Королевство Гаргалот - Гай Орловский

– Восток и Запад у него сошлись, – напомнила она. – Думаешь, не читала?.. Ладно, угадал, не читала, но мультик смотрела.

– Ну-ну.

– Давай так, – сказала она рассудительно. – Ты распечатаешь меня, и я стану одной из твоих девушек.

– Нет, – ответил я. – Смотрю на тебя и… не могу. Ты совсем еще щенок. Хотя уже и тявкаешь. Но как-то не страшно, а забавно.

Она сказала сердито:

– Щенок? Мои одноклассницы шкварятся так, что дым идет!.. Всех ребят в старших классах перетрахали. Ты чего?

– Ну не знаю, – промямлил я. – Старомодный я.

– Пророк взял в жены восьмилетнюю, – напомнила она.

– То было символически, – уточнил я. – Он не спал с нею. И вообще… меня никогда не тянуло на малолеток. Женщины постарше – это да!.. Еще лучше, если старше меня самого вдвое. С ними проще. Нет капризов и завышенных требований… А вот на тебя смотрю и… что, мне вступать в стройные ряды педофилов? Так у них нестройные…

Она возразила:

– Я единственная в нашем классе девственница!..

Я посмотрел критически:

– Да ну?

– Ну, есть еще одна, – отрезала она сердито, – но страшила и получокнутая. Так что не надо про педофилию. Тебе показать статью закона, с какого возраста уже можно?

– Не надо, – ответил я. – Вроде не стар, но не поспеваю за этими новшествами. По-моему, закон о легализации браков со свиньями – перебор. Я не еврей и не муслим, но все-таки жениться на свинье… Я даже ни разу не вязался со свиньей, хотя это в тренде, чтобы выглядеть продвинутым.

Она передернула плечами.

– Мой отец тоже осуждает.

– Видишь, – сказал я, – я тебе как отец.

Она посмотрела на меня исподлобья.

– Ты старше меня на десяток лет, да и то под вопросом!.. А моя мама была моложе отца на двадцать.

– Была?

Ее глаза чуть потемнели, а голос стал ниже:

– В Бордо ворвалась армия ислама… Всех жителей убили, моя мама была там с деловой поездкой. Прошло десять лет, отец так и не женился.

– Сочувствую, – сказал я и ощутил, что в самом деле сочувствую, надо же. – Бордо не жалко, там французики, что когда-то поучали нас, да и потом пробовали, но потеря твоей матери… я бы десять бордов сжег, чтобы она жила.

– Спасибо, – ответила она грустно. – Я же говорю, ты жестокий и добрый. А в моем мире нет ни того, ни другого. Одни амебы плавают… А те, что покрупнее, медузы, что тоже амебы, только еще противнее.

– А кто была та с вами? – спросил я. – Мне показалось, ваша мама…

– Это тетя, – пояснила она. – Сестра мамы. Похожа на нее, старается быть мамой для нас, но отец в ее сторону даже не смотрит. Так что вот так…

– Отец от бурь оберегает? – спросил я.

Она ответила со вздохом:

– Еще как. Но, как видишь, он силен, но не всесилен. А где он не смог, сумел ты.

– Совершенно случайно, – пробормотал я. – Мимо проходил. Очень мне надо было тебя вытаскивать!

Из столовой донесся голос мамы:

– Ребята!.. Солнце уже зашло. Возвращаемся за стол! Несу кофе с пирожными.

Глава 6

Кофе в конце обеда или ужина в среде грамотных людей считается сигналом гостям собираться домой, я с облегчением вернулся на свое место, для меня кофе – лучшее завершение трудового дня, после большой чашки крепкого кофе я сплю без задних ног. А кофе пью настоящий, лучший, из зерен, что выкапывают из говна травоядных, сжирающих ягоды кофе, из-за чего у кофе такой особый аромат и привкус.

Леонтия тоже выдула большую чашку, обезьянничая или просто стараясь понравиться. Я же отхлебывал большими глотками, мама для себя делает негорячий и некрепкий, здоровье бережет, а для меня только горячий, крепчайший и чтоб много сахара.

Поглядывая на Леонтию, чувствую всеми мужскими фибрами, что это коварное существо еще не все прохрюкало. У женщин всегда какие-то неприятные сюрпризы, а эта вот хрюкалка уже вполне женщина, хотя и малолетняя, но особо живучие сразу рождаются с женским складом ума и, хуже того, женским характером.

Леонтия посмотрела на татушные часы на запястье, охнула, дескать, как поздно, домой пора, она же примерная девочка, и произнесла миленьким голоском:

– Вы такие замечательные добрые люди… Пора уезжать, а так не хочется. Можно, я отцу позвоню?

Мама сказала благосклонно:

– Конечно, дорогая. Родители всегда должны знать, где их ребенок. Мы вот всегда знаем, где наш Женечка. У него хороший домик и прекрасная работа посыльного в крупной фирме…

Леонтия бросила на меня мстительный взгляд, ага, попался, дуришь родителей, сказала тоненьким голоском:

– Спасибо.

Шевельнула кистью, зеленый браслет заиграл огоньками, а на стене напротив вспыхнул широкий экран, что значит – секрета из своего звонка не делает.

Появилось властное лицо крупного мужчины с коротко подстриженными по старой моде седеющими волосами. Он поднял взгляд на экран, улыбнулся всем, тут же устремил заботливый взгляд на примерную девочку Леонтию.

– Малышка?.. Ты, смотрю, не дома?.. А где охрана?

– Я в гостях, – прощебетала Леонтия. – Вот смотри.

Она подняла руку над головой и покрутила кистью, давая возможность отцу увидеть всю комнату, накрытый стол, моих родителей с их доброжелательными улыбками, а также меня, я с трудом заставил себя выглядеть пристойно, хотя бы в моем понимании.

– Гм, – сказал ее отец озадаченно, – продолжаешь удивлять… Но я рад за тебя, там вижу милых и приличных людей.

– Да, папа, – подхватила она, не дав закончить, – потому я и хотела сказать, ты же не будешь против, если переночую у них, а рано утром вернусь домой?

Я покосился на своих родителей, у отца и матери одинаково шокированный вид, что-то приличная девочка выходит из роли. Ее отец поглядел на них, мне показалось, ему даже понравился их ошарашенный вид, что должно говорить о порядочности и приверженности уходящим из употребления нормам приличия.

– Малышка, – проговорил он со строгостью в голосе, – ты же понимаешь…

– Папа, – прервала она, – здесь тот… ну, который там был… Вот он, посмотри.

Он перевел взгляд на меня, я назло ей опустил плечи и постарался выглядеть как можно глупее и простоватее.

Он некоторое время всматривался в меня, затем проговорил с заметным затруднением:

– Конечно, это в какой-то мере меняет дело, но все же…

– Папа, – сказала она требовательно, – папа!

Он вздохнул.

– Да, малышка, – сказал он. – Они хорошие люди, я вижу.

В мою сторону больше не смотрел, будто насмотрелся раньше, а у меня мелькнула мысль насчет анализаторов, мгновенно считывающих картинку с экрана, а еще могут сообщать психологические характеристики всех присутствующих, строить какие-то выводы на основании сервировки стола, украшения на стенах и многих-многих деталей, над расшифровкой которых трудились сотни квалифицированнейших психологов.

– Спасибо, папа, – прощебетала она и поспешно прервала связь, а то вроде бы отец собирался сказать что-то еще. – Видите, папа не против, хотя он у меня очень строгий. Но вы ему понравились, он вам доверяет!

Мама сказала все еще растерянно:

– Да-да, дорогая… все хорошо. Доедайте пирог, а там, наверное…

Отец пришел ей на помощь:

– Наверное, отец укладывает вас рано? Вы же школьница?

– Старшая школьница, – уточнила она с достоинством. – Хотя отец у меня строг, вы угадали. Прямо деспот, всегда укладывает рано, вы очень проницательный человек!

Отец польщенно заулыбался. Некоторое время мы в самом деле по инерции доедали пирог, раз уж велела мама, да и пирог стоит того, чтобы доесть, мама готовить умеет и без изощренного кухонного комбайна, наконец она сказала несколько смущенно:

– Пойдем, милая, покажу тебе твою комнату. Там не очень просторно, обычная гостевая, но все необходимое на месте. Даже отдельный туалет и душ. Одеяло и подушка в ящике.

Они ушли, Леонтия успела оглянуться и бросить на меня сердитый взгляд, дескать, только посмей уехать домой, догоню и придушу.

Отец посмотрел на меня с веселым интересом.

– Энергичная девочка?

– Чересчур, – буркнул я.

– И как тебе?

– Нафига мне энергичная? – сказал я сердито. – Энергичным должен быть мужчина! А женщина обязана идти на два шага сзади.

– Если только не идете по минному полю, – уточнил он.

– Вот-вот, – согласился я. – В нашей мирной жизни нет смысла пропускать ее вперед. Что делать, у меня здоровые мужские вкусы. Женщина должна быть дурой и даже не пытаться умничать… Ладно, я пошел спать. Утром умчусь, пока все спят.

– Спокойной ночи, – сказал он.

– И тебе, – ответил я чуточку сердито, потому что в его голосе почудился какой-то намек.

Моя комната, где обычно останавливаюсь, когда приезжаю к родителям надолго, а это случается все реже и реже, на прежнем месте, все нетронуто, автоматика следит за чистотой, теперь это просто.