Лестница Шильда, роман - Грег Иган

Мариама постучала его по руке, подтолкнула к двери.

― Идем!

Это могло показаться шуткой, однако она не сумела заглушить нотку подлинной растерянности. Они уже стремительнее молний. Даже вялые и бездумные движения их со стороны стали неразличимо быстры. Но этого все еще было недостаточно.

― Не туда.

Он указал в окно.

Мариама обвиняющим гоном заметила:

― Ты просто трусишь пройти мимо них.

― Да, конечно, — Чикайя встретил ее взгляд и выдержал его. Как ни крути, разумней оставаться незамеченными. Как бы искусно она им ни манипулировала, рисковать опозориться он не мог; все его инстинкты восставали против этого. — Безопаснее выйти через окно. Поэтому мы так и сделаем.

Мариама постаралась придать себе одновременно насмешливый и мученический вид, но спорить не стала. Чикайя вылез наружу. Она последовала за ним, тщательно придерживая откидную раму. На миг это его озадачило. Никто не заметит открытого окна за такой короткий срок. Но… за две недели ночные заморозки могут погубить кое-что уязвимое из принадлежавшего ему лично.

В саду он спросил:

― Ты не собираешься домой? Поспать немного?

― Нет. Я раскинула временный лагерь на энергостанции. Все мои припасы там.

Она повернулась посмотреть ему в лицо. Чикайя был уверен, что она обдумывает, как бы деликатнее отослать его назад в дом стянуть кое-что из еды.

― Там всего достаточно, — сказала она наконец, — я с тобой поделюсь.

День был светел и устрашающе тих, но Чикайю вряд ли расстроился бы, не расколи эту тишину ни один звук ни в ближайшую минуту, ни в час, ни, наконец, в стандартный день. Когда они выбрались на трассу, он заметил вдалеке двух других пешеходов. В состоянии Замедления его экзоличность не просто меняла его собственную походку, она предугадывала, как, в согласии с его ожиданиями, должны двигаться и вести себя окружающие: заставляла их постоянно переступать ногами по земле, взмахивать руками на ходу для вящей устойчивости, одним словом, подстраивала под то, что ей было велено считать нормой. Теперь же, когда он вернулся к старому восприятию телодвижений, пешеходы показались ему не просто застывшими, но неожиданно испуганными и оробевшими, точно их в любой момент могло настичь землетрясение.

Он оглянулся на собственный дом, окинув взглядом окна и сад. Ветер и дождь за десятилетия подчас смещали почву и гальку в нежелательные места, но растения были обучены корректировать эти неточности. Он сам видел, как это делается. Там, в полях, сельскохозяйственные культуры ухаживают за собой сами, слаженно организуя орошение и влагоотвод, сверкая и красуясь в странные времена несвоевременной роскоши несобранного урожая.

Чикайя спросил:

― Как ты узнала код?

Для них обоих это было первое Замедление, и она не могла прознать о коде раньше, сохранить эту информацию на всякий случай.

Мариама небрежно ответила:

― Невеликий это секрет. Он не запрятан особенно глубоко, не укрыт дополнительным слоем шифрования. Ты вообще когда-нибудь ковырялся в своей экзоличности, в ее программах?

Чикайя передернул плечами. Он даже и не думал возиться на уровне экзоличности и Посредника. Следующей целью таких экспериментов неизбежно становятся собственные квасп и разум.

― Я разбираю вещи на составляющие, только если уверен, что останусь жив, не собрав их потом в нужном порядке.

― Я же не дура. Я копировалась.

Они достигли парка. Четверка огромных шестиногих существ застыла в уголке. Декоративные роботы состояли из шести спирально закрученных ног, сгруппированных тремя парами и соединявшихся в центре. Присутствуй у них даже примитивное самосознание, они бы свихнулись от сенсорной недостимуляции. Но на самом деле это были просто модули распознавания образов на пружинных механизмах.

Мариама подбежала к ним и хлопнула в ладоши. Ближайший робот медленно переменил позу, сместил центр тяжести и закачался на своем треножнике, поочередно касаясь ногами земли. Она пустилась в пляс. Робота это вконец дезориентировало, и машина опасно накренилась. Чикайя смотрел и посмеивался, но вдруг до него дошло, что кто-нибудь может заметить эти движения и понять, что Замедление нарушено. Он сомневался, что шестиногие оборудованы камерами, но машины были тут везде; следили за чистотой, патрулировали улицы, охраняли город от маловероятных опасностей. Да, никто не заметил, как они проснулись, но разве такая же удача обязана сопутствовать им до самого конца?

Мариама проскользнула между роботами.

― Ты мне не поможешь?

― В чем?

Она справилась сама; все четверо задвигались одновременно. Чикайя не играл в такие игры с детства, но и тогда ему не удавалось заинтересовать собой больше одного робота за раз.

― Я хочу, чтобы они столкнулись.

― Они не могут. Они так устроены.

― Я хочу сделать так, чтобы у них заплелись ноги. Я не думаю, что они сообразят, как это может произойти.

― А ты садистка, — возмутился он. — Зачем тебе это?

Мариама шутливо выпучила глаза.

― Им это не повредит. Им ничто не может повредить, так?

― Я не за них беспокоюсь. Мне неприятно, что тебя это забавляет.

Она шла, не спуская с него взгляда, и с шага не сбивалась.

― Я хочу поэкспериментировать. Я не злючка. А вот ты чего весь такой из себя правильный и послушный?

Чикайя ощутил прилив гнева, но постарался ответить вежливо:

― Ладно, я тебе помогу. Скажи, что делать.

В ее глазах проскользнуло разочарование, но она усмехнулась и принялась объяснять ему все по пунктам.

Как ни примитивны казались шестиногие, но их модель взаимодействия с окружением явно превосходила ожидания Мариамы. Убив пятнадцать минут на попытки завязать их ноги узлом, она признала свое поражение. Чикайя, совсем выбившись из сил, повалился на траву, а она следом.