Непокорная невеста - Кейт Уолкер

Сантос со вздохом провел рукой по волосам.

— Предлагая тебе побеседовать с отцом, я надеялся, что он сообщит тебе правду. Не принуждал я твою сестру к замужеству. Она ясно дала понять, что я ей нравлюсь, и мое богатство сыграло тут немаловажную роль. И сама предложила заключить брак.

Скажи он это в день свадьбы, она с негодованием отмела бы его слова в сторону, как очевидную ложь, подумала Алекса. Теперь места для сомнений не осталось.

В ушах снова зазвучали слова Натали.

— Я думала, я смогу это сделать, Лекса, — сказала тогда сестра. — Я, правда, хотела. Но теперь не получится. Не появись в моей жизни Джон, я бы пошла до конца. Наша встреча все изменила.

Перспектива жить, ни в чем себе не отказывая, не могла не привлекать Натали. Несправедливо сваливать все грехи на Сантоса — не только он выбирал себе спутницу, руководствуясь собственной выгодой.

— Она знала, что я хочу иметь наследника. Кроме того, заключив брак с представительницей семьи Монтекью, я надеялся получить доступ в высшее общество. А Натали хотелось иметь определенный уровень жизни. Поэтому она и предложила уладить вопрос к взаимному удовлетворению.

Алекса понимала, что Сантос нашел это предложение вполне Приемлемым и одобрил его, как обычную сделку.

— Я был бы ей хорошим мужем, Алекса. Исполнял бы все ее желания. И, уж конечно, не возбудил бы судебный иск против собственного тестя. Я бы просто постепенно привел в порядок финансовые дела вашей семьи.

— Отказ от судебного преследования был частью сделки?

Сантос пожал плечами.

— Не знаю, насколько Натали была осведомлена о финансовых затруднениях отца. То есть она знала, что они есть, но масштабы вряд ли себе представляла.

— Во всяком случае, они ее не остановили. Знакомство с Джоном заставило ее по-новому взглянуть на все происходящее.

— Да, тут она меня удивила, — задумчиво ответил Сантос. — Этот парень явно оказался не так прост…

Мгновение Алекса ждала продолжения. Осмелится ли Сантос произнести слово «любовь»? На что еще могла сестра променять такие огромные деньги? Но Сантос рассматривал ситуацию под другим углом.

— После отъезда твоей сестры я столкнулся с непредвиденной проблемой. Твой отец по-прежнему был должен мне деньги.

— И тогда ты решил, что я обязана заменить Натали? — возмутилась она.

— Нет, Алекса. Все не так просто. Неужели ты не видишь, когда разговор заходит о тебе, я меняюсь до неузнаваемости? Ты вынуждаешь меня совершать безумные поступки.

Теперь Алексе снова понадобился стул. Ноги отказывались держать ее, пришлось присесть, Сантос же, напротив, вскочил и заметался по кухне.

— Какие… поступки?

— На которые я раньше считал себя неспособным. Например, везти в немыслимую даль пару отвратительных туфель, годных лишь на то, чтобы уродовать хорошенькие женские ножки.

— Ты тогда сказал, что приехал за мной. — Ее голос звучал сдавленно.

— Так и было. Я не мог выбросить тебя из головы. Мечтал о тебе днем и ночью. И знал — ты тоже хочешь меня. Наш союз решил бы проблему твоего отца…

— Ну да.

Алекса почувствовала, что дрожит. Разве ждала она другого? Неужели надеялась на страстное признание в любви? Сантос испытывает к ней физическое желание, только и всего. Ему и этого довольно. А ей — нет.

Она всем сердцем любит этого человека. Хватит ли ее любви на двоих? Вряд ли.

Да, она его любит, но надолго ли ее хватит без ответного чувства? Сумеет ли она, не получая ничего взамен, любить его до конца своих дней? Или эта безответная любовь постепенно разрушит ее?

— И поэтому ты явился ко мне с требованием выйти за тебя замуж.

— Не с требованием. Ты сама этого хочешь.

— Нет!

По тому, как резко он обернулся, Алекса поняла, что ее ответ шокировал его.

— Нет, — повторила она немного тише.

— Нет?

Ударь она его по лицу, Сантос не мог бы выглядеть более потрясенным. Обычно светлые глаза потемнели, став непроницаемыми.

Алекса заставила себя подняться. С трудом сдерживая внутреннюю дрожь, она посмотрела в лицо Сантосу.

— Я не хочу выходить за тебя замуж.

— Лгунья, — с улыбкой прошептал он. — К чему притворство?

— Я не лгу. Я не хочу выходить за тебя, лишь бы расплатиться за долги отца, спасти его от тюрьмы…

— Ладно!

Сантос вскинул руки, словно прося пощады.

— Оставим твоего отца. Этот вопрос касается лишь нас двоих.

Ее голова закружилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Забудем о твоем отце…

— Я не могу! Он поступил дурно. Я обвиняла тебя в том, что ты манипулируешь людьми. Но отец ничем не лучше. Это ведь он сказал тебе, где меня найти.

Сантос с сочувствием взглянул на нее. Предательство родных было известно ему не понаслышке.

— Адрес назвала Петра. Он только стоял рядом. — Скрестив руки на груди, Сантос продолжил: — Я забуду о деньгах, которые он мне должен. Спишу его долги. Труднее смириться с мыслью, что он готов был использовать тебя, как живой щит для спасения своей шкуры. Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу его простить за это. Но если несмотря ни на что ты выйдешь за меня…

Соглашайся! — кричало сердце Алексы. Соглашайся и не проси большего. Тебе и этого довольно.

— Но почему ты хочешь жениться на мне?

— Потому что я хочу тебя, проклятие!

Быстро преодолев пространство комнаты, Сантос поймал обе ее руки и прижал к себе.

— Я хочу тебя так сильно, что с ума схожу, если тебя нет в моей жизни, в моей постели. Разве прошлой ночью я не говорил тебе этого?

— Прошлой ночью… — эхом откликнулась Алекса, не сумев закончить.

Прошлой ночью ей показалось, что Сантос испытывает к ней не только вожделение. Когда он назвал ее «милой», она позволила себе надеяться, что в нем пробудились чувства и однажды он поймет, что любит ее.

Но то было, пока она не проснулась сегодня и не увидела шрамов на его спине. Пока не поняла, как глубоки шрамы в его душе.

Он хочет ее. Хочет. Но физическое желание — это еще не любовь.

Одного желания недостаточно. Ей нужно гораздо больше.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

— Не говори, что тебе было плохо прошлой ночью. Я все равно не поверю. — Глаза Сантоса прожигали ее насквозь. — Не говори, что не хотела заняться со мной любовью. Позволь мне…

Нет, хотелось закричать Алексе. Но Сантос не дал ей произнести ни слова. Он молниеносным движением привлек ее к себе и впился в ее губы требовательным поцелуем.

Ей пришлось уступить. Иного выхода у нее не было. Она желала этого поцелуя, жаждала его с безумным отчаянием. Она вложила в него всю свою любовь. Почувствовав это, Сантос еще крепче прижал ее к себе, овладевая ее ртом со всей силой первобытного желания. И Алекса позволила себе на мгновение забыться в горько-сладком упоении, сметающем все на своем пути.