Осторожно – Питер! – Свежераспечатанные тайны - Наталия Касторф

Город, как уже неоднократно намекалось, преподнёс Юрику подарок в виде Ляли-Кустика.

За всё пережитое. Они таки поженились, а значит, Юрика можно было считать породнившимся с Великим Городом. Да, его статус изменился!

Юрик на радостях сочинил свой гимн Великому Городу:

О, Город мой, над Невою величавой!

Твой пьедестал – волны и гранит…

Петра оплот и России слава -

Кто тебя видел, тот в сердце хранит!

ПРИПЕВ:

И ум, и дух наш празднуют победу,

Великих мира здесь объединив.

Потомки их не раз сюда приедут,

Тебе стихи и гимны посвятив…

Веселье парков за пышною оградой,

Триумф дворцов над изгибом рек…

Цари всегда, красотою радуй

И говори, как велик Человек!

ПРИПЕВ:

И в праздник, и в годину лихолетья

Твой юный облик дивно нерушим…

Течёт Нева, плывёт через столетья,

Гордимся мы величием Твоим!

К такому гимну аккурат подходит музыка Глиэра в исполнении оркестра Бориса Сичкина…

Породниться с Городом дело не хитрое, главное потом не развестись. Не удержался в законном браке – дуй по-хорошему на все четыре стороны. Алиментов Город не принимает. У алиментщиков, медлящих с отъездом, он очень быстро отнимает ВСЁ…

Юрик это знал прекрасно. По богатейшему опыту своих знакомых. Лично он разводиться не собирался.

Как-то весной они с Лялей пошли в кино.

Сидя в тёмном зале, любуясь на пейзажи Города, Юрик самым откровенным способом балдел. Его восторг преумножался фактом, что Ляля до сих пор не видела "Питер ФМ".

Ни разу не удосужилась! Он поведал ей и про мормышки, и про благородных мытарей, и про Дверную Теорию в целом.

Ляля дико хохотала.

Зрители вокруг тоже хохотали, но уже по другому поводу. Их повергал в истерику Лялин смех.

Кстати, Ляля заметила то, на что он не обратил внимания.

Девчушка-зазывала коренная, а значит "кустик". Дворник будет за девчушкой как как за каменной стеной. Если, конечно, всё у них склеится.

Юрик положил руку на Лялино плечо. Та сняла её и передвинула пониже.

Только не надо снова думать о плохом.

Рука Юрика легла на Лялин живот. Там бойко шевелился их младенец. Звуки кой-какие тоже раздавались – то бурчала недопереваренная харитонья.

Бурчащих животов было не два, а три, и неродившийся младенец тут ни при чём: рядом с Юриком бурчало животом и пукало маленькое существо, очередная Сирота Сирот, только мужеского пола.

То был Маринкин внучатый племянник шести лет. У него в деревне умер последний родной дядя, а двоюродных вообще никогда не было. Родители умерли ещё раньше, поэтому Маринке пришлось тащить мальца на Розенштейна.

Пацана звали Максимка, то бишь Мася. У Юрика сердце сжималось при виде него. Не потому, что малыш сирота, а совсем по другому поводу. Не коренной он житель Города, и поначалу будет ему трудно, как всем приезжим. Город всех гостей любит одинаково.

Юрик поклялся, что не даст пропасть этому ребёнку, будет каждый год вывозить его из Города, как можно дальше и на солидный срок. А когда тот вырастет, устроит и ему свадьбу с коренной. Если у Ляли родится дочь, то к ней и пристроит. Конечно, при условии, что вспыхнет любовь. Просто так, без любви, родниться с Городом страшное кощунство.

А пока что Масю с Юриком роднил весёлый фильм с участием Фюнесика. Он им обоим страшно нравился. Отсюда Масина завидная кликуха – Фантомася.

Выйдя из кинотеатра, все трое, вернее четверо, если считать и неродившегося младенца, пошли гулять по Невскому.

Был ясный солнечный майский день 2007 года, Года Свиньи. Юрик родился Год Свиньи, в 1971-м, а значит нынешний год для него один из самых удачных.

Удачи в тот год было много: он породнился с Лялей, с Городом, с Фантомасей и с одной из везучих фирмочек по продаже испанских вин. Работа гида давно уже действовала ему на нервы. Когда тебе за тридцать, тянуть кому-то руку для приветствия и мямлить "Юрик…" несолидно. "Юрий Петрович" – другое дело.

А тут как раз один приятель, бывший сокурсник-филолог, давным-давно переквалифицировавшийся в виноделы, предложил ему место своего зама. Работа обещала солидные барыши.

С такой работой можно было забыть и об "Онегине", и о зарплате в сорок баксов через два дня на третий.

Юрик стал носить в дом дорогую еду, подарки. Мемуары даже сел писать. Про Питер, про Москву и про Посольство Японии…

Глава 18.

"Берлин, улица Шкапина" Если бы Питер был по-прежнему столицей, то и Посольства были бы там. А сейчас только Консульства имеются.

В московском Посольстве Японии Юрик успел поработать в начале 1990-х.

Японцы хорошие люди, но с ними у нас по-прежнему нет мирного договора. Жаль.

Интересный народ, со сложным характером.

Не один год и даже не одно десятилетие продолжается дискуссия о том, надо ли отдавать спорные острова Японии. Покойный Владимир Цветов как-то высказался по советскому телевидению: "Из-за чего спор? Какие-то четыре скалы!" Может, он и прав, но лишь частично. Размер островов действительно не велик. Но там живут люди. Куда их девать?

О том, что в тамошних морях и рыбы много, Юрик тоже не забыл. Но в его записках речь пойдёт о живых людях. Рыба Юрика волнует куда меньше.

Японцы клянутся, что никого и пальцем не тронут, дескать, пусть русские остаются, пускай себе работают на японо-фирмах. Теоретически идея неплохая, если не знать характера японских чиновников.

Поработав год в Посольстве, а затем поводив рядовых японцев по двум Столицам, Юрик решил написать справедливую книгу, чтобы люди видели разницу между японским чиновником и рядовым японцем.

Японцы своих чиновников сами не любят. Даже чучела начальников у входа в предприятия выставляют. Для битья.

С названием книги пришлось помучиться.

"Сакура в слезах" – чересчур сентиментально. Того гляди, примут за женский роман.

"Ремонт фарфора" – название вполне серьёзное. Горевать о разбитой чашке или о разбитой дружбе, в принципе, одно и тоже.

Маринка тоже мечтала свою книгу написать, но на роль писательницы не тянула, скорее уж на роль сказительницы. Её сказ назывался "Три Столпа".

Юрик это название в детстве слышал и всё время потешался. Он путал три Маринкиных Столпа с тремя китами, на которых, якобы, держится планета.

Повзрослев, он понял, о каких Столпах шла речь. А когда понял, устыдился и Маринку сильно зауважал. Она была просвещённой старушкой и всегда знала, что говорила…

Русская Православная Церковь зиждется на шести Столпах. Имена их всем хорошо известны: Николай Чудотворец, Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Александр Невский, Иоанн Кронштадский и Ксения Блаженная Петербургская.