Персональное чудовище для принцессы (СИ) - Орлова Марина

– Это все? – холодно спросила.

– Нет, – коварно «оскалился» Дар. От его подобных улыбочек до сих пор появлялась потребность куда-нибудь спрятаться, которую я давила в себе усилием воли. Почти получилось. Разве что дернулась немного… совсем чуть-чуть, даже не за пределы своего стула. Но должна была отметить, что либо я стала привыкать к его необычной мимике, либо он стал контролировать себя и «скалился» уже не так пугающе, как в первый день нашей встречи. – Еще твое поведение и манеры служанке совершенно неприсущие.

– Например? – нахмурилась я, пытаясь вспомнить, где прокололась. Да я все это время была сама покорность!

– Твои осанка, привычка держать голову, манера говорить и есть – все указывает на твое благородное происхождение. Даже то, как ты стыдливо прикрывалась в ванной, только лишнее подтверждение. Прислуга, в большинстве своем, не так стыдлива. И к твоему возрасту уже далеко не невинна, что бы так смущаться в присутствии мужчины.

Мрачно посмотрела на мужчину, поджав губы.

Вдруг вспомнилась Мили, моложе меня на два года, но при этом, имея уважительный опыт, которым она делилась со мной за закрытыми дверями по секрету. Это для аристократок выйти замуж "нечистой" считалось позором. У простолюдинов с этим всегда было проще. Вот только прежде я не особо предавала этому значение. Да и не больно-то интересовала меня данная сторона отношений между мужчиной и женщиной. Быть может, потому, что никогда никого не любила по-настоящему.

Я знала, что мой брак будет далеко не по любви и в политических целях. Мне хватило бы уже того, если между мной и мужем было взаимоуважение. Поэтому я даже обрадовалась, когда моим (увы, неофициальным) женихом стал Грегори. Не скажу, что мы с ним хорошие друзья, но, по крайней мере, много общались и проводили вместе время, так как его семья была вхожа в близкий круг отца. Грег всегда казался мне примером мужественности, стабильности, спокойствия и много еще каких положительных качеств. Что он думал про меня мне неведомо, но его всегда теплое, вежливое и где-то дружеское отношение импонировали.

Но я не любила его. А он меня. Я знала это определенно точно и ни капли не расстраивалась.

Меня воспитывали иначе. Так, где слово "брак" – это не любовь, верность, счастье и прочие атрибуты идеальной семьи. Мне с малых лет вдалбливали в голову одну простую мысль, где брак – это ничто иное, как долг. Долг перед королевством, подданными, политикой... В моем случае не играют роли личные чувства. Только характеристики, которым бы соответствовал идеальный правитель, и уже все равно кто, когда, зачем и почему. Вопрос решиться очень быстро не исходя из личных предпочтений молодоженов.

Успокаивало только то, что мой будущий муж был бы почти в таком же положении, что и я. То есть, нравлюсь, или нет, его, как и меня, не спрашивали бы, если так было угодно и выгодно в политическом смысле.

Но я уклонилась от темы, опомнилась и вновь со всем интересом уставилась на красноволосого.

– Еще имеешь привычку дерзить. В большинстве случаев, ты, конечно, старалась отмалчиваться, вот только выражение лица, с которым ты это делала, нисколько не подходило под определение «покорность». Ну и в завершение – ты совершенно не умеешь готовить и убираться. Что, согласись, для прислуги, как минимум, странно.

Раздраженно вздохнула и на мгновение отвела взгляд.

– Я никогда не говорила, что являюсь прислугой, – насупилась я, пряча глаза.

– Но и не опровергала. Должен признать, играешь словами, не сказав и слова лжи, ты мастерски.

Радоваться похвале я не спешила. В моем положении как-то не до радости.

– Вы меня выгоняете? – голос предательски дрогнул, но взгляд я упорно не поднимала, боясь позорно разреветься.

– С чего ты так решила? – с неподдельным удивлением спросил мужчина, после того, как отпил из своей кружки.

– Вы сказали, что освобождаете меня от обязанностей. Это же было условие нашего соглашения!

– Условия поменялись, – просто, с некоторой ленцой, ответили ошарашенной мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Как это? – с нескрываемым подозрением покосилась я на мужчину. Он может теперь еще спать с ним заставит?

Хотя, глупость, конечно. Дар людей терпеть не может, сомневаюсь, что ему сидеть в моем обществе комфортно в одном помещении, не то, что сократить расстояние до одной постели!

Но возможные перспективы пугали. Особенно своей неопределенностью. Может, ему моя кровь для магических экспериментов понадобилась?

– Идем, покажу, – поднялся он и коротко указал на выход из кухни. Не ожидая меня, вышел из-за стола и, не оборачиваясь, направился к двери. Я несколько запоздало подорвалась на месте и засеменила за ним следом. Просто приноровиться к его шагу было сложно, и пришлось почти бежать. Мужчина это как-то заметил, хотя я больше за его спиной держалась, скорость убавил и позволил с ним поравняться. – Помимо основной работы, будешь несколько раз в неделю перемещаться к людям и запасаться провизией.

– А кто готовить будет? Я?

На меня бросили красноречивый взгляд, где читалось все отношение к моим кулинарным способностям. Точнее, к их отсутствию.

А у меня на уме вновь появился вопрос, чем же он питался все эти дни, если мою готовку упорно и брезгливо игнорировал?

– Нет. Больше я подобной ошибки не совершу, – спокойно ответил Дар, но мне послышалась в голосе явная издевка. – Лучше как и прежде буду пользоваться благами магических сил и услугами таверен, – усмехнулся он уже не таясь. Я обиженно насупилась.

– То есть, все то время, что я мучилась с уборкой и готовкой, совершенно мне непривычных, вы могли в одночасье решить все с помощью магии? – мрачно уточнила я.

– Да, – не стал он утаивать. – Но я не смог отказать себе в удовольствии наблюдать за твоими забавными потугами изображать из себя служанку, – я возмущенно запыхтела и в оскорбленном жесте вскинула подбородок. Я мучилась столько дней, а надо мной открыто потешались!!! – Да и занять тебя нужно было чем-то, – продолжил он.

Я уже мысленно придумала десять видов пыток для него. Жаль, что мечты мои неосуществимы. У меня нет ни подобной власти, ни палача, способного справится с Даром. Подобного не наблюдалось на службе у отца даже в лучшие времена моей жизни. Пожалуй, против такого, как красноволосый, выстоит лишь небольшая армия, не меньше!

– В смысле? – прищурилась я, краем сознания отметив, что мы идем по знакомому маршруту в северное крыло. Я даже стала догадываться куда. И занервничала, так как эксперименты с моей кровью становились все более вероятными.

– В прямом. Не люблю иждивенцев. И придерживаюсь правила, что за все нужно платить. Пусть даже трудом.

– И чем придется платить мне? – заметно нервничая, поинтересовалась. А мы тем временем уже подходили к лаборатории. Мужчина открыл дверь, неожиданно галантно придержал за ручку, позволяя пройти вперед, вошел сам и только после этого ответил:

– Мозгом.

Мне потребовалось две секунды, чтобы понять смысл его ответа. Ему три секунды. Но так как он был быстрее меня в физическом плане, убежать я не успела и оказалась в стальном капкане сильных рук, отчаянно брыкаясь, царапаясь и в панике понимая, что никакие мои усилия на него не действуют.

Меня протащили через всю лабораторию и совсем невежливо спихнули на стул, отрезав пути отступления, так как с одной стороны припирал стол, с другой стена, а вот перед лицом, закрывая собой весь обзор и разрушая любые надежды на бегство, стоял Дар и хмуро на меня взирал.

Я гулко сглотнула и, не глядя, зашарила руками в надежде найти хоть что-то, чем можно обороняться. Если по отношению к этому детине вообще можно так выразиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Угомонись уже, – самым возмутительным образом скривился он, чем вызвал во мне волну справедливого негодования! То есть, я должна ручки сложить и покорно ждать, пока меня на органы пустят? Или на этих самых органах экспериментировать станут, превращая в подручной тупой нежити? Так что ли?