Наглый. Дерзкий. Родной - Ульяна Николаевна Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Токарев выдохнул и продолжил:
– Месяц зря потратили, парни зашивались, говорю же, народу там чертова прорва трется. Ну и парни мои решили в доверие втираться.
– А кто-то еще и втюрился в одну из главных подозреваемых, – шепнул мне на ухо Лева.
– Пошел нахрен, – отмахнулся я.
– Никогда тебе шорты с пчелами не прощу, – продолжал бурчать брат, – вместо того чтоб Катерину твою нормально проверить, мы ей приключения организовываем. И алиби, да, малой? Когда пустили слух, что в тот вечер придет новая партия, твоя Катерина как раз была в большой и дружной компании нас. Конь миланский, блин.
– Катя ни при чем была, я тебе сразу сказал, – прорычал я.
– Точно. А из аргументов только твой член, который, как флюгер, вечно движется в ее сторону, да? – продолжал измываться Лева.
– Лева, я за ней месяц наблюдал, – напомнил я. – Тихо ты.
Брат скрипнул зубами, но затих.
– На планерке было принято решение втираться дамочкам в доверие, – продолжал Токарев, – и парни решили подойти к задаче креативно.
– Я видел ваш креатив, – выплюнул Лапин.
– Парни в идиотов играли, – заступился за нас Токарев, – нельзя было, чтобы они напряглись и снова затихли, а на таких придурков никто бы и не подумал, что менты. С дегенератов и спрос короткий.
– Играли? – саркастично уточнил Лапин. – Так и до чего доигрались?
Слово взял молчавший Кирилл:
– Вчера ночью нами была обнаружена крупная партия наркотиков в одном из салонов, которым владеет госпожа Иванова Арина Степановна. Нашли нелегально, без маски-шоу, ночью пролезли в салон и нашли склад. Я ее разрабатывал, стырил ключи и узнал код, чтобы отключить сигнализацию. Кстати, оперуполномоченный Скиртач-младший придумал шампуни и краски проверять.
– Вдохновился, конь из Милано, – не выдержал Лева, – в салоне своей Катюши.
– И что дальше? – заинтересовался Лапин.
– Дальше за домом госпожи Ивановой, ее салоном и всеми, кто за месяц примелькался там, установлено наружное наблюдение. Выяснилось, что Иванова работает не одна, а со своим сожителем, ранее не судим и не привлекался. Мы пока не поняли, «шампуни» у нее на экспорт или импорт, но парни за нее взялись конкретно. Выясним и, надеюсь, повяжем верхушку.
Лапин удивленно потер подбородок, а слово взял Токарев:
– Я эту троицу пока от дела отстранил, рожами примелькались. Но если бы не они со своими вечными идеями, мы бы еще пару месяцев потеряли.
– Понял, – согласился Лапин. – Повертитесь там еще в своих новых ипостасях, присмотритесь, с Ивановой глаз не спускать, но и остальных на карандаш возьмите. Вот бабы ушлый народ, а? Куда только наркоту ни пихают – кто в крема, кто в шампуни, кто в зад… Так, ладно, за идею премии каждому, за выполнение и внешний вид при исполнении премии лишаю.
– Жмот, – тихо припечатал его Кирюха.
– Свободны, – Лапин махнул рукой в нашу с друзьями сторону и потребовал: – Токарев, задержись
Мы поднялись и молча вышли из душного кабинета. Душного, потому что майор у нас зануда и тот еще душнила.
– Мотя, ты рад? – никак не мог успокоиться Лева. – Приказ дан еще вокруг твоей Катерины покрутиться.
– Лева, шорты – огонь. Тебе очень к лицу, – заржали мы с Кирюхой.
– Ага. Если кто узнает, что ты Катерину свою выгораживал, когда на ней подозрение висело, с тебя погоны снимут, и будешь ты в этих шортах арбузами на трассе торговать. Так и быть, отдам.
– Она красотка, – встрял Кирюха.
– Я в курсе, – согласился Лева, – сексом пахнет.
– Левушка, я тебе сейчас нос сломаю, чтобы ты больше не принюхивался, – пообещал я.
– Мот, я все понимаю, она огонь, и ты поплыл. Но не забывай, где ты работаешь.
– В отделе по борьбе с наркотиками, – рявкнул я, – и Катя к этому не имеет никакого отношения.
Я не стал говорить, что уже засветился в ее глазах как Матвей. И понятия не имел, как я буду объясняться с Катериной.
Но, блин, я хотел, чтобы она меня узнала. Меня настоящего. Старался ей правду говорить, чтобы потом не было мучительно больно.
А после «синей» ночи вообще решил, что если это она и ее салон, – подставлюсь, но сесть не дам.
Это магия какая-то вне Хогвартса, а не Катя.
Я ее когда первый раз увидел, уже тогда напрягся. Красивая, эффектная, уверенная в себе девушка. От нее веяло сексом и женственностью.
А еще – проблемами. Не теми, по которым специализировался я, нет. Она все время куда-то спешила, вечно на телефоне, всегда чем-то занята. Но я видел ее глаза. Такой взгляд не сыграть. Растерянность, словно она не знала, куда бежать и за кого прятаться.
Придумал и убедил парней, что втереться в доверие – отличный вариант. И с каждым днем, узнавая ее все лучше, понимал, что она просто слабая женщина в большом мире, но точно не та, кто будет распространять наркотики.
Надоело смотреть со стороны, хотелось оказаться как можно ближе. Да и дело застопорилось, и неизвестно, сколько бы мы еще следили за всей этой толпой, если бы не предприняли хоть что-то. План был прост – нас трое, три салона, три хозяйки. Мимо владелицы салона такие дела мутить почти невозможно, значит, они либо были в доле, либо сами занимались противозаконной деятельностью.
В моей голове родился Эдик, и первые наши встречи я искренне веселился. Над собой, над ее растерянным выражением лица. Пока в один прекрасный момент не понял, что не хочу ей врать. Что я заигрался.
Что я, мать вашу, хочу эту женщину себе!
Сам себя сначала не понимал. Злился, на нее, на себя, на ситуацию. Шатало от ненависти, пока она в разработке была, до дикого возбуждения, когда вдвоем оставались.
Крышу она двигала одним взглядом. Мы ей тачку специально сломали, в тот день она должна была быть со мной. А когда увидел ее в компании того мудозвона, чуть не сорвался и не напихал помощничку по самые помидоры.
Тогда и понял, что влип. Конкретно влип. Хотелось биться головой о стены, а не изображать из себя стилиста из Милана. Да и Лева был не очень рад своему новому стилю в одежде.
Я рванул с места – не мог больше стоять и ничего не делать.
– Ты куда? – донеслось в спину.
– Приказ выполнять, – отмахнулся я.
Вышел на улицу и достал из кармана список идеального
