Мельничиха из Тихого Омута (СИ) - Лакомка Ната

Когда Жонкелия вернулась с вязанкой хвороста, я уже допекала очередную порцию пит, и как раз подошло тесто для хлеба. Старуха принялась садить в печь большие круглые булки, а я поставила в дальнем углу кухни таз, а рядом - ковш с горячей водой и ведро с холодной.

- Что за баловство? - недовольно заметила Жонкелия. - Сегодня не банный день.

- И зря, - ответила я без обиды, потому что уже привыкла к её постоянному ворчанию. -Неплохо было бы мыться каждый день. Ведь баня у вас есть, только почему-то мы ею не пользуемся.

- Наверное, потому что дров - куры наплакали? - съязвила старуха.

- Купим дров на зиму - и будем жить, как люди, - я навела воды и принялась мыть волосы.

Конечно же, шампуня тут не водилось, а мыло годилось только чтобы стирать -отстирывало оно прекрасно, и так же прекрасно сушило кожу. Зато тут был щёлок. Жонкелия показала, как им пользоваться - воду, настоянную на чистой древесной золе, добавляли в воду для мытья, совсем немного, около чашки. Запах был, как у хозяйственного мыла, но пена получалась очень нежной, шелковистой, только никак не желала смываться. Хорошо бы после такого мытья ополаскивать волосы чем-нибудь кислым - водой с соком лимона или с добавлением винного уксуса, но пока мыться уксусом было для нас огромной роскошью, а лимонов я не видела здесь и вовсе. Может, время для них ещё не пришло, как и время картошки.

Ах, картошечка... Я только вздохнула, вспомнив о вкусных драниках со сметаной, о картофельных клецках и воздушном пюре, которое таяло во рту. Моргелюты - эти черти водяные, лишили меня всего и сразу. И навсегда.

Слезки опять закапали - прямо в таз для умывания, но я запретила себе раскисать, прополоскала волосы и как могла просушила их полотенцем.

Гриву Эдит отрастила королевскую, и сушить густые длинные волосы было настоящей морокой. Особенно без фена.

Я села возле печи, вооружилась купленным в лавке Квакмайера гребнем, и начала расчесывать пряди - от концов и выше, неторопливо, перебрасывая расчесанные волосы на другое плечо, чтобы не перепутать.

После яичной маски волосы меньше путались и на концах прядки даже начали виться. Интересно, смогла бы я вырастить такую косу в своём мире?.. Хотя. что бы я делала с такой копной? Это не модно, да и ухаживать - замучаешься.

Из-за печной заслонки начал доноситься хлебный аромат, и впервые в этом мире я почувствовала себя спокойно, подумав, что вполне смогу здесь выжить и не сойти с ума.

- Я ушла! - крикнула Жонкелия со двора. - Пойду к Монике за закваской. Следи за мельницей! И за хлебом!

- Хорошо-хорошо, - я со вздохом попрощалась со спокойствием, поднялась с лавки и положила гребень в поясную сумочку, которую я теперь всегда носила с собой.

В одном отделе сумочки лежали вещи, которые мне нужны были в течение дня - иголку, клубочек ниток, наперсток, тесемочки, складной нож, в другом бренчали монеты, а третьем лежали чистые лоскутки вместо бинтов и гребень, который я очень боялась потерять.

Волосы почти высохли, и я не стала их заплетать, чтобы просохли окончательно. Если придет судья, у меня уже приготовлен котелок с ухой, выставленный на холодок в кладовую, останется только сболтать тесто для клецок, а хлеб вот-вот будет готов.

Звук тяжелых шагов во дворе заставил меня встрепенуться. Вот и господин Кроу пожаловал! Очень вовремя! Я выскочила на крыльцо, как была - простоволосая, не накинув шаль, хотя к вечеру уже похолодало.

В сумерках было видно, как в распахнутые ворота заходит мужчина. Вот только это был не судья, а графский мельник.

- Добрый вечер, хозяйка, - поздоровался он угрюмо и выплюнул гусиную зубочистку.

Я поморщилась, но решила не делать замечаний по этому поводу.

- Добрый вечер, хозяин, - отозвалась я мельнику в тон. - Зачем пожаловали?

Он окинул меня взглядом с ног до головы, отвел глаза, прокашлялся и сказал:

- Может, пригласите войти? Я к вам по делу, - подумал и добавил: - Важному.

- Если вы о продаже мельницы, то я вам уже обозначила сроки. Решу в конце месяца... если соберусь продавать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- А я не насчет продажи, - графский мельник прокашлялся в кулак. - Мы с вашим покойным мужем не слишком ладили.

Даже не новость. Я смотрела на мельника, ожидая, что услышу дальше. А он кряхтел, сопел и кашлял, оттягивая разговор. Наверное, ждал, что я приглашу его в дом. Но вряд ли это разумно, учитывая нашу последнюю встречу.

- К главному, попрошу. К главному переходите, - поторопила я его. - Время позднее, и у вас, и у меня - дела. Не будем тянуть время, господин Чарлтон.

- Ну да, мы же с вами деловые люди, хозяйка, - согласился он и выпалил: - Я тут подумал не досуге. А почему бы вам не выйти за меня?

- Вопрос, скорее в том, почему бы мне это делать? - ответила я быстрее, чем пришла в себя от неожиданного предложения.

Я так и не пригласила мельника в дом, и теперь делать этого не собиралась, как не собиралась выходить за Закхея Чарлтона, будь он даже хозяином пяти мельниц и грызи золотые зубочистки вместо гусиных.

Окинув мельника почти точно таким же взглядом, каким рассматривал он меня - только с головы до ног, а не наоборот, я оценила и костюмчик с иголочки, и начищенные до блеска сапоги, но ведь ко всему этому прилагался и сам хозяин - рыхлый, как дрожжевое тесто, с толстыми щеками и колючими глазками, с остатками волос на голове и. И вообще, он мне не нравился!

- Вы женщина видная, - говорил тем временем господин Закхей, помогая словам руками, отчего стал похож на ветряную мельницу во время бури, - я тоже мужчина холостой и в самом соку. К тому же, муж ваш покойный был человеком хорошим... Вдову такого человека поддержать - доброе дело. Да и у вас - мельница, у меня - мельница. Зачем нам ссориться и вредить друг другу? Поженимся - и будет одно дело. Одно дело - больше денег.

Согласны? - он замолчал и уставился на меня, и руки, только что молотившие в воздухе, замерли на середине жеста.

- Но я не ссорилась с вами и не вредила, - напомнила я ему. - Или вы о себе говорите, господин Чарлтон?

- А-а... э-э... - замычал он, и даже в сумерках стало заметно, как он побагровел.

- В прошлый раз вы так нехорошо разговаривали со мной, - строго сказала я, - оскорбляли меня и мою свекровь, поэтому ни о какой свадьбе не может быть и речи. Но я считаю, что мы должны забыть обо всем и конкурировать честно.

Он вытаращился на меня, и я прикусила язык - не слишком ли заумно начала говорить мельничиха Эдит? Теперь уже мне можно было промычать что-нибудь невнятное и покашлять в кулак, сделав вид, что это я так - заболталась.

- Вы мне отказываете?! - ахнул Закхей Чарлтон потрясенно.

Опаньки. Так его удивила не моя умная речь, а отказ?

- Я не собираюсь замуж, - отрезала я. - Мой муж умер недавно, я ещё в трауре. И собираюсь находиться там ещё. ещё лет пять.

- Где находиться? - он окончательно запутался и багровел всё больше.

- В трауре, - процедила я сквозь зубы. - Давайте пожмем друг другу руки, господин Чарлтон, и будем просто добросовестными конкурентами, пусть каждый.

- Какими конкурентами? - возмутился он. - Ты не понимаешь, женщина? Ты не справишься! Хоть закорми всех своими дурацкими пирогами - ты не справишься с мельницей! Ты прогоришь, и никакие пироги и покупатели тебе не помогут.

- Если это - всё, - сказала я холодно, - тогда - спокойной ночи. Ворота - вон они, - я указала пальцем.

Мельник оглянулся, а потом опять окинул меня взглядом. Я не стала гадать - что у него на уме, и на всякий случай взяла метлу. Один раз она уже помогла мне - против водяных чудищ, поможет и против наземного.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но наземное. то есть мельник решил не рисковать. Он достал новую зубочистку, крепко прикусил ее зубами и ушел, не попрощавшись. Я стояла на крыльце, сжимая древко метлы, пока Закхей Чарлтон не добрался до дороги и не зашагал в сторону деревни, и только тогда вернулась в дом, поставив метлу в уголок. Принесла же нелёгкая! Жениться он вздумал! А как завертелся, когда я поймала его на «не будем ссориться и вредить»!