Мельничиха из Тихого Омута (СИ) - Лакомка Ната

- Пошли вон! - бешеным шепотом заорала я в темноту.

В коридоре стало тихо, а Жонкелия всхрапнула и сунула кулак под щеку, продолжая сладко спать.

Обливаясь холодным потом, я сидела в постели, вцепившись в край одеяла, а на мельнице было тихо. очень тихо. только вода журчала за окном и методично поскрипывало колесо.

Может, мне всё-таки показалось? Пойти проверить? Но вдруг это воры?..

Ой, Светунь, какие воры? Что у тебя воровать?

А сокровища покойного мужа?..

Чуть не заскулив от страха, я вылезла из постели и на цыпочках подошла к двери, прислушиваясь к тому, что происходило в коридоре.

Тишина.

На всякий случай я переставила к входу лавку. Если кто-нибудь полезет в комнату, хотя бы наделает шуму и не застанет врасплох. Но что-то мне подсказывало, что уснуть я не смогу, пусть больше не слышалось никаких шагов и стуков.

Проторчав у двери довольно долго, я совсем замерзла, но ничуть не успокоилась. Будить Жонкелию или нет?.. Поколебавшись, я забралась обратно в постель, поджала ноги и закуталась в одеяло, набросив его на голову. Если нас с мамашей Жо решили, допустим, поджечь - то спать неразумно. Эх, надо починить дверь! Как можно скорее!

Согревшись, я снова слезла с кровати и побродила по комнате, не зная, что предпринять, и надо ли что-то предпринимать. Помучившись ещё немного, я выглянула в окно -приподняла мешковину, которую мы пристроили наподобие занавески.

До рассвета было далеко, и я видела только черные пятна деревьев, краешек огорода и, если высунуть голову - голубятню... Но вот что странно - в голубятне горел свет. Неровные оранжевые отблески метались по стеклу - будто кто-то ходил по маленькому домику от стены к стене. Окно было приоткрыто, и я ясно разглядела человеческий силуэт.

- Мамашенька! - я не выдержала и бросилась к Жонкелии, схватив ее за плечо.

- А?! - она вздрогнула и вскочила, испуганно озираясь. - Что такое?

- Здесь кто-то есть, - выдала я, продолжая трясти старуху, хотя в этом больше не было необходимости. - Сначала ходил по дому, а теперь залез в голубятню! Там горит свет!

- Какая ерунда, - выдохнула Жонкелия, но спустила ноги на пол и нашла туфли.

- Сами посмотрите, - я вернулась к окну и высунулась наружу.

В голубятне было темно - вот просто ни искорки.

- Ну и что? - старуха высунулась следом за мной. - Где свет?

- Э-э. - только и промямлила я.

- Ложись лучше спать, - с досадой сказала она и зевнула, отправляясь в постель.

- В голубятне кто-то был, - заупрямилась я. - Может, и сейчас там сидит.

- Проверь, - ответила старуха, укладываясь и поворачиваясь лицом к стене.

Я проторчала у окна, пока не начало светать, но больше ничего подозрительного не увидела и не услышала. К этому времени собственные страхи стали казаться мне глупыми. Ну кто мог залезть на голубятню, если лестница валяется рядом? В прошлый раз мы с мамашей положили лестницу в траву, рядом с птичьим домиком. Лестница лежала там и сейчас.

Жонкелия похрапывала, а я торопливо оделась, подвязала волосы в хвост пониже затылка, чтобы не мешали, и отправилась на разведку. При свете всё казалось не таким страшным, но я на всякий случай вооружилась шилом, которое отыскала в спальной комнате, на полке.

Заглядывая во все двери, я осмотрела второй этаж, потом спустилась по лестнице, безошибочно определяя, какой ступенькой скрипел ночной гость.

Нет, я не сошла с ума, и это точно были моргелюты. Определенно - моргелюты. Только зачем они полезли в голубятню?..

Возле жерновов, в кладовой и в кухне тоже никого не было. Я с облегчением перевела дух, обнаружив, что мои баррикады из лавок и сундуков надежно подпирали дверь.

Точно - моргелюты, карась их загрызи!

Перепугали до чертиков, водяные проклятые!

Хлеб на окне был съеден до крошки, я взяла доску, чтобы убрать ее, и тут же по ту сторону показалась голова Каппы. Он схватился перепончатыми лапами за подоконник и улыбался во всю ширь рта.

От неожиданности я шарахнулась, уронив доску, и она стукнула меня по ноге.

- Вы что тут устроили ночью?! - зашипела я, кривясь от боли. - Мы же договаривались, что вы даже в окна не заглядываете, а вы ходите по всему дому!.. И вокруг мельницы!.. Если вас увидят, со мной будет то же, что с Бриско. И никакого больше хлеба не получите!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Улыбаться моргелют сразу перестал и наморщил лоб, что-то про себя соображая.

- Понятно, что у тебя в голове вода! - продолжала отчитывать я его. - Но хоть немного соображать нужно?!

- Мы не нарушали договор, хозяйка, - заверещал Каппа, на всякий случай прикрывая ладонью макушку.

- Тише! - шикнула я на него, глянув на верх лестницы - не проснулась ли Жонкелия. - Вы бродили по дому, как стадо бизонов...

- Мы не заходили в дом!

- Ага, не заходили! И в голубятне ночью была я!

- Мы не заходили в голубятню!

Вид у него был разнесчастный, а на втором этаже послышалось старческое покашливание, а потом - привычное уже ворчание.

- Ещё одна подобная выходка, - я понизила голос, - и граф узнает обо всем и отберет у меня мельницу. Тогда пойдете хлебушка у графского мельника просить, а он с вами церемониться не станет. Скажет Чёрному Человеку, и каждый из вас получит по дырке в голове. Серебряной пулей. И жемчужина твоя вывалится. А теперь - скройся!

Водяной успел исчезнуть как раз перед тем, как на верхней ступеньке появилась Жонкелия.

- Ночью спать не давала, - брюзжала она, на ходу повязывая платок, - вскочила в такую рань.

- Приснился плохой сон, - уклончиво ответила я, разглядывая своё лицо в осколок зеркала. Левая скула припухла, но синяка под глазом не было, и выгляделе я вполне себе ничего. -Ставьте тесто, мамашенька, - сказала я Жонкелии, откладывая зеркало. - И топите печь. Сегодня мне надо отлучиться. Наверное, на день.

- Куда это ты собралась? - сразу вскинулась старуха.

- Деловая поездка. Поэтому обойдемся без лишней болтовни.

Пока Жонкелия разжигала огонь и ставила тесто на питы, я оделась и отправилась в огород

- нарвать лука для салата. Выдергивая луковицы, я постоянно косилась на голубятню. Но там было тихо, и дверь была закрыта на крючок снаружи - как закрывала я. Окошко приоткрыто, но оно расположено слишком высоко и слишком маленькое, чтобы в него смог залезть человек...

Человек... А моргелют - может?.. Или Жонкелия права - мне всё почудилось?..

- Тесто готово! - завопила мамаша Жо с крыльца. - Ты будешь стряпать или нет?

Я встряхнула головой, прогоняя жуткие мысли. Ладно, о том, кто бродит по ночам, я поразмышляю позже. А пока надо заняться делом, потому что солнце уже встало.

- Иду-иду, дорогая мамашенька, - отозвалась я и побежала к дому.

Жонкелия рубила лук для жарки, а я напекла гору пит и поставила запекаться лук, нарезанный четвертинками.

Вскоре всё было готово, и я с чистой совестью ссыпала в поясную сумочку почти все имевшиеся у нас деньги, и заняла наблюдательный пост на крыльце, глядя на дорогу.

Когда из леса показался вороной жеребец со всадником в смешной шапке, я бросилась в дом, быстренько начинила три питы, завернула из в чистую тряпочку и уложила в корзину.

- Ты что это задумала?! - переполошилась Жонкелия, но я помахала ей рукой и побежала к дороге.

Судья придержал коня, когда меня заметил. Я на одном дыхании преодолела расстояние между нами, выбралась на дорогу и сказала приветливо:

- Добрый день, господин Кроу. Вы ведь в город? И я туда же. Не подвезете бедную женщину? Кстати, вы завтракали?.. Нет?.. А у меня с собой как раз луковые пирожки.

От пирожков судья не отказался и очень любезно помог мне забраться на коня, подхватив под мышки и усадив позади. Про себя я отметила это, как достижение. По-моему, он перестал относиться ко мне с опаской, потому что даже начал шутить

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Если не секрет, то куда собралась бедная женщина? - спросил он, с аппетитом приканчивая питу, начиненную луковым салатом.