Красные лошади (сборник) - Радий Погодин

— Вот, не верила… — поднял голову Кешка.

Глаза у Людмилки стали синими, как вода, в которой подсиняют белье. Она топнула ногой и закричала:

— Ты зачем на мою варежку наплевал?!

— Ты что? — возмутился Кешка. — Просто снежинка растаяла.

Людмилка и сама это видела, но что поделаешь, характер у нее был такой никудышный.

— Нет, наплевал, — твердила она. — Хулиган…

— Это я хулиган? — рассердился Кешка. — Тогда ты… ты… — Он еще не придумал, что сказать, а Людмилка уже выпалила:

— Кешка-Головешка!..

Кешка был мальчишка такой, как и все. И ему пришла в голову мысль такая, как и всем мальчишкам, когда их дразнят или оскорбляют. Он сжал кулаки и шагнул вперед.

— Ах так, Людмилка… Вот я тебе сейчас задам…

Но не тут-то было. Людмилка, словно мышь, юркнула в свою парадную и, задрав голову, заголосила:

— Ма-а-ма-а!.. Меня Кешка бьет!..

На крик к парадной прибежали Мишка и Круглый Толик.

— Ты ей правда поддал? — спросил Мишка.

— За что? — поинтересовался Толик.

— Не успел еще, — огорченно признался Кешка. — Дразнится все время… И еще врет…

Тут Людмилка высунула голову из парадной и скучным голосом прокричала:

— Хулиган!.. Ты зачем мне на варежку наплевал?..

Мишка и Толик посмотрели на Кешку. Оба удивленно подняли брови.

— Опять врет… Ничего я не плевал. — И Кешка рассказал про снежинку.

— Н-да… — произнес Мишка и посоветовал: — Слышишь, ты с девчонками лучше не связывайся, с ними всегда неприятностей не оберешься…

— Ну уж… — возразил Толик, — есть ведь, наверно, хорошие девчонки на свете.

— За всю жизнь не встречал, — заявил Мишка.

— А все мальчишки хулиганы!.. — прокричала Людмилка из своей парадной. Но мальчишки сделали вид, будто это их не касается.

Снежинка

Кешка играл один у поленницы и уже собирался домой, когда увидел Мишку. Мишка выскочил во двор в старых, разбитых валенках. Шея у него была как попало замотана шарфом, зато расстегнутое пальто он туго запахнул и даже придерживал рукой. Мишка был чем-то расстроен. Он часто подносил руку в пестрой варежке к лицу, сердито сопел и тер у себя под носом. Заметив у поленницы Кешку, Мишка подошел к нему и, глядя себе под ноги, угрюмо произнес:

— Кешка, ты правильный человек… Хочешь, я тебе подарок сделаю?

— Хочу, — живо согласился Кешка.

— А не откажешься? — не отрывая глаз от своих валенок, спросил Мишка.

— Кто же от подарков отказывается? — простодушно удивился Кешка. Его друг не любил бросать слова на ветер и, если заговорил о подарке, — значит, подарит. Только что?.. Кешку ужасно мучило любопытство, но в таких случаях нужно сохранять абсолютную невозмутимость и спокойствие. А Мишка между тем посопел немного, преодолевая последнее жестокое сомнение — отдавать или нет? — и решительно произнес:

— Ладно… Только смотри — береги и заботься… Я тебе ее как лучшему другу дарю. — Мишка оттянул воротник и тихо позвал: — Шкряга… Шкряга… — И вдруг из-под Мишкиного шарфа высунулась белая мордочка, дернула острым носом, метнула туда-сюда красными глазками и спряталась.

— Что это за чудо? — спросил Кешка.

Мишка усмехнулся и сообщил, что это вовсе не чудо, а обыкновенная белая крыса.

— Очень умная, — убеждал он. — У вас в квартире ни одной мыши не будет — всех пожрет. А чистоплотная — ужас… Шкряга, Шкряга, — позвал он снова ласковым голосом.

Крыса опять высунулась, только теперь из рукава. Осмотрелась и вылезла вся. Была она большая, с ладонь, только гораздо уже, очень красивая — вся белая как снег. Правда, длинный хвост немного портил ее: он был розоватый и весь голый.

— Шкряжечка, — приговаривал Мишка, — ты не бойся, у Кешки тебе хорошо будет: он добрый… Ты слышишь, Кешка? Колбасой ее иногда корми.

— Ладно, — согласился Кешка; ему не терпелось скорее заполучить крысу. Смущало его только крысиное имя — Шкряга. — Мишка, а почему ее так чудно зовут?

— Это ее моя мамаша так прозвала; у нее к животным никакой симпатии нет. Хочешь, выдумай другое имя Шкряге, все равно. — Мишка погладил крысу по снежной шкурке, вздохнул и сунул подарок в Кешкины руки.

Кешка осторожно принял зверька. А Мишка крепко потер варежкой под носом и молча пошел к себе на первый этаж.

Так началась эта история, немножко смешная и немножко печальная.

Первым делом Кешка дал Шкряге новое имя; теперь она называлась Снежинкой. Потом Кешка накормил Снежинку колбасой, как велел Мишка, постлал в коробку из-под ботинок вату.

— Теперь это твой дом, — сказал он. — Спи, Снежинка, — и засунул коробку с крысой под мамину кровать. Кешкина постель была на оттоманке.

Утром Кешка проснулся первым; мама еще спала. Кешка сразу же полез смотреть Снежинку. В коробке ее не оказалось. Тогда Кешка забрался под кровать глубже — может, Снежинка спряталась там среди старых игрушек. Но крысы не было видно. Кешка выбрался обратно, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить маму, и тут он увидел Снежинку. Она сидела у мамы на груди столбиком — умывалась. Кешка так и замер.

Неприятности могут случаться в любое время суток, но самое плохое, когда они случаются утром, — считай, что весь день испорчен.

Кешка сидел у кровати ни жив ни мертв. А мама открыла глаза, мигнула, потом крепко зажмурилась и потрясла головой. Крыса по-прежнему усердно вылизывала шерстку и добродушно поглядывала на маму красным, как огонек, глазом.

— Кешка, что это значит? — спросила мама шепотом.

— Ничего… Это Снежинка…

Мама взяла крысу двумя пальцами за загривок и бросила ее на Кешкину постель.

— Очень остроумно, — сказала мама сухо, потом встала, накинула халат и принялась поправлять у зеркала свои пушистые волосы. Кешка заметил, как мама смочила пальцы одеколоном и вытерла их об халат.

— Сегодня ты крысу принес, а завтра притащишь жабу…

— Я ее еще вчера принес, пока ты в кино была. А жабы зимой не водятся.

Снежинка тем временем перебралась с Кешкиной постели на стул, со стула по скатерти на стол и принялась выкатывать с большой фарфоровой тарелки румяное яблоко.

— Сними ее сейчас же со стола! — крикнула мама, поморщилась и добавила: — Если бы не этот ужасный хвост!..

Утром мама всегда очень торопилась: опаздывать на работу нельзя. Она на скорую руку завтракала и подчас даже не успевала убрать постель — это входило в обязанности Кешки.

Сегодня мама, по обыкновению, села за стол, не дожидаясь сына. Только поднесла сосиску ко рту, как тихо охнула… Выронила вилку. У нее на плече сидела Снежинка и поводила своей лукавой мордочкой. Мама стряхнула ее, поднялась из-за стола и сказала ледяным голосом:

— Чтоб сегодня же крысы не было!

— Ма… — начал было Кешка.

— Никаких «ма»… — Мама ушла, напомнив в дверях: — Слышал, что я тебе сказала?..

В приоткрытую дверь тянуло холодком из коридора. Расстроенный Кешка застелил постели, потом пошел в кухню мочить веник. Там он застал такую картину.

Посреди кухни, на табуретке, стояла соседка тетя Люся в длинном халате и растерянно шептала:

— Не лезь на меня… Слышишь, не лезь! — А по ее халату спокойно взбиралась Снежинка. Тетя Люся, должно быть, не нравилась ей. Стоило халату шевельнуться, как Снежинка поднимала острую мордочку и начинала фыркать.

— Еще фыркает! — осторожно возмущалась тетя Люся. — Я тебе говорю?.. Не лезь!.. — Но Снежинка не обращала на протесты никакого внимания. Тетя Люся беспомощно закатывала глаза, трясла в воздухе полными белыми руками. Увидев Кешку, она скривила побелевшие губы. — Кешка, сними с меня это… В обморок упаду!..

Кешка испугался: падать с табурета все-таки высоко. Он подбежал к тете Люсе, снял Снежинку и сунул ее к себе под майку.

— Что ты делаешь? — ахнула тетя Люся. — Выброси ее сейчас же на помойку.

Но Кешка унес Снежинку в свою комнату.

— Снежинка, Снежинка, не любят тебя здесь, — угрюмо рассуждал он. — И обратно тебя отдать нельзя — ты подарок.

Снежинка сидела на подушке, чесала передней лапкой за ухом, — наверно, тоже думала, как тут быть.

Кешка подмел пол, посадил Снежинку за пазуху и понес мусор в ведро. У дверей кухни стояла тетя Люся со шваброй в руках. Она просунула голову в кухню и ласково звала:

— Крыс, крыс, крыс… Иди сюда, маленькая.

— Ее зовут Снежинка, — хмуро сообщил Кешка.

Тетя Люся смутилась.

— Подумаешь, принцесса, — проворчала она.

Потом пришел тетин Люсин знакомый, дядя Боря. Они всегда вместе ходили на работу. Дядя Боря строго посмотрел на Кешку и сказал:

— Кешка, я всегда считал тебя серьезным человеком, а ты с крысами возишься… Позор!

— Чего она вам сделала? — не выдержал Кешка. — Чего вы ее ненавидите?