Фарфоровый птицелов - Виталий Ковалев

— Помните?

— Как же не помнить — мой птицелов! Господи, не верится, жив и здоров! Вещицу эту отец когда-то привез из Гамбурга, я очень её любила. Рада снова встретиться с этим мальчуганом, хорошо, что ты его сохранил. Но пусть продолжает свою службу у тебя, ты не забыл, он ведь мой Полномочный посол. А помнишь тот романс «Голова стала белою, что с ней я поделаю…»? Этот профессор Рощин казался нам когда-то такой ископаемой древностью, а ведь теперь он бы мне в сыновья сгодился. Забавно, правда?

Я, хмыкнув про себя, согласился:

— Да, забавно-презабавно.

— Я ведь, Сева, должна тебе признаться, в очереди за хлебом тогда слукавила. Не нужны мне были лишние два батона. Помнишь? Мне просто ты понравился, ты показался мне таким смешным, вот и захотелось тебя зазвать в гости, угостить кофе, поговорить. Не из каких-то там хитрых соображений, не подумай! Мне по-человечески было одиноко. Кто-нибудь в роли младшего брата мне был нужен. С котом Августом хорошо, но собеседник он всё-таки не ахти. В общем, вот такая я вероломная особа была. Прости меня!

Я рассмеялся: далеко мужскому уму до женского!

— Ты мне очень помог, просто удивительно, как вовремя всё произошло. Мне не хватало какой-нибудь благожелательно относящейся ко мне души. Жаль, что всё быстро закончилось. И всё же, бог с ним, всё равно всё получилось для нас хорошо! Сама жизнь, таинственная эта и умная река, пусть не всегда ей это удаётся, старается выстроить события так, чтобы не было досадных накладок, неловкостей, ненужных реприз. Мне часто мнится наличие некоего мудрого режиссёра за кулисами всего происходящего. Вот ведь сейчас мы сидим и пьём чай в тишине, и говорим, и смотрим друг на друга — те самые воришки в универмаге, только неожиданно состарившиеся. Подумать только! Это ведь те же самые мы, да? Мы или не мы? Просто невероятно! Сева, ты сделал мне чудесный подарок. Спасибо, что не поленился, разыскал.

Меня удивила живость ума и хорошая память Майи. Ей ведь уже было за восемьдесят. Говорили мы долго и выпили порядочно чаю (кофе ей уже было нельзя), добрались и до промыслов Божиих, и философию не забыли, и королей, и капусту, и не помню, что ещё. Ну и, конечно же, обсудили и судьбу страны — какая беда обрушилась! Ни ракет не понадобилось, ни танков — жучки подточили. Майя, как бывший журналист, оказалась хорошо осведомленной в российских политических хитросплетениях. Взгляды у нас почти во всём совпадали. Мы никак не могли наговориться.

Распрощались тепло, обменялись адресами, хотя и понимали: переписка не нужна и не завяжется. Достаточно, что оба мы могли сказать себе: «Есть в мире сердце, где живу я».

Было довольно поздно, однако в метро я успел. Назавтра мы с птицеловом уже сидели в самолете. Вспоминал Майю и её квартирку. Казалось, что каким-то сверхъестественным образом совершил путешествие на машине времени, всё произошедшее предстало каким-то полуреальным, чудесным и странным событием, то ли подарком, то ли оплошностью судьбы.

Каменный коридор

Закрою глаза — и кочую, и странствую…

Ирина Снегова

Дайте мне только палку,

простую палку бродяги и дорогу,

идущую в даль без конца.

Леон Фелипе

Были времена, жила одна большая страна размеренной и правильной жизнью. Всё было расставлено по местам в этой стране: дымили заводы, вода вращала турбины, города делали то, что положено городам, деревни сотрудничали с землёй, армия всех берегла, медицина лечила. И всё бы хорошо, но человеку всегда чего-нибудь не хватает — затосковали люди по ярким событиям, драмам и потрясениям. Больно однообразно живём, чёрт возьми!

Чуткая и внимательная невидимая сила, изо всех сил старающаяся угодить людям, взяла и пошла им навстречу. Жизнь круто переменилась. Посыпались события, кризисы, опасности, драмы и трагедии. Нескучно людям стало, ещё как нескучно! Так нескучно, что через некоторое время они дружно затосковали по былой скуке. Да, представьте, затосковали. Ещё бы — скука стала большим дефицитом! Вот тут-то я, хитрый и проворный конъюнктурщик, не растерялся и написал людям на потребу этот длинный и скучный рассказ. Пусть, думаю, отдохнут от острых ощущений.

Вот пакость! Целых сорок минут прождал 135-й. И это при том, что надо было спешить. Прошёл те же состояния, что и джинн, томившийся когда-то в медном кувшине. Сначала думал: расцелую входную дверь и озолочу водителя, потом думаю: «Ладно, обойдёмся без поцелуев, хватит одних только тёплых слов». Потом решил: «Кукиш ему, а не благодарность, тихоходу ползучему!» Наконец, на сороковой минуте закипел: «Нет, не кукиш! Шашку ему динамитную под колёса, сукину сыну, мерзавцу, идолищу поганому!» К сожалению, автобус так и не подошёл, да и шашки динамитной при себе не оказалось, плюнул и пошёл пешком. Ровно в середине между остановками обгоняет 135-й. Обгоняет, изверг, со слышимым одному мне мерзким хохотом. Вся эта история очень неоригинальна. Очень. Всякий, наверное, с ней знаком. Есть у общественного транспорта тайное родство с тёмными силами, специализирующимися на издевательствах. Ладно, иду пешком. Сам виноват. Терпенье надо в себе взращивать. Терпеливые и умные мчатся себе, восседая в удобных креслах, смотрят в окно на глупых пешеходов и посмеиваются.

Вся эта чепуха с автобусом однако же изменила течение моих мыслей. Жалко стало себя. Всё время пляшешь под какие-нибудь дудочки. Несвобода. Хроническая несвобода. Что за судьба! Кстати, судьба-то ведь — от слова «суд». Странно. При чём тут суд? Судить, судьба, суждение. Значит всё, что с нами происходит, происходит по суду? Заслужил — получай! Значит, с автобусом — так мне и надо — судьба? Ещё вспомнилось: «Не судите, да не судимы будете». Интересно, а чем же тогда тут заниматься? Ведь ум наш только тем и занят, что судит. Почему Евангелие не советует судить? Не судить можно только невиновных. Значит, похоже, Христос полагает всех невиновными? Вот в чём дело! Да, Ему, конечно, виднее — никто здесь не имеет возможности быть виновным. Слишком много чести! Чтобы быть виновным, надо ведать, что творишь. А кто же ведает? Вот то-то же! Во всём — Рок. Да, милые мои свободные мыслители! Рок. Фатум. Предопределённость. «Мы послушные куклы в руках у Творца». Скушали?

Стоп! Из-за чего это я так завёлся? Неужели из-за паршивого автобуса? Опять это зловредное бытие определило сознание. Вот куда заводят неутешительные размышления — так можно докатиться до полного квиетизма. «Рок», «фатум» — красивые слова, тьфу! Стряхнуть с