«Химия и жизнь». Фантастика и детектив. 1985-1994 - Борис Гедальевич Штерн

небу и вместо скафов увидел лишь горизонт, то, чего уже больше не было в истерзанном домами пространстве Сантареса — тонкую синеющую полоску).

Когда скафы подошли к нему, он улыбался под вуалеткой. Они были болезненно прекрасны в своих средневековых нарядах. Один из них наклонился и сказал:

— Простите. Но рядом с вами датчик Волмера зафиксировал излучение.

— Но ведь это ложная тревога. Он всегда ревел в эпидемию. Его даже отключать собирались. Я все очень хорошо помню. Меня зовут Джеллаган Делавар.

— О! — сказал другой скаф. — Мой… я хочу сказать, сын моего знакомого очень хвалил ваши сказки.

И поглядел на напарника. Тот дотронулся, наконец, до плеча Джеллагана.

— Вы, наверное, правы. Но нам нужно проверить. Работа!

Старик распрямился, отряхивая колени. Это очень странное смешение чувств — радость и панический страх от того, что ты способен по этому поводу испытывать радость.

— Конечно, конечно. Э-э-э, пройдемте. Я покажу вам дом.

— Но… мы бы хотели сначала…

— Да-да?

— Удостовериться, что…

Второй скаф крикнул вдруг с раздражением:

— Да снимите же вы, наконец, свою вуалетку!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Томеш⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

…носился по ярко раскрашенным пустым улицам, стараясь не попадаться на пути паукам. Однако потом это стало невозможным, скафы были уже везде, и он не выдержал, бежал от машины, от всего, укрылся в ближайшем найденном тайнике, поблизости от памятника Первым.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Хаяни ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Паук Дайры плыл на высоте пятисот метров. Внизу игрушечным макетом застыл город, с пустыми улицами, с разноцветными дисками парков, с домами, один из которых являлся частью замысловатого орнамента, очень неоднородного, иногда просто безвкусного (даже сумасшествие способно на глупости и штампы, на штампы — особенно) и даже для привычного взгляда очень странного: был в этом орнаменте словно бы стержень, графическая основа, только она никак не улавливалась, а лишь намекала на свое существование. Никто сейчас уже и не помнил, что первоначально план Сантареса представлял собой квадрат с координатной сеткой улиц — рой безумия в клетке здравого смысла. Узоры Сантареса отличались друг от друга и цветами и формой: то вдруг попадется ярко-синий квадрат с небрежно вписанным треугольником, а то видишь замысловатый росчерк грязно-непонятной окраски, которую и цветом-то назвать противно. Тут же квартал зеркальной архитектуры, нестерпимое сверкание стен, чуть поодаль — темно-зеленая с разводами клякса жилого сада.

Откинувшись в кресле, Ниордан глядел перед собой полузакрытыми глазами и нервно барабанил пальцами по рулю. Дайра непрерывно бормотал что-то в микрофон. Свободной рукой он машинально потирал плечо, ушибленное при падении во время захвата. Сентаури не отрываясь смотрел на город, напрягал глаза, шевелил губами, время от времени смаргивал и встряхивал головой так, что походило на нервный тик. Хая ни рисовал в блокноте кинжалы и автоматы, временами задумчиво глядел вниз, и вид у него был бы непринужденный, если бы не подрагивала нижняя губа.

— Ты ведь знал Баррона, Хаяни? — спросил Сентаури.

— Как сказать? Здоровался.

— У него наверняка ведь был кто-то?

— По-моему, нет.

— Был. Никак по-другому не объяснишь. Такой непробиваемый. Голыми руками импатов брал. А этот его как последнего пиджака. Наверняка какой-нибудь родственничек имелся.

— Помолчите, — прошипел Дайра. — Мешаете.

На заднем сиденье переглянулись.

— Ты бы отдохнул, командир, — после паузы буркнул Сентаури.

Дайра вдруг согласно кивнул и уже откидываясь в кресле, приказал Ди Марко временно принять операцию.

— Пару минут, — сказал он. — Ф-фу, устал. Сумасшедший дом.

— Как вы думаете, командир, — обратился к нему Хаяни. Он как-то особенно вежливо, особенно бережно наклонился к нему, и тон его был вежливый, и глаза, и даже затылок. — Ну, предположим, убьют последнего импата…

— Почему именно убьют?

— Хорошо. Вылечат. Сколько, по-вашему, времени пройдет, пока люди перестанут чувствовать себя голыми без вуалеток.

— С такими пиджаками доберешься, пожалуй, до последнего-то, — сказал Сентаури.

— И, кстати, что тогда будем делать мы, скафы?

— Помрем, — ответил Дайра.

— Вымрем, — хихикнул Ниордан, и все с удивлением на него посмотрели.

— Командир, я серьезно. Импатов становится все меньше, и скафов, боевиков, в общем-то, тоже. А система растет. Традиции, привычки, эта неприкасаемость, всякие новые службы, без которых раньше прекрасно обходились, а теперь, оказывается, никак нельзя. Так-таки все и ухнет в один день?

— Ты мне лучше вот что ответь, — Дайра плотно сжал веки, лицо бесстрастно, непроницаемо, бородатый пергамент. — Кто сказал Мальбейеру, что у меня есть сын? Знали только вы трое. Ну?

Вежливо улыбаясь, Хаяни смотрел на Дайру и все никак не мог открыть рот. Потом Сентаури, не отрываясь от созерцания городской панорамы, тихо сказал:

— С чего это? Разве он знает?

— А ты будто не слышал, как он про вечеринку спросил. Зачем это он в гости набивался? Меня вот главным назначил. Он что-нибудь спроста делает?

— Мальбейер глуп, — заговорил, наконец, Хаяни. — Он намекает на то, чего сам не знает — это его манера. Безмозглый комбинатор. Он тут как-то распинался передо мной, теорию свою объяснял. Взаимная компенсация ошибок. Мечтает создать такую ситуацию, когда ошибка, ну, недосмотр в интриге, исправляется другой ошибкой, а та, в свою очередь, третьей. И так до бесконечности. И он чтобы на пульте. Для него важно не то, кто выиграет от интриги, а то, что она постоянно растет, постоянно все вокруг себя переиначивает.

— Ты? Ну, признавайся! — с силой сказал Дайра, поворачиваясь к нему. — Ты сказал? Ведь некому больше! Ведь не Сент же, не Ниордан!

Удивительно, до чего Хаяни следил за своей фотогеничностью. Словно все время смотрелся в зеркало.

— Да нет, с чего ты взял, командир, почему он сказал? Да и не знает Мальбейер ничего. Показалось тебе, — виновато начал Сентаури.

— Ты? Ведь ты, Хаяни?

Тот фотогенично потупил глаза, фотогенично сглотнул, фотогенично кивнул и наифотогеничнейшим образом улыбнулся.

— Я, командир. Вы уж простите, сам не знаю, как получилось. И не хотел говорить, а… Можете меня выгнать.

— А я так и сделаю, — пообещал Дайра. — Будь уверен. Суперчерезинтеллигент.

Он отвернулся и взял микрофон.

— Да посиди ты без своей операции! — подал голос Сентаури. — Давай хоть минут на двадцать спустимся, сами половим. Невозможно без дела. А, командир?

И опять согласился Дайра. Он через плечо глянул на Сентаури.

— Я, кстати, спасибо тебе не сказал.

— За что это? — о, как странно улыбнулся Сентаури!

— Жизнь спас. Спасибо. Если б не ты…