Повелитель гроз. Анакир. Белая змея - Танит Ли

Яннул, вышедший из древнего зорского города, остановился под валуном и тоже посмотрел за реку. Люди на том берегу занимались своими повседневными делами, как и весь последний месяц.

Та ночь, заря Силы, когда весь мир звенел, словно колокол, давно прошла. Жители заречных деревень, очень легко относящиеся к сверхъестественному, быстро перестали вспоминать о ней, как о чем-то вполне обычном.

— Сафка, — позвал Яннул через какое-то время.

— Да, — ответила она. — Я знаю, ты возвращаешься домой.

— В свою усадьбу в Амланне, — подтвердил Яннул. — Медаси считает — нам обязательно надо вернуться. Она говорит, что наш старший сын придет туда. Мы не знаем, где он сейчас, но она уверяет, что в безопасности.

— О да, — подтвердила Сафка. — С твоим сыном все в порядке.

Ее голос был отстраненным и очень красивым. Поначалу он и не осознавал, какой у нее прекрасный голос. Возможно, это доказательство ее королевской крови. Она ведь текла и в ее жилах тоже, разве не так?

— Да, — снова подтвердила Сафка, — во мне есть эта кровь.

— Мне совершенно не хочется, чтобы кто-то читал мои мысли, — уронил Яннул.

— Прости. Твои тайные мысли скрыты вполне надежно, но кое-что пробивается, словно лай собак. Я все еще не знаю, Яннул, правда ли это.

— То, что ты дочь Амрека? Ты не похожа на него. Но эта отметина на твоем запястье…

— Это проклятье Анакир.

— Может быть, не проклятье, а всего лишь символ, — возразил Яннул. — Оно ведь ничем не повредило тебе. Мог ли Амрек  неправильно понять смысл своей меты?

Она посмотрела на него сверху вниз. Ее глаза были черными глазами Висов — как у Повелителя Гроз Амрека? Сафка очень сильно изменилась. Теперь казалось не так уж важно, в самом ли деле принадлежит она к этому роду, или нет. Будь у нее такое желание, она могла бы править здесь. Ланнцы, которые последовали за Сафкой, без всяких вопросов сделали бы ее своей королевой. Но она была еще и жрицей, причастной, и, наверное, преходящая власть ничего не значила для нее.

В этом году Застис пришла поздно, и ее уже заждались. Маленький лагерь в разрушенном городе был охвачен нетерпением и напряжением, и то же самое творилось в деревнях за рекой. Даже Медаси, по мнению Яннула, ничуть не изменилась, пройдя сквозь этот новый ад, — она по-прежнему была живой женщиной, а не воплощением божества. Безрассудные, как юные любовники, они падали в объятия друг другу в дикой роще под стенами города, а потом обменивались упреками, не скрывая довольной усмешки. Однако Сафка, на которую глядел с вожделением добрый десяток мужчин, никак не обнаруживала своих желаний. Вот и сейчас она восседала на своем камне, как львица, никуда не торопясь, и с равным удовольствием смотрела на небо и на мужчину у своих ног… Если она и уловила эту мысль Яннула, то не стала отвечать на нее.

— Ты останешься здесь, в городе? — спросил он вслух.

— Все места одинаковы, — ответила Сафка, и он почувствовал, что она и впрямь так считает. — Но для других есть город, который мы унаследовали, и Ланн за горами, который снова стал доступным. Проходы по ущельям открыты.

— Я знаю.

— Оттуда не было никаких вестей, — произнесла она, по-прежнему бесстрастно глядя вдаль. — Как ты узнал об этом?

— От мысленной речи никуда не денешься.

Сафка улыбнулась.

— Я вижу твоего сына, — сказала она. — Лар-Ральднор спешит назад с Равнин. Ты должен гордиться таким наследником.

— А что еще ты видишь? — Что-то в ее словах очень задело Яннула.

— Много самых разных вещей.

Он понял, что она не ответит ему или скажет только то, что он имеет право знать. Та ночь и то утро были далеки, как звезды, но он пытался, может быть, сам того не желая, вернуть их.

— Ты часто видишь Анакир? — спросил он.

— Мы все Анакир. Она повсюду.

— Значит, никаких доказательств. Все это было как сон — война, сломанный меч…

— В Элире на башнях ждут звезду, — неожиданно сказала Сафка.

— Они ее скоро увидят, — усмехнулся он.

— Нет, не Застис, Яннул. Не вечернюю звезду желания, но утреннюю звезду мира.

Он снова бросил взгляд за реку.

— Я помню Корамвис, — медленно сказал он. Но женщина на скале возразила:

— Прошлое осталось в прошлом.

Ее сознание вплелось в сознание Яннула, и тогда он тоже увидел Лар-Ральднора, едущего верхом под лучами солнца. За его спиной остались еще одни черные руины, а между ними лежали все просторы Равнин и маленький край по имени Элир. Лар-Ральднор напевал старинную песню. Яннул отчасти даже помнил ее, и вдруг поймал себя на том, что тоже беззвучно повторяет ее слова.

— Да, отец, — сказал Лар-Ральднор и рассмеялся под огромным небом, — я знаю, что ты слышишь меня.

Это было то, к чему он никак не мог привыкнуть. Став частью качественно новой сущности, рожденной из сплетения сознаний, он в то же время никак не мог освоиться с повседневным употреблением мысленной речи. Для него это было все равно что заниматься любовью и видеть, как сквозь бархатную кожу просвечивает скелет.

Теперь он понимал, почему Континент-Побратим, набирая силу в торговле, начал сдерживать свою мысленную речь.

Сейчас корабли второго континента стояли в Мойе и по всему Шансарскому Элисаару. Некоторые нацеливались на Вардийский Закорис, Дорфар и Кармисс. Похоже, они сохранили свое сообщество там, на юге, и решили подождать с суждением о войне на Висе. Таким образом, прежние союзы выстояли. Сейчас они разыгрывали братьев по оружию в местах, где возбуждение мало-помалу спадало. Хотя, скорее всего, в Кармиссе шансарское предложение братства примут с распростертыми объятиями. Истрис пострадал, и говорили даже, что он разрушен. Власть, разумеется, пока была у лорда-правителя, но шансарское владычество предполагалось восстановить еще до конца года. Богиня с рыбьим хвостом совершенно вытеснила Лилию. Ашьясми снова стала Ашарой. Что до знамени с Саламандрой, то его сожгли — насмешка судьбы по отношению к огненной ящерице. Однако конец самого Кесара не был отмечен столь же очевидно.

Подумав о Кесаре, Лар-Ральднор не смог не вспомнить о Рармоне. Но опять же, он знал все и о нем — и то, что случилось, и то, что лишь предстояло ему. Судьба, подобно плоти какого-нибудь небесного создания, была прозрачной и позволяла смотреть вперед.

Кстати, с заравийской девушкой, которая, естественно, не умела читать мысли, не возникло проблем. Она, конечно, плакала, когда Лар-Ральднор прощался с ней, и обещала назвать своего будущего сына его именем. Но он знал, хотя и не стал разочаровывать девушку, что она так и не зачала от него ребенка.