Аналогичный мир - Татьяна Зубачева

Они все умели обживаться на новом месте: ковбои и бывшие рабы — кочевники поневоле. Поели, поспали, не надо трогаться дальше, ну, так это дом родной, а через сутки уже все старожилы, и замшелые традиции и обряды определяют жизнь.

Два колодца, и само по себе получилось, что цветные пастухи толкаются у одного, а белые ковбои у другого. В первое утро умылись, где накануне воду набирали, и уже ни с какого перепоя не спутают, и за водой для кофе и варева будут бегать через весь посёлок к "своему" колодцу. Под навесами и между ними на натянутых длинных ремнях и верёвках трепались на ветру рубашки и портянки. У четырнадцатого номера шла молчаливая ожесточённая игра в шелобаны. У фургонов торговцев толпились жаждущие всех цветов. На жердях, огораживающих загоны, сидели дежурные и просто желающие поболтать на свободе. Под навесами спали вернувшиеся с ночного дежурства у загонов и лошадей. В четвёртом номере расположилась компания лендлордов, дегустировавшая несколько разноцветных бутылок, обмениваясь скупыми, выдававшими истинных знатоков, вескими замечаниями. Третий день. Устоявшаяся жизнь.

Фредди, не спеша, шёл по главной и единственной улице этого необычного ковбойского города. И несмотря ни на что ему это нравилось. Да, такого ещё не было, и очень жаль, что не было. Его окликали, он отвечал на приветствия, обменивался какими-то замечаниями.

А вот и их седьмой. Всё как у всех, но своё, родное. На маленьком жарком костре греется вода, Эркин сосредоточенно, разложив под рукой всё нужное, проверяет и сшивает ремни. Тут же у костра ещё двое пастухов за тем же занятием. Негромко, почти не шевеля губами, болтают, смеются. На Фредди, прошедшего мимо них в глубь навеса, только покосились с улыбками, но работу не прервали. И Фредди решил рискнуть подсесть к ним. Эркин ловко подвинулся, образовав приглашающий просвет рядом с собой. Фредди сел к костру и закурил. Пастухи заговорили чуть громче, самую малость, но так, чтобы он слышал. Разговор шёл о неизвестных Фредди людях и событиях, и он не сразу догадался, что парни вспоминают зиму и свои блуждания после освобождения. Очень мягко, очень естественно парни закруглили разговор, одновременно закончив работу, отказались от кофе и ушли.

Эркин собрал своё хозяйство, поставил кружки.

— Где Эндрю? — разжал губы Фредди.

— Шляется, — кратко ответил Эркин и улыбнулся, смягчая ответ.

— Не захотели со мной сидеть? — тихо спросил Фредди.

— Обиделся? — Эркин удивлённо вскинул на него глаза. — Не надо. Просто подставлять тебя не хотят. Здесь ты старший, раз ешь с нами, то никто не встрянет. А с другими… — Эркин невесело усмехнулся. — И какой разговор вести, не знают. У каждого костра свои порядки.

Фредди кивнул. Эркин налил кофе и стал засыпать крупу для варева. Фредди удивило, что сыпал он скупо, явно ограничивая себя. А провизию закупали недавно. Выесть не могли так быстро.

— У нас что, крупа кончается?

Эркин вдруг густо, как Андрей, покраснел, нагнул голову.

— Что случилось? Эркин?

Эркин пробурчал что-то невнятное.

— Ну?

— Тебе хватает? — ответил Эркин неожиданным вопросом.

Фредди поставил уже поднесённую к губам кружку с кофе.

— Так, — он сцепил на секунду зубы, пересиливая рвущуюся наружу ругань. Вот взбрыкнул парень не вовремя. — Это как понимать?

— Никак, — Эркин, наконец, справился с собой и поднял на него глаза. — Тебе пайка хватает? Я только это спросил.

— Хватает, — кивнул Фредди.

— Тогда всё в порядке, — Эркин прибавил огня под котелком и встал. — Пойду шлёндру поищу, пока он не залетел.

Когда он ушёл, Фредди заглянул в котелок. Да, засыпано меньше обычного. Не на троих, а на двоих, даже чуть меньше. Значит, если ему полная доля, то себе парни взяли по половинке. Но не могли продукты так быстро кончиться. Стоп, стоп, а вчера? И вчера они меньше ели. Себе Эркин вообще еле на дно шлёпнул. Фредди решительно встал и полез во вьюк с продуктами. Куда Эркин крупу засунул? Ага, вот мешок. Точно, заметно легче стал. Стащить не могли. Договорились же. Ни вчера, ни сегодня нитки чужой не пропало. Все ж воров знают, все у всех на глазах, слово все дали. Значит, что тогда? Отдал? Кому и зачем? Торговцы под боком, пойди и купи, если надо. В крайнем случае, в долг. Но какие же долги с крупой? На это у всех кормовые есть. Ну, пусть вернутся. Вытрясу всё.

Фредди засунул крупу на место и вернулся к костру. Навесы стояли не вплотную, а с просветами, и не против друг друга, а так, чтобы каждый был против просвета. С умом сделано. Всё-таки не глаза в глаза жить.

Он, не спеша, допил кофе, заглянул в кофейник. Как раз на обед хватит, пусть себе греется. Сегодня парням в ночное к лошадям. Договорились по одному от команды, но они всё равно вдвоём пойдут. Хотя…

Додумать он не успел, потому что под навес зашли Дан и Роб, тоже старшие ковбои.

— Привет, Фредди. Твои шляются?

— Привет. Мне без них не скучно.

Дан вытащил из кармана бутылку.

— Давай грогу?

— А то холодно, — усмехнулся Роб.

Фредди молча кивнул на котелок с клокочущей водой. Ковбойский грог — адская смесь из кипятка, вина, пряностей и всего, что найдётся под рукой — незаменимая вещь в холода. Но и в тёплый день преддверия осени — тоже совсем не плохо.

— Мои тоже как взбесились, — обстоятельно стал рассказывать Дан. — И на виду вроде, и как ни хватись, их нет. Ты раньше не гонял? Ну, с рабами?

— Не приходилось, — Фредди распечатал пачку сигарет, взял себе и протянул пачку Дану.

Тот мотнул головой, вытаскивая из другого кармана трубку. Отказался и Роб, колдовавший над грогом.

— Тогда ты цветных не знаешь, — Дан усмехнулся. — Правда, Роб?

Роб молча кивнул.

— Какими были, такими и остались. Два года назад я тоже нанялся, — Дан рассказывал не спеша, со вкусом. — Стадо большое было, ну, и команда. Два надзирателя, пять рабов, и я старшим.

— Из надзирателя ковбой, как из дерьма пуля, — улыбнулся Роб.

— Кто спорит, — согласился Дан. — Я им по бутылке регулярно ставил, чтоб только не мешали. А черномазые толковые попались. Но что у цветных, Фред. Они на жратву падкие. Я кормёжку им сам выдавал, а то надзиратели так и норовили хоть на этом, да нажиться. Не хватало, на свои прикупал, чтоб парней ветром не шатало. И всё равно. Только отвернись, они уже чего-то стащили. Крупу сырьём заглатывали. Но, правда, и кормили их хозяева… — Дан витиевато охарактеризовал хозяев. — А сейчас, думал, по-другому пойдёт. Я как провизию закуплю, свой паёк отделяю, остальное сразу их старшему, сами себе выбрали, на руки. Вот вам, и делите, как хотите. И всё путём было. И тут смотрю вчера, голый кипяток хлещут. А кофе где, спрашиваю? Кончилось. Как кончилось? Пьём одинаково. Моего на неделю ещё хватит, а у них на две кружки осталось. Куда кофе дели? Выпить столько за день нельзя. Глаза во все стороны, одни белки видны, губами шлёпают, и хоть пори их, ни в чём не признаются. Сами у себя уворовали и куда дели, не помнят.