Кодекс поведения - Кристин Смит

Вот это новость! Неужто? Джени окинула взглядом обеденный зал. Теперь он был заполнен примерно на три четверти, но, к своему огорчению, Джени заметила, что среди посетителей не было ни одного, чья одежда хотя бы отдаленно напоминала корабельную спецовку. Нравится ей это или нет, но придется одеваться поприличнее, чтобы не привлекать к себе внимания.

— Шпион — грубое слово, я же выполняю весьма тонкое и деликатное поручение.

— Ну да? И что же это за поручение?

— Расследование сугубо личного характера.

— Понял, вы не просто шпионите в общем и целом, а разнюхиваете какое-то интересное дельце. — Стив нервно двигал взад-вперед свой поднос. — Что же вы хотите разузнать?

— Вы у нас спец по сплетням. Что здесь обо мне говорят?

— Что вы интересуетесь подробностями смерти Лиссы ван Рютер. — Стив зажег еще одну сигарету. — Будто и так не ясно, что это был вовсе не несчастный случай.

— Всякое может быть.

— Так вы еще не выяснили?

— Наверняка — нет, пока у меня нет на руках всех данных в полном объеме.

— Данных? Можно подумать, речь идет о каком-то эксперименте.

— Для кого-то, быть может, так оно и было.

Джени внимательно следила за выражением лица Стива. Внешне он держался довольно непринужденно, но глаза оставались серьезными. Похоже, мальчику было чем поделиться.

— У нее были проблемы, — сказал наконец он. — Точнее, все знали, что у нее они есть, но она старалась виду не подавать.

Джени вспомнилось лицо с остекленевшим взглядом на обложке журнала.

— Все же фотографам удавалось ее подловить.

— Нет. — Стив вяло махнул рукой кому-то из сидевших за соседним столиком. — Боюсь, что проблема этой дамы заключалась прежде всего в том, что она не умела чувствовать момент.

— Похоже, она тебе нравилась. Стив задумался, подбирая слова.

— Мне с ней работать не приходилось.

— Но у тебя были друзья, которые с ней работали. Что они рассказывали?

— Она относилась к Роду. Единственный ребенок в семье, привыкла всегда быть центром мира — в общем, сами понимаете.

— Так, значит, с ней было трудно работать? — Джени сознавала, что эффективность расследования требует от нее полной нейтральности в отношении Лиссы, но она отдавала себе отчет в том, что статус племянницы Анаис Улановой мог подмешать дегтю в представление о ней сослуживцев. — Избалованная? Капризная?

Стив пропустил вопрос мимо ушей.

— Кстати, мадам, не пора ли нам? — спросил он, вставая из-за стола.

Выйдя из кафетерия, они наткнулись на небольшую группу людей, собравшихся л стеклянном переходе. Стив протолкался к прозрачной стене и, посмотрев на часы, нахмурился.

— Что-то он рановато уходит, что же могло случиться?

Выглянув через плечо Стива, Джени увидела фигуру в белой мантии. Этот человек шел по овальному переходу специального назначения двумя этажами ниже. «Это он! Это он!» — гудела толпа. У Джени забилось сердце.

— Что-то он невесел, — покачал головой Стив. — Сразу видно: сгорбился, плечи опущены.

Джени, спохватившись, приосанилась. Ничто не могло так заставить ее собраться и быть готовой достойно встретить любые возможные трудности, как это сделала сгорбленная фигура Виншаро. Нет, это не просто Виншаро, это Нема. На глазах у Джени посол сел на заднее сиденье снежно-белого трехместного скиммера. Миротворцы не злятся: они приходят в ярость.

— Надеюсь, у Анж все в порядке. — Стив теребил упавшую на лоб прядь. — Если что-то не ладится, Дюриан на ней все зло вымещает.

— А что здесь делает посол? — Джени протиснулась к окну и, стоя рядом со Стивом, смотрела, как машина идомени уносилась прочь, подобно летящему над землей облаку. — О его визите как будто ничего не говорили. — Джени вспомнила, что была в двух шагах от этого чертова конференц-зала. Эван, почему, черт возьми, ты меня не предупредил?!

— Это все Лэнгли. Он говорит, что наше министерство лучше всего подходит для встреч с Тсешей. У нас, видите ли, конференц-залы находятся дальше всего от всяких там столовых и продовольственных складов. — Стив изложил соображения начальства автоматической скороговоркой. — Само собой, наших на эти встречи не Пускают, чтобы мы, не приведи Господь, не увидели, как на разлагающийся труп карьеры вице-премьера садятся мухи.

— Стив! — Джени прижала к животу руку, она определенно переела.

— Лэнгли — старый безрукий пердун, вот что я вам скажу. А туда же: любит повыделываться. — Стив кивнул в том направлении, где стоял скиммер идомени. — Интересно, что он обо всем этом думает. Я пару раз хотел у Самого спросить, но побоялся, что просто получу по морде.

— Ты с ним знаком?

— Так, чтобы близко — нет. Присутствовал как-то при передаче документов, протокол составлял. Это был пакет о согласовании систем документирования. Ты же знаешь, в этих делах они на две головы впереди нас. Ну и, понятное дело, он уставился на мой волосы, — Стив небрежно подергал челку, — и даже кивнул мне. Жаль старого чудака.

— Почему?

Стив неопределенно пожал плечами.

— Понимаешь, он не такой, как все. Видишь ли, из всей делегации он один пытается разговаривать с нами напрямую. Остальные только с переводчиками имеют дело, но…

— Но?

— Он слишком много говорит о прошлом, о своей Академии, о том, что пытался донести до своих учеников.

Черт возьми.

— Например?

Стив деланно засмеялся.

— Он считает, что когда-нибудь мы ничем не будем отличаться друг от друга. Мы и идомени. Мы ведь живем вместе, вот и будем постепенно сливаться.

— Сливаться во что? — спросила Джени, словно она и так не знала.

— Ну как, в гибридную расу. Тсеша называл ее Рота Хаарин. — Стив попытался блеснуть своим произношением, но все же «р» в слове «хаарин» получилось у него гортанным, в отличие от вибрирующего «р» идомени. — Секта нового направления.

— Разве можно смешать живых существ, словно ингредиенты для теста? — спросила Джени, стараясь не смотреть на отражение своих глаз, затянутых искусственной пленкой. — Ничего не выйдет.

— Может, ты и права, — сказал Стив. — Есть у меня одна приятельница, терапевт-генетик, так она говорит, что это все глупости. — Он нахмурился и принялся теребить висящий конец пояса куртки. Парень старался говорить уверенно, но от Джени не ускользнули нотки сомнения в его голосе. Что значит слово простого человека в сравнении с вескостью аргументов знаменитого посла, обладающего к тому же удивительным, неизъяснимым обаянием?