Инженер. Часть 7. Вторая итерация - Евгений Южин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Карточка оказалась индивидуальным модулем. В инструкции сказано, что последний предназначен для лиц, которым противопоказана имплантация, и специального контингента. Надо понимать, это про меня.
Быстро разобрался с нехитрой инструкцией. Чего там разбираться? Уголок сломал – карта проснулась. Заряда хватит на полгода. Приложил палец к датчику – ничего не произошло. Пискнули очки, которые я заранее подтянул поближе. Мимо в санузел протопал один из сидельцев «ни за что», покосился уважительно, ничего не сказал – и слава богу. Нацепил очки – и охренел! Я-то думал, что картинка будет проецироваться на стеклах, а оказалось, они – бутафория. Ну как, не совсем, конечно, они умеют самозатеняться, поляризуются там по-хитрому, как-то отслеживают положение зрачка, но главное – само изображение рисует крохотный, хрен обнаружишь, не зная, лазер прямо на сетчатке.
Пришлось немного потупить, пока сообразил, как все работает. Достаточно посмотреть неподвижно больше чем полсекунды на любой предмет, и на нем появляется метка. После этого глаза движутся свободно, искусственная картинка остается в поле зрения неподвижной, а метка используется как что-то вроде курсора. Вообще, тут семь разных способов и куча настроек, но я подобрал первое попавшееся – времени нырять в эту бездну не было. Уже хотелось спать – сказывался напряженный денек, и по-прежнему жгло сознание открытие новых особенностей дара. Бегло просмотрел предоставляемые возможности, оставил на виду метку часов и снял очки. Осмотрелся. Теперь я понимал своих сокамерников – они как будто смотрели свое кино, но любое движение в реальности отзывалось изменениями в интерфейсе – шевелились расставленные метки, открывались или закрывались поля зрения и так далее. Если оставаться неподвижным, то они тебя в таком состоянии, скорее всего, и не заметят, если, конечно, не следят специально. А это то, что мне и нужно. Я собирался нырнуть в свое собственное восприятие реальности.
Открылась дверь санузла, чернявый невысокий сиделец замер в проеме неподвижно, постоял, вращая глазами, бросил на меня осмысленный взгляд и вернулся на свою койку.
Уехал, подумал я, следя за его лицом. В последний раз оглядел камеру и потянулся к рецепторам.
Тени. Свет. Прошлое. Будущее. Если немного напрячься, можно двигаться вдоль собственной памяти, отбрасывая слишком далекое или сиюминутное. Картинка мира меняется, гонясь за движением памяти, и ты начинаешь понемногу осознавать происходящее вокруг. Время. Даже за эту нехитрую мудрость приходится платить той же монетой. Где-то неподалеку – река. Она не сейчас, она уже давно, но еще не так далеко, как Луна. Река мне нравится – она постоянно меняется, переливаясь тенями. Но по-настоящему интересны люди. Их много. Оказывается, я нахожусь в доме, битком набитом людьми. Брызги теней мечутся, меня трясет, как от озноба.
– Илья! Блин. Чего это с ним?!
Абибас. Его лицо прямо перед моим.
– Абибас, не лезь не в свои дела! Ты что, идиот? Пассажир залетный, не нашей масти! – голос Семена из-за его спины.
Я отвожу руку Анатолия, пытающуюся схватить меня за плечо.
– Ты чего?
– О! Очнулся!
– Толя! Я и не отрубался. Ты чего от меня хотел?
Абибас с озадаченным лицом выпрямился:
– Так свет гасили. Десять минут на поссать, потом вообще вырубят. – Всмотрелся в мои непонимающие глаза и добавил: – И локалку отрубят. Режим типа!
– А-а. Все, понял. Извини. Кто там последний? – кивнул на санузел.
– Нет там никого. – Внимательный взгляд Семена. – Иди.
Я и пошел. Хотелось спрятаться на мгновение от постоянного подозрительного внимания, остаться наедине с собой. Правда, санузел для этого не очень годился. Кроме всего прочего, мне уже сообщили, что в изоляторе нет ограничений на контроль со стороны администрации – так что пара сотен камер имелась и тут, в сортире. Ничего! Ночь все равно моя. Лежать бревном в кровати ведь не запрещается – а это то, что мне и надо.
Ана тронула меня за плечо. Я сразу понял, что мы не на Мау, что она здесь, на Земле, как тогда, в тот раз. Ее лицо было таким живым, таким расслабленным, каким никогда не бывало под светом Источника. Хотелось рассказать ей, показать Землю, как тут здорово. Но Ана, качнув головой, вновь дернула меня за плечо. Как-то странно, не по-женски и не так, как поступила бы скелле. Та бы просто фыркнула недовольно, и ты бы мгновенно проснулся.
Я и проснулся. Блин! Опять Абибас! Сам не ожидая того, я застонал.
– Подъем, соня! Ща жрачку принесут!
– Какую жрачку? – Образ жены медленно испарялся, уступая место унылой реальности. Какую Землю ты ей собрался показывать, Илюша?
9
Ближе к вечеру запросил встречу адвокат. Я к тому времени, похоже, прочно завоевал среди сокамерников репутацию – не от мира сего. Постоянно отключался, почти ни на что не реагировал, пропустил обед – пришлось с часовым опозданием глотать холодный борщ, жевать застывшее картофельное пюре с котлетой, запивая все это богатство еле теплым чаем. Как ни странно, мне нравилось – уж очень соскучился по привычной еде. Вот выйду, найду еще заведение с грузинской кухней и набью брюхо пряным харчо, настоящим хачапури и добью поджелудочную железу порцией хинкали – штук на шесть. По странному выверту сознания постоянно казалось, что Ана где-то рядом, что я не просто буду хомячить в уголке, а покажу любимой скелле традиции далекой прародины. Помнится, в прошлый раз она с ума сходила от московской выпечки, так что мне пришлось даже аккуратно намекать на всякие последствия для женского организма. Скелле, впрочем, даже на Земле – считай, в отпуске – оставалась скелле. Она лишь презрительно повела взглядом на тупого мужлана и продолжила, помнится, расправу со свежим круассаном. Всякий раз, осознавая, как она далеко, и, очень может быть, навсегда, я чувствовал себя неуютно, и вновь нырял в измененную реальность Храма.
Много исследовать не получилось, но и того, что я понял, хватило, чтобы поежиться от испуга. Расстояния между объектами в привычном мире были лишь следствием реализации вероятных событий материи. Прошлое не становилось ближе, но вероятность наступления событий для разной материи отличалась. Возьмите набор шариков и отбирайте последовательно в случайном порядке пары. Очень быстро история жизни каждого станет индивидуальна, не только по тем парам, в которых каждый шарик участвовал, но
