Колесница призраков - Дмитрий Емец

– Да уж… – проворчал Егор.

– И вот еще что: я хочу тебя предупредить, – прошептал профессор, поманив его к себе забинтованной рукой. – Ради бога, не говорите при Маменьке никаких плохих слов и не обижайте ее. Она очень щепетильна и в своем праведном гневе способна переломать вам все кости. Запомнил?

– Запомнил, – кивнул Егор.

– В таком случае всего хорошего! – сказал профессор.

В тот же миг невидимая сила оторвала Егора от пола и швырнула головой в выломанную раму. Уверенный, что ему сейчас придет конец, юноша ласточкой помчался вниз. И лишь после того, как в трех сантиметрах от земли Егора снова подхватило и мягко опустило на траву, он вспомнил слова профессора о Маменькиной деликатности и предупредительности.

Глава XII

АТТИЛА РВЕТСЯ К ВЛАСТИ

Когда возле своего дома Егор слезал со скутера, у него дрожали колени. Маменька домчала его быстрее молнии. Ей наскучило, что скутер не разгоняется больше шестидесяти километров в час, она забралась в двигатель, что-то там сделала, увеличив его мощность раза в три, и заодно сломала тормоза. Поэтому, когда минуту спустя Егор стал обгонять иномарки и не останавливаясь проноситься мимо светофоров, его это уже не удивляло. Его вообще ничего не удивляло, потому что он уже мысленно прощался с жизнью.

Дважды он едва не врезался, но оба раза Маменька подхватывала скутер и переносила через препятствие.

Домой Егор вернулся как раз в тот момент, когда его брат Федор от нечего делать стал задирать Колбасина, а тот имел неосторожность огрызнуться, назвав Федора «болваном».

– Это что, наезд или повод для драки, а, Колбасин? Ты чего, устроил восстание толстых козявок? – рассердился Федор и стал толкать Пашу в плечо.

– Отстань, а то я тебя ударю! – пригрозил выведенный из себя Паша.

– Ну ударь, ударь! Давай ударь! Я разрешаю, можешь проверить мой пресс! – стал требовать Федор, гордившийся своими мышцами.

Паша, знавший, что теперь Федор ни за что не отстанет, пока не добьется своего, сжал правую руку в кулак и неуверенно ткнул Федора в живот. Удар вышел совсем слабеньким. Каратист приготовился издевательски расхохотаться, но тут его подкинуло в воздух, три раза перевернуло и со всего размаху вдвинуло головой в открытую тумбу письменного стола. Паша с отвисшей челюстью наблюдал за последствиями своего удара.

Через некоторое время Федор озадаченно высунул голову из тумбы. Он хотел было броситься на Пашу, но не решился и остался сидеть на полу. Хотя положение брата было незавидным, Егор улыбнулся.

– Да, я совсем забыл! – сказал он. – Профессор одолжил нам Маменьку.

– Какую мамочку, свою? – не понял Дон-Жуан.

– Маменькой он называет полтергейст.

– Какой полтергейст, тот самый? – ошарашенно спросил Федор.

– Угу, – кивнул Егор. – И этот полтергейст терпеть не может ссор и драк.

– Так это Маменька меня шарахнула?

– Она самая.

– Ну тогда я кое-кого сейчас огрею. Одну наглую толстую козявку! – заявил Федор и направился к Колбасину.

Но не успел он размахнуться, как сзади его что-то похлопало по плечу.

– Отстань, Егор, не лезь не в свое дело, – огрызнулся Федор, думая, что это брат.

– Это не я, – сказал Гений каким-то странным голосом.

Федор обернулся и увидел, что за его спиной в воздухе многозначительно покачивается шестнадцатикилограммовая папина гиря. Сообразив, что если он ударит Пашу, то его самого долбанет гирей, Федор опустил руку.

– То-то же, – Паша покровительственно похлопал Федора по плечу. – Не советую ко мне лезть. Кажется, я Маменьке нравлюсь.

– С чего ты взял? – спросила Катя.

– А вот с чего! – сказал Паша и показал большой букет из одуванчиков, который только что вплыл в окно и прыгнул ему прямо в руки.

– А почему вы поссорились? – спросил Егор у брата. Федор смущенно отвернулся к окну.

– Да ну, из-за пустяка, – пробурчал он.

– Как же, из-за пустяка! Он машину себе хотел купить на деньги Фесандопулоса, – фыркнул Паша.

– Это правда? – нахмурился Егор.

– Ну правда, – неохотно признал Федор. – Взял я сегодня с утра чемодан денег и поехал покупать себе «Мерседес». Захожу в автосалон и говорю: «Мне вон тот спортивный, белый. Плачу наличными!» Они хохочут и говорят мне: «Покажи деньги!» Я показал. Они их под инфракрасной лампой просветили, увидели, что настоящие, и сразу глаза на лоб выкатили. Решили, наверное, что я их где-то украл. «Документы, говорят, у тебя есть? Как мы тебе машину будем выписывать?» Я говорю: «У меня только свидетельство о рождении, и то я его дома забыл». Они говорят: «Вот и хорошо, съезди за ним, а чемоданчик пока у нас оставь». Я чувствую – подвох и стал к дверям пятиться, а они за мной. Тут я сделал одному мужику подсечку, чемоданчик схватил и бежать. Еле ноги унес. Вернулся, рассказал обо всем Колбасину, а он меня дундуком назвал!

– И правильно сделал, ты и есть дундук! – в сердцах сказал Егор.

К братьям подошла Катя.

– Гений, у тебя есть какие-нибудь новости? – спросила она.

– Какие-нибудь есть, – ответил Егор. – Профессор советует нам глаз не спускать с кувшина, а сам обещал придумать, как вытащить Аттилу из президента, чтобы не поднять на ноги его охрану.

– А у него получится?

– Не уверен. Времени осталось слишком мало. Ты что-нибудь узнала о самом президенте?

– Да, я слушала «Новости». Президент сейчас на отдыхе в Сочи. Он проходил там трехмесячный курс лечения насморка. Но завтра утром он прилетает в Кремль и будет в своем рабочем кабинете.

– Как-то некстати он вылечился от насморка! – поморщился Дон-Жуан. – В Сочи Аттила бы его не достал.

Гений приготовил скафандр, ловушку и проверил заряд энергейзера.

– Аттила бы его везде достал, – сказал он. – Будем дежурить у кувшина по очереди. Составим расписание. Смена длится по пять часов. Сложнее всего будет тем, кто дежурит ночью. Старайтесь не уснуть! Если увидите Аттилу или просто заметите любую странность, сразу поднимайте тревогу! Все ясно?

– Ясно-то ясно! Маменька, ты нам будешь помогать дежурить? – спросил Паша.

Раньше, чем Егор успел предупредить, что Маменька не умеет разговаривать, стул, на котором сидел Паша, вместе с ним самим поднялся над полом и, начертив в воздухе слово «да», осторожно опустился на пол.

– М-да-а… Кажется, мы можем положиться на Маменьку, – протянул Гений.

Первый дежурный, а им был сам Егор, заступил на пост немедленно, за ним отдежурили Федор и Дон-Жуан, а под утро наступила очередь Паши. За Пашей должна была дежурить Катя, но ее очередь так и не наступила, потому что кувшин исчез.

Произошло это так. Часов в семь утра Паша, ведущий неравную борьбу с побеждающим его сном, в последний раз посмотрел на обнаружитель привидений. Потусторонняя активность была как будто в норме, хотя стрелка слегка и подпрыгивала. Но Пашу это не насторожило. Он решил, что это из-за Маменьки, которая от скуки летала по комнате, позванивая люстрой.

Хотя Егор строго-настрого велел никуда не отлучаться, Паша решил быстренько сбегать на кухню и сделать себе кофе, а заодно заготовить впрок штучек пять бутербродов.

Он откинул забрало скафандра, прислонил энергейзер к стулу и попросил Маменьку покараулить, пока он не вернется. Но бестолковая полтергейстиха вместо того, чтобы караулить, увязалась за Пашей на кухню и стала, дразнясь, жонглировать яйцами и подсыпать Паше соль в кофе. Когда же самое большее через пять минут Колбасин вернулся на свой пост, то обнаружил, что окно распахнуто, энергейзер валяется на полу со стволом, завязанным в узел, а кувшин исчез.

Маменька устремилась за Аттилой вдогонку, но кувшина вернуть не смогла, а принесла назад лишь крошечный его осколок. Видимо, Аттила, почуяв погоню, швырнул кувшин с большой высоты, разбив его вдребезги.

– Разбитый кувшин Аттиле больше не страшен. Теперь он уже не вернется, – сказал срочно разбуженный Егор.

Удрученного Пашу никто не ругал. Положение было слишком серьезным, чтобы искать виновных.

Желая хоть немного развеять гнетущую тишину, Катя включила радио, и тотчас в комнату протиснулся бодрый голос диктора: «По сообщению пресс-центра Правительства России, президент прибыл в столицу двадцать минут назад. В настоящее время кортеж правительственных машин движется в Кремль. Несмотря на насморк, президент проведет в Кремле ряд важных встреч».

Ребята посмотрели друг на друга. Федор открыл было рот, чтобы сказать свое любимое: «Блин!», но, вспомнив, что Маменька не любит таких слов, счел выгодным промолчать себе в тряпочку.

– Надо отправить Маменьку на разведку! – сказал Егор. – Маменька, лети к этому кортежу машин и попытайся разнюхать, нет ли там поблизости Аттилы!

В тот же миг внезапный сквозняк распахнул форточку, и ребята поняли, что Маменька умчалась. Вернулась она примерно минут через двадцать. На стол к Гению упали шоферская фуражка, толстая папка с бумагами и номер с государственным флагом.