Рецидив (СИ) - Дашкова Ольга

— Но можно ведь было как-то помягче.

— Я очень мягко, одно касание, и она спит. А она занятная даже, но все равно неуправляемая.

— Спасибо, друг.

— У меня предчувствие, что я еще не раз буду спасать тебя и эту девчонку.

— Ты мой персональный супермен.

Кирилл улыбнулся, похлопал меня по плечу.

— Я был там раньше, чем ты мне позвонил, уже подъезжал к дому парнишки, он работает барменом в том клубе около года. Я бы и не подумал, что девушка может быть у него, не анализировал, с кем и куда она могла пойти. Но дома ее не было, случайно наткнулся на ее подружку, она тоже ее искала. Станислава Стрельцов, танцовщица, она-то и сказала, что последний раз видела Агату с барменом по имени Владимир.

— Что она так долго делала у него? Пряталась?

— Очнется, спросишь. А еще почему ее так активно ищет Коваль и его ребята и почему она так странно выглядела, футболка вся залита кровью, но я осмотрел, кровь не ее.

— Кровь?

— Да. Я поднялся первый к квартире этого Володи, не успел позвонить, как послышался шум, поднялся на этаж выше, парни Коваля искали ее, наверное, по камерам вычислили с кем она ушла. Хотел было уже спуститься, разобраться с ребятами, не сидеть же в кустах, но у них сработала сигналка, а потом передо мной возникло это чудо, с опасной бритвой и дикими глазами.

Смотрю на спящую девушку, а у самого в груди непонятные, очень противоречивые ощущения. После того сна, еще в Мюнхене — кровь на снегу и выстрел, никогда не видел ничего подобного, даже страшно стало. Мне и страшно! Качаю головой, рассматриваю лицо Агаты, на скуле синяк, нижняя губа припухшая и разбитая, сжимаю кулаки.

В голове четкое осознание того, что я должен был ее защитить, но не защитил, уехал. А надо было поддаться первому правильному желанию, схватить ее и увезти как можно дальше, а самому разбираться в этом дерьме, спокойно и без нервов. Так чисто, бросил у порога, мол, не ходи в клуб, будь осторожна, знал ведь, что пойдет. Если учесть информацию о том, что нашелся Ягуар, Воронцову это сообщил лично начальник убойного отдела. В салоне автомобиля нашли несколько документов на его имя, но той нужной папки, что осталась в тот вечер на заднем сидении, судя по описи содержимого салона, не было.

Меня волновал неопознанный труп и алмазы. Следствие зацепится за эту историю, найдут кучу отпечатков моих и Егора, одно хорошо, то, что я подал машину в розыск, заявив об угоне, умолчав лишь о том, что ее у меня угнали под дулом пистолета.

— Ее искали еще двое парнишек, я их не видел раньше, деликатно так расспрашивали персонал и девочек. Одна самая разговорчивая проболталась, что одного из ребят зовут Свят.

— Кличка?

— Не знаю, не стал проверять, узнал адрес бармена и поехал, по дороге позвонил ты.

— Что за бармен? У них что, роман, что он ее спасает?

Внутри как-то неприятно поскребло по нервам. Не первый раз ловлю такие ощущения, и все они связаны с Агатой.

— Не, этого я не знаю.

— Спасибо еще раз.

— Обращайся.

Кирилл вышел, он привез Агату к себе, и сейчас она лежала, накрытая пледом на его диване. Я даже не снял пальто, как был, присел рядом, десятичасовой перелет дался нелегко, я извел всего себя, продумывая и просчитывая разные варианты, но всегда сводился к одному. Все связано вместе большим клубком: клуб, алмазы, угон моей тачки, Агата, те парни, которых она прикрывает.

Что они сделали? Заставили? Принудили? Угрожали ей, чтоб она им помогала? Или она на самом деле случайная жертва? Жертва или сообщница? И так ли случайно она работает в том клубе, у хозяина которого из-под носа увели алмазы и деньги за них. Тот турок, о котором все говорили, тоже странный, надо бы навести о нем справки.

— Где я?

Резко оборачиваюсь, смотрю на проснувшуюся девушку, она трогает себя за голову, морщит лоб, чуть приоткрыв глаза, смотрит на меня.

— Как ты себя чувствуешь?

— Где я?

— У моего друга.

Агата отворачивается, прикрывает глаза руками.

— На, выпей, это снимет головную боль. А потом мы поговорим.

— Ты вроде улетел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вернулся обратно.

— Быстро ты.

Смотрит с недоверием, берет стакан из моих рук, рассматривает его.

— Тебя никто не отравит.

— Да, ага, был один уже такой.

— Что произошло?

— Я не хочу об этом говорить. Я хочу домой.

Жадно пьет воду, я не тороплю, просто смотрю на нее. Вот именно сейчас ей нужна помощь, она прекрасно это знает, но сопротивляется, выпускает шипы и яд, все делает наперекор.

— Домой нельзя, ты знаешь. Я ведь говорил тебе не ходить в клуб. Говорил?

— Морозов, только не ори, голова и так раскалывается.

Садится на диван, ее чуть ведет в сторону, тяну руку, чтоб придержать, но останавливает меня жестом. Гордая, да? Отворачиваюсь, боюсь сорваться на крик, держу эмоции под контролем, но рядом с ней ни одна моя установка не работает. Чертова упрямица.

— Кто был тот человек, что вырубил меня?

— Мой друг.

— Странные у тебя друзья.

— Кто бы говорил о странных друзьях.

Замолкает, видимо у нее у самой нет сил на нашу перепалку, поджимает губы, тут же кривится от боли. А мне самому больно оттого, что чувствует она. Разве такое возможно?

— По коридору ванная, твой рюкзак у двери. Мы на кухне.

Быстро выхожу, снимая пальто на ходу, чтобы не наговорить еще чего лишнего, а так хочется встряхнуть ее за плечи, чтобы вытрясти всю дурь из головы, чтобы поняла, кто ей друг, а кто враг. Кирилл на кухне, что-то читает на экране ноутбука, пахнет едой, понимаю, что так толком и не ел эти дни.

— Бармен — забавный персонаж. Владимир Сорокин, двадцать пять лет, живет один, однокомнатная квартира в том самом Лесном переулке досталась в наследство от бабки. Ничего примечательного, но он несколько раз проходил лечение в психиатрической клинике, лечился от расстройства психики и депрессии.

— Маньяк, что ли, или так, припадочный?

— Скорее, тихий сумасшедший, но в период обострения, как раз в эти периоды лежал в дурке.

— Кого только не бывает.

— Твоя девчонка умеет подбирать друзей.

— Она не моя девчонка.

— Да ладно? А зачем я тогда ее спасал?

— Ты проявил гражданскую сознательность.

Наливаю две чашки кофе, себе и Агате. На плите под крышкой омлет с беконом.

— Ну, пусть будет так. Накорми ее, а то в обморок упадет, вся прозрачная.

— Не упаду.

Мы с Кириллом вместе поворачиваемся, Агата стоит в черном спортивном костюме, в руке телефон, волосы мокрые, собранные в высокий пучок. Лицо и правда бледное, на губе ссадина.

— Мне надо позвонить.

— Поешь, тогда позвонишь. А лучше этого не делать и не включать телефон.

Смотрит волком, если учесть, что мы, можно сказать, ее спасли, ну, не мы, а Кирилл, можно было бы быть и приветливее.

— Садись, — ставлю на стол две тарелку с омлетом, кофе. — И можешь сказать спасибо Кириллу, что он тебя вытащил из дерьма, в которое ты, как обычно, вляпалась.

— Я сейчас вообще встану и уйду.

— Да кто тебя пустит.

Точно, она меня сейчас испепелит взглядом.

— Спасибо. Но я не просила меня спасать.

— Отвезти обратно?

Садится, берет чашку с кофе, подносит к лицу, вдыхает его аромат, прикрыв глаза. Ничего не отвечает.

— Правда, спасибо, — тихо так.

Делает несколько глотков, смотрит на Кирилла, тот кивает головой и снова что-то читает в ноуте. Ест молча, на меня даже не смотрит, но когда тарелка пустеет, все-таки поднимает голову.

— Что дальше?

— Рассказывай.

— Что рассказывать?

— Все рассказывай.

Глава 29 Агата

Агата

Глеб смотрит на меня в упор, брови сведены, голубые глаза блестят холодным блеском. Кручу в руках чашку с недопитым кофе, стараюсь не отвести свой взгляд. У нас такая игра детская в гляделки, но я проигрываю. Смотрю в сторону, в большое окно, за которым ночь. Интересно, какое сегодня число и день недели, я совсем потеряла связь со временем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})