Нищий - Евгений Щепетнов

— Да. Это великолепная работа, я лучшей не видал. Вы настоящие мастера, не зря про вас легенды рассказывают!

— Всё врут! Мы лучше! — засмеялся мастер, отмахиваясь рукой но видно было, что он доволен похвалой.

Я рассчитался за заказ, нанял извозчика и отправился домой. Сегодня я решил не идти к Карсане — главное — дело, остальное потом. Надо выспаться перед поездкой. Итак, утром мне ехать на остров Ранкель. От предвкушения встречи с магом меня просто трясло — может и правда он поможет?

Глава 5

— Давай ешь! Неизвестно, когда ещё поесть придётся! — тётушка Мараса, уперев руки в крутые бока смотрела на меня, как Наполеон на поверженную армию.

Я вяло пытался засунуть в себя кусок лепёшки с намазанным на него маслом — вот всю жизнь не мог нормально завтракать по утрам — ну не могу, и всё тут! Единственно, что легко влезало ранним утром — яйца в смятку. Они скользкие, бах! — и проскочили внутрь. Сегодня мне предстояло увидеться с магом Амалоном, который, если сочтёт нужным, поможет мне в лечении ноги. Кстати сказать — лечением назвать это трудно — надо было восстанавливать коленную чашечку, суставные хрящи — на Земле, врачи мне объяснили, что хрящи не восстанавливаются никогда, и рассчитывать, что моя нога снова начнёт работать как прежде — не приходится. Кроме того, меня мучили страшные боли — и я уже не знал — то ли боли были настоящими, то ли фантомными. Возможно, организм как бы запомнил, что моя нога болит, застыл на этом миге боли и постоянно подавал и подавал мне боль, боль, боль…

— Всё, тётушка! Не лезет больше! Вы скоро раскормите меня как свинью и я в двери-то не пролезу! Будете новые двери делать, чтобы такую свинюху протащить…

— Ну прямо…в тебя не в прок лезет — сколько ни ешь, а всё такой же, как и был, тощой. Ланкаста там заморил тебя совсем! Я вот ужо пойду и выскажу этому демону — чего он мальчишку заморил!

Тётушка встала в позу Ленина на площади революции и жестами показала — как она пойдёт и призовёт злостного начальника школы к ответу.

— Тётушка, не вздумайте — взаправду взмолился я — вот ещё, позорища не хватало! За меня тётушка ходит, разбирается!

— А тогда ешь давай и не позорь меня — а то уже говорят, что я тебя голодом заморила! Слушай, что скажу тебе — переменила тему тётушка — когда найдёшь Амалона, скажи ему, что тётушка Мараса просила принять тебя как своего сына. И ещё — покажи ему вот эту штучку.

Она достала из кармана халата странный кулончик, с инициалами на нём — большая буква «А» с вензелями и росчерками.

— Тогда он тебя примет как следует, а то может и послать подальше — его до сих пор отслеживают из Тайной стражи. Поел? Ну, вот видишь — и легче сразу стало, правда же? Легче?

— Легче — согласился я, отдуваясь и чувствуя себя на десять килограммов тяжелее. Не стоило так нажираться, да тётушка насела, как батальон моджахедов — еле ушёл.

Скоро я шагал по булыжной мостовой, обдуваемый слабым утренним ветерком — несмотря на раннее утро, было уже тепло, день обещал быть жарким. Лето подходило к концу, но как я уже выяснил — зимы тут практически не было — просто начинался сезон дождей, температура снижалась и местные говорили, что зима очень тяжкая, холодная. Я смеялся про себя — им бы куда-нибудь в Челябинск, или Уфу, зимой, да чтобы за стеклом трамвая не было ничего видно из-за намёрзшей снежной «шубы»…

К порту я добирался недолго, даже при моей хромой ноге — идти под уклон было легко и приятно, а дом, где жила тётушка Мараса, располагался на улице вблизи порта. Несмотря на раннее утро, на причалах царило оживление — как обычно, бегали грузчики, разгружающие и загружающие купеческие корабли, пришвартовавшиеся ещё на рассвете, у складов шла деятельность — товары заносились, выносились — шла обычная портовая жизнь, с криками, матом и муравьиной суетой.

«Огненный глаз» был на месте и капитан Мессер расхаживал возле него, как павлин — зелёные, блестящие шаровары, голубая шёлковая рубаха с красной косынкой на голове, в ухе сияющая крупным камнем серьга — ну персонаж из оперетты, и всё тут! Он так вышагивал, что я вспомнил слова из старой сказки «Обыкновенное чудо»: «Я был сияющий, величественный такой. Знатоки утверждали, что трудно понять, кто держится важнее и достойнее — я или королевские кошки!»

— Привет, пассажир. Готов? Если готов — давай на борт, сейчас отходим. Сейчас дождусь кое-кого, и в путь — Мессер выпустил несколько клубов дыма из своей «козырной» трубки и принялся снова внимательно отслеживать входящих и выходящих на причал людей.

Я медленно и осторожно преодолел узкие, хлипкие даже на вид, прогибающиеся подо мной сходни и облегчённо вздохнув, перебрался на борт шхуны. Это судно оставляло ощущение стремительности и скорости, даже на первый взгляд — довольно узкий корпус, ширина которого была более чем в три раза меньше, чем длина шхуны. Две мачты торчали высоко в небо, и, похоже, могли нести большую площадь парусов. Всего, в команде шхуны было около десятка человек — они или суетились на палубе, что-то перетаскивая и укрепляя, или сидели на утреннем солнце, покуривая и жмурясь на солнце.

К Мессеру, быстрыми шагами подошёл какой-то человек, с бегающими глазами крысиной мордочкой, что-то сказал и передал пакет. Мессер кивнул головой колобком взлетел по трапу на борт судна и неожиданно зычным голосом завопил:

— Все по местам! Паруса к постановке изготовить!

Команда забегала, засуетилась — я отошёл к палубной надстройке, чтобы не мешать бегающим матросам.

— Поставить бизань! Фока-реи бейдевинд правого галса! Фока-шкот, фока-галс отдать! На брасы, левые! Крепить так брасы! Поставить марселя! Бизань-гик на правую! Отдать швартовы!

Шхуна наполнила поставленные паруса лёгким утренним ветерком, они надулись и тихо-тихо двадцатиметровая плавающая конструкция стала отходить от причала.

Скоро мы вышли из акватории порта и паруса до предела раздул свежий утренний ветер. Команда забегала ещё активнее, и на двух мачтах шхуны выстроилась громада парусного вооружения шхуны. Она, как будто опомнилась и понеслась по волнам с огромной скоростью, с шипением рассекая волны, обдавая себя и людей, бегающих по ней, брызгами солёной морской воды. Как ни странно, оказалось, что шхуна была не такой уж и валкой на волнах, скорее всего у неё был мощный киль — мне даже подумалось, что она больше похожа не на шхуну, а на двухмачтовую яхту по специальному заказу. Скорость её была впечатляющей — шхуна неслась со скоростью быстроходного моторного катера! Интересно — зачем простой шхуне такая скорость — может, чтобы убегать от кого-то? — с усмешкой подумал я. И ведь совсем не занимается контрабандой святой капитан!