Нищий - Евгений Щепетнов

Капитан стоял за штурвалом в своей попугайской одежде — но, почему-то уже не казался смешным и нелепым. Его команды были чётки, движения штурвала размеренны и уверены, наконец, выйдя в открытое море, он передал штурвал рулевому и подошёл ко мне:

— Ну что, Викор, за проезд есть чем расплатиться?

— Вот ваш золотой. Капитан Мессер, скажите — через какое время мы придём на Ранкель?

Капитан посмотрел на море, небо, прикинул:

— Через час с небольшим, если не изменится погода. В море никогда нельзя ничего предсказать наверняка. Главное, нам береговую стражу не встретить — достанут нос совать куда не надо, время потеряем. Может зайдёшь в кубрик? Вымокнешь тут.

— Нет…я воздухом подышу. Тут хорошо, красотища какая — я показал на проплывающий вдали берег. Вид и правда был классный — берега, заросшие густым тропическим лесом, на горизонте торчат снежные вершины гор, а чуть подальше по берегу с огромного обрыва падает синий водопад, весь в брызгах воды, сияющих радугой под лучами светила… Я никогда ещё не плавал на парусном судне и мне всё было ужасно интересно. Косые паруса шхуны туго натягивались свежим ветром, она как будто взлетала на волнах — я даже подумал — может у неё какие-то приспособления, типа подводных крыльев? Но спрашивать у капитана не стал — мало ли как он отреагирует на мои вопросы…

Час на палубе шхуны прошёл незаметно, и вот уже всё ближе и ближе остров Ранкель — возможно там осуществиться моя мечта.

— Слушай меня, Викор — ты парень крутой, насколько я знаю, но будь осторожен — это остров для ссылки каторжников. Они не имеют права оттуда выезжать, но жить и веселиться желают как и все, потому развлечения у них совсем разнообразные — например — вытряхнуть из штанов заезжего инвалида, забрав у него все деньги. Стража там есть, но такая же, как и поселенцы — ссыльные за провинности за буйный характер за воровство у товарищей и чего только нет, чтобы они не сделали. Будь настороже. Всякий человек, который тебе встречается, должен встречаться тобой как враг.

— А что вас-то сюда понесло, капитан? — задал я неосторожный вопрос.

— А это моё дело, парень, не суй нос куда не надо! — Мессер недовольно выбил трубку о стойку леера и пошёл к штурвалу.

Я сошёл со шхуны на твёрдую землю — хотя я и недолго был в море, но меня немного покачивало. Шхуну встречали люди, подозрительно выглядевшие и оглядевшие меня с ног до головы.

— Подскажите, как мне найти Амалона? — обратился я к одному, мужчине лет сорока, со шрамом через всё лицо и пустотой вместо двух верхних зубов.

— В городе ищи…неужто думаешь, что я его в штанах прячу! — «весело» ответил громила и все его прихлебатели угодливо захихикали. Он махнул рукой в сторону стоящих домов и отвернулся от убогого урода, каковым в его глазах являлся я.

Я пожал плечами и заковылял к группе домов на пригорке, перед спуском в бухту. Через минут двадцать я оглянулся и увидел, как Мессер, внизу у причала, о чём-то живо беседует с этим «весёлым» человеком, размахивая руками и бурно чего-то обсуждая. Я полез дальше по глинистой дороге, усыпанной камешками. Подумалось — похоже эта дорога в ливень превращается в глиняный каток — грязища тут непролазная. С этими мыслями я дотащился до лавки, в которой продавали абсолютно всё — от ниток и иголок, до муки и сахара. В лавке было пусто, сидел худой скучный продавец и неторопливо охотился за мухами, побивая их хлопушкой с куском привязанной на конце кожи: хлоп…хлоп….хлоп… Скука смертная — читалось в глазах этого человека.

— Скажите — где мне найти Амалона? — отвлёк я его от интересного занятия.

— Амалона? — хлоп…хлоп… — ну дома наверно, Амалона…

— А где его дом — с терпением, с которым, я слышал, надо разговаривать с идиотами — продолжил допрос.

— Дом-то? — хлоп…хлоп…хлоп…

Я не выдержал:

— Слышь, придурок! Я сейчас эту хлопалку у тебя отберу и тебе в зад вставлю! Отвлекись от своего грёбаного занятия и скажи мне, как пройти в дом Амалона!

Я наклонился над прилавком, сгрёб продавца за грудки и подтянул к себе. От него пахло рыбой и нечистым телом…

— Ну не надо так сердиться! — испуганно залепетал продавец, не отрывая глаза от моего кулака, повисшего перед его носом — сейчас идёте вдоль этого ряда домов от порта, через пять домов будет улица — повернуть направо и третий дом справа будет дом Амалона!

Я оттолкнул продавца и вышел из лавки, под тихое шипение:

— Понаедут тут! Уроды!

Возвращаться я не стал.

Пройдя маршрутом, указанным продавцом, я оказался у бедного домишки — на крыше не хватало нескольких черепиц, двор был заросшим травой и калитка висела на одной петле. Толкнув отчаянно завизжавшую калитку, оказался перед входом в дом — щелястая дверь была рассохшейся, а ступеньки крыльца давно просили ремонта — я даже боялся, что проломлю доски своей стокилограммовой тушей. Постучал в маленькое подслеповатое окно, с мутным грязным стеклом:

— Есть кто живой? Мне нужен господин Амалон! Есть тут кто-нибудь?

За мутным стеклом показалась какая-то тень, как будто кто то внимательно смотрел на меня из-за занавески, потом на крыльцо вышел небольшой сухощавый человек, одетый просто и бедно:

— Что вы хотели, молодой человек?

— Я бы хотел встретиться с господином Амалоном.

— Нет такого. Господин Амалон умер много лет назад — человек повернулся и шагнул назад в дом.

— Уважаемый, я так рассчитывал встретиться с господином Амалоном… вы меня очень сильно расстроили. Как он умер? Я должен буду рассказать его подруге, тётушке Марасе…она вспоминает его и жалеет.

— Марасе? А что сразу не сказали. Заходите в дом, нечего тут торчать на улице — а то сейчас ещё стража заявиться — проверять, кто пришёл к опальному лекарю. Вы точно от Марасы?

— Точно. Вот что она просила передать Амалону, если я его увижу — я показал человеку амулет с вензелем «А».

— Да, верно, я его ей оставил на память. А господина Амалона давно нет в живых, молодой человек — он умер там, на скамье экзекутора, под плетьми палача. Теперь только Амалон. Никакого господина. И что вы хотите от опального лекаря? Чтобы я вас вылечил, похоже на то. Только я не лечу, и давно уже — у меня нет ни ингредиентов для лечения, ни возможности их достать, а хуже того — мне запрещено лечить людей. И сбежать отсюда я не могу — везде глаза и уши, тут же доложат куда надо и меня казнят.

— А на что же вы живёте тут, если лечить не можете?

— Выделяется мизерное содержание для поселенцев, на хлеб и воду, что-то в огороде выращиваю — я же всё-таки лекарь, умею заставить растения расти — умения мага они у меня отнять не смогли, хотя и пытались. Немного придушили способности, но я за эти десять лет восстановился. Мараса же вам рассказывала, кто я такой? Тем лучше. Даже тем, что вы пришли ко мне — можете навлечь на себя неприятности.