Помоги вернуть сына - Елена Левашова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Милая моя доченька. Если ты читаешь эти строки, меня уже нет в живых. Меня преследуют искатели нашего фамильного клада – наследства, оставленного графом Аракчеевым своему сыну – моему деду. Я спрятал его в доме, переверни письмо и изучи схему. Верю, что ты распорядишься ценностями добросовестно».
– Ладка, за мной уже газель приехала! Ну где ты там?
Кровь толчками бьется в виски, от моей бледности и следа не остаётся. Клад? Так он существует? Из-за него меня жестоко избили, а дом перевернули?
– Иду, бабулечка. Вот твои документы. – Протягиваю папку, глуповато улыбаясь.
– Красная как рак. Плакала, что ли? По Русику своему убивалась?
– Вот еще. Просто… жарко дома у нас. Вот и все. – Фыркаю и склоняюсь к чемодану, чтобы его застегнуть.
Провожаю бабулю до машины. Упрямица идет на костылях, игнорируя мои мольбы воспользоваться коляской. Выдыхаю, когда «газель» скрывается за поворотом. Боязливо озираюсь по сторонам и запираю дверь изнутри. Клад. Клад, черт возьми! Он вправду есть. Зашториваю окна и разворачиваю папино письмо. На схеме, бегло нарисованной карандашом, изображен план нашего дома. Бреду в спальню родителей и снимаю со стены ковер – наследие советских времен, с которым бабуля не желает расставаться. Без труда нахожу пустоту в стене, прикрытую плоской железной дверкой и вынимаю из ниши большой металлический ящик. Импровизированный сейф заклеен обоями и внешне никак не определяется. Сама бы я никогда не додумалась, что клад спрятан там… С замиранием сердца достаю содержимое… Бархатный мешочек с крупными бриллиантами, комплекты украшений графского рода из золота с сапфирами, изумрудами, бриллиантами… Старинные монеты 1802 года, золотые пятирублевые монеты, десятирублевые, червонцы… На дне сейфа вижу пять полотен неизвестных мне художников… Глубоко дышу, пытаясь осознать случившееся. Я богатая наследница. И… могу обойтись без снисходительной помощи Данилевского. Телефон вибрирует, взрывая тишину. Рус, собственной персоной…
«Ты не забыла о работе, Аракчеева? Прислать Германа?»
«Нет. Приеду через час», – отвечаю я.
Пожалуй, этот бриллиант потянет на миллион… Возвращаю ящик в сейф, беру альбом со своей родословной и вызываю такси. Я знаю, кому смогу продать камень…
Глава 29
Лада.
– Погулять решили? – улыбается таксист. Его длинные густые усы смешно шевелятся.
Пожалуй, надо расслабиться и сбросить с плеч напряжение, а на лицо надеть маску беззаботности. А то вид у меня, словно я что-то украла и скрываюсь от правосудия!
– Да, решила с подругой встретиться, – нарочито широко улыбаюсь и облегченно вздыхаю.
Я знаю, куда ехать. Элитный антикварный салон Фельдмана находится на первом этаже старинного дома постройки девятнадцатого века. Красивое здание на пересечении улиц Ленина и Комсомольской. Широкие витражные окна и вычурная вывеска привлекают внимание туристов и горожан. Поблизости банки и крупные супермаркеты – легко обвести таксиста вокруг пальца и выйти поблизости, не вызывая лишних вопросов.
– Возле «Ленты» остановите, пожалуйста, – сую мужчине купюру и придвигаюсь к пассажирской двери. Крепко сжимаю сумку, вновь наполняясь тягучим волнением… Скорее бы избавиться от бриллианта и вернуться в целости и сохранности домой! Вернее, к Данилевскому… Будь он неладен.
Тяжелая дубовая дверь с трудом поддается нажиму моих рук. Висящий над головой колокольчик взрывает тишину громким переливом. На звук выходит владелец салона – Карл Яковлевич – давний знакомый папы. Когда я была маленькой, мы с папулей частенько захаживали к старику в гости. Сейчас он, наверное, меня и не вспомнит…
– Здравствуйте, Карл Яковлевич.
– Добрый день, дитя. Вы что-то хотели? – он вынимает из нагрудного кармана очки в золотой оправе и надевает их. Прищуривается.
– Есть разговор. Мы можем пройти в ваш кабинет? – вздыхаю я.
– Циля! Присмотри за товаром! – кричит он. – Идемте. Как вас?
– Лада. Аракчеева Лада Григорьевна.
– Постойте-ка… Аракчеева? – Карл Яковлевич приспускает очки к кончику своего длинного носа и смеривает меня взглядом.
– Да, вы знали моего папу. Если сомневаетесь, я могу показать документы. Родословную, альбомы, гербовую книгу…
– Чудеса! Я помню вас совсем крошкой. Циля, принеси нам чай в кабинет. Или вы хотите кофе?
– Чай. А лучше… сразу к делу. Признаться честно, я тороплюсь на работу. – Озираясь по сторонам, отвечаю я. Молю бога, чтобы нам никто не помешал…
– Присаживайтесь, дитя мое, – Карл взмахивает ладонью в сторону софы, обитой блестящим синим бархатом. – Только аккуратно – на тумбочке фарфор Кузнецовской мануфактуры. Начало девятнадцатого века! – с придыханием добавляет он.
– Карл Яковлевич, я хотела предложить вам старинную вещь. Может, среди ваших покупателей найдутся ценители… бриллиантов времен Александра первого? Я принесла один…
– Так чего же вы медлите? Давайте его скорее!
Фельдман возбужденно потирает руки, гремит ящиками стола в поисках лупы и специальных перчаток. Ерзает на скрипучем кресле и нетерпеливо следит за моими действиями… Я расстегиваю молнию сумочки, выуживаю ювелирную коробочку и… неуверенно распахиваю ее.
– Ох, – не сдерживает он стона. – Божественно! Ну, дайте же мне его.
Фельдман внимательно разглядывает камень в лупу, исследует размер, прозрачность, качество огранки, не забывая восхищенно охать и облизываться. Неужели они все такие – эти чудаки-коллекционеры?
– Даю два миллиона, – облегчено вздыхает он, не выпуская камня из рук.
Я ошарашенно молчу. Два? Я думала, что и одного не получу…
– Ну что же вы молчите? Мало? Поверьте, другие антикварные салоны не предложат вам и пятисот тысяч. – Качает головой Карл Яковлевич.
– Я согласна. – Хрипло произношу я. – Когда вы будете готовы…
– Циля! Принеси два миллиона из сейфа. – Командует он. Запускает пальцы в длинные седые пряди и взлохмачивает их. Нервничает, как фанат на футбольном поле. – Такие вещи нельзя отпускать, Лада. У вас есть еще что-то? Золото, посуда?
– Нет, – вру я. – Папа все продал при жизни.
Циля приносит новенькие пятитысячные купюры, перевитые банковской резинкой. Улыбается, метнув взгляд на сияющий бриллиант. Ну и пусть… Может, кто-то меня осудит – плевать! У меня нет другого выхода… Я жертвую бесценной вещью ради счастья сына…
Подписав договор, прощаюсь с Карлом Яковлевичем и пулей вылетаю из антикварного салона. Сегодня же отдам Данилевскому миллион и стану свободной… Так и вижу перекошенное от удивления лицо Руса, когда я протяну ему деньги. «Держи, Руслан. Вот твой миллион. Возвращаю, как и договаривались. Я теперь тебе ничего не должна… Завтра не приду. Найми себе новую домработницу и… порви наш договор». А потом я гордо тряхну головой и уйду, оставив его одного…
Ободренная своими мыслями, вхожу в прохладный холл ближайшего банка. Кладу на счет один миллион рублей и вызываю такси… Возможно, я еду к Руслану в последний раз… В последний раз приготовлю обед, помою
