Конан и карусель богов - Поль Уинлоу

- Если хочешь, ты можешь сказать им несколько слов, - заметил горбун. Заверь их в том, что они доберутся до места целыми и невредимыми. Клянусь тебе в этом именем Нездешних богов!

- Эй, парни, слушайте меня! - крикнул Конан, обращаясь к своей команде.

Слова его произвели небывалый эффект. Пираты, люди далеко не робкого десятка, позеленели от страха; антильские новобранцы и вовсе чуть не лишились чувств. Невесть откуда на короткой носовой палубе корабля появился их без вести пропавший капитан, появился ниоткуда, точно дух или призрак!

И один лишь Сигурд бестрепетно шагнул вперед.

- Конан, ты ли это, во имя когтей Шайтана и глотки Одина! Как...

- Слушай меня, старый морж, и не перебивай. Я уже не вернусь. Вас доставят обратно на восток, до самых островов. Я пришел сказать вам последнее прощай. Береги людей, они славные рубаки. Надеюсь, ты будешь им хорошим капитаном. Прощайте все!

- Прощай, Амра! - отозвался хор голосов, и видение тотчас померкло.

- А теперь нам и вправду пора спешить, - с некоторой озабоченностью сказал горбун. - Первая часть обещанного мной выполнена, что же до второй... скажи мне, как ты себя чувствуешь, Конан?

Киммериец помедлил, прислушиваясь к своим ощущениям. С ним и впрямь творилось что-то странное; по телу пробегали теплые волны, поуменьшившиеся с годами мускулы вновь вздувались, образовавшая кое-где складки кожа вновь натягивалась; Конан ощупал свое лицо и убедился, что глубокие морщины, избороздившие лоб и щеки, исчезают бесследно; суставы вновь обретали былую кошачью гибкость. Горбун откровенно наблюдал за ним.

- Смотри-ка, даже седина пропадает! - заметил он не без самодовольства, как гордый своей работой мастер. - Тебе вновь двадцать пять, Конан! Я не стал убирать только шрамы. - По-моему, они тебе к лицу.

Киммериец глубоко вздохнул и расправил плечи. Ощущение было таким, словно он сбросил давно давивший на него тяжелый груз, который он таскал на себе столь долго, что свыкся с ним, как будто даже перестал замечать - и лишь избавившись, понял наконец, насколько велика была эта привычная тяжесть...

- Я держу данное слово... - заметил горбун.

- Я тоже исполню свое, - ответил Конан, с наслаждением потягиваясь. - И что же, мне теперь... можно начать жизнь заново?

- Ты получил вторую молодость как аванс, - ответил горбун. - Но, если ты справишься с поручением, аванс станет твоей собственностью. А уж начинать ли тебе жизнь заново... или, скажем, вернуться в Аквилонию... будет видно.

- Что мне делать в Аквилонии, я же передал престол сыну? - удивился Конан. Горбун в ответ лишь с загадочным видом пожал плечами.

- Дай мне руку, - обратился он к киммерийцу. Конан протянул горбуну ладонь; так, держась за руки, точно дети, они сделали три шага вперед... и тут мир, наконец, перестал безумствовать и принял нормальные очертания.

Они стояли на узкой, полузаросшей проселочной дороге. С обеих сторон ее окружали непроходимые джунгли; исполины древесного царства смыкали кроны над их головами; ничего особенного, обычные джунгли - быть может, в Кхитае, а, может, в Вендии или в Черных Королевствах Юга...

- Мы с тобой стоим на дороге к замку некроманта, - деловито заговорил горбун. - Отсюда до него три дня пути. Иди туда, - он указал рукой на восток, где над горизонтом медленно поднимался алый солнечный диск. - К полудню доберешься до поляны с источником. Там тебя буду ждать... Белит и остальные. Возьми этот пергамент, - горбун протянул Конану свернутый в трубку свиток. - Все, что тебе нужно знать, - в нем. Когда задание будет выполнено, я сам тебя найду. Прощай! - горбун повернулся спиной к киммерийцу, ловко перепрыгнул через глубокую и широкую канаву и тотчас исчез в зарослях.

Делать было нечего, и Конан двинулся в указанном направлении. Дорога оказалась сухой, идти было одно удовольствие, тело наполняли вновь обретенные силы... и киммериец на краткий миг перестал заглядывать в будущее, предоставив, как встарь, Судьбе решать за него. Он не чувствовал ни голода, ни жажды. Даже данный горбуном свиток не слишком заинтересовал его. Так замечательно было просто идти рассветным лесом, слушая его вечную песнь Пробуждения, дышать полной грудью, разрази Кром, попросту жить!

Широким волчьим шагом Конан добрался до поляны с источником задолго до полудня. Там еще никого не было, но его это не слишком встревожило появятся в полдень, горбун же говорил... Конан отчего-то не испытывал сейчас никакого желания гадать, кем мог быть этот горбун, кто послал его, что за великие Иерархии, о которых он толковал... Все разъяснится само собой когда-нибудь, ну а не разъяснится - горевать не станем.

У родника, в тени отыскался удобный плоский камень, на коем Конан и устроился. Теперь можно было взглянуть и на пергамент.

Желтоватый свиток сам собой развернулся у него в руках. Сухим, деловитым языком в нем было сказано буквально следующее:

"Ворота. Створки из каменного дуба, усиленные восемью запирающими заклинаниями. Таран не поможет. Охрана: четверо демонов в обличии четырехруких гигантов. Рост: десять футов пять дюймов. Оружие: копья десятилоктевые, заговоренные - возвращаются в руку бросившего. Прорыв через ворота не рекомендуется. Стены: высота сорок пять футов. Камень старый, выщербленный. Подъем возможен. Охрана верхних парапетов - парные караулы, совершающие обходы вдоль всего периметра. Эти караулы: ученики некроманта низшей степени посвящения. Люди. Оружие: заклятья. Не допускать долгого боя! Иначе зачаруют".

Далее в пергаменте следовал подробный план замка, с указанием всех внутренних постов, всех потайных переходов, в том числе и особо секретного коридора, ведущего из личных покоев некроманта.

- Да с таким чертежом здесь бы управился самый последний из последних аренджунских воров! - не удержавшись, вслух подумал Конан. - И зачем им понадобился именно я?

Прежде чем он успел найти ответ на этот риторический вопрос, кусты слева от родника затрещали, их ветви раздвинулись, и взору Конана предстал отряд его подруг в полном составе; посланец Крома вновь замыкал шествие.

Шедшая впереди Белит первой заметила Конана - и замерла с открытым от удивления ртом. Из-за ее плеча показалось лицо Карелы; Рыжий Ястреб опомнилась быстрее соперницы.

- Конан! Мой Конан! - взвизгнула она, с разбегу бросаясь к нему на шею. - Ты молод! Ты молод! Клянусь грудями Дэркето, ты никогда еще так потрясающе не выглядел!

- По какому это праву ты объявляешь его своим, рыжая шлюха! - раздался звенящий от ярости голос Белит. Сверкнула обнаженная сталь.

Конан успел выбить оружие из рук предводительницы пиратов лишь в самый последний момент; однако на Карелу уже готовы были броситься разом и Раина, и Валерия, и Испарана.