Не поздно влюбиться - Клэр Коннелли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она затаила дыхание, когда он сделал паузу, чтобы надеть презерватив, а затем вонзился в нее. Все, что она осознавала, был Грасиано, его движения, его тело, такое могучее и сильное, и она откинула голову назад, прикусила губу и полностью отдалась этому, зная, что она пойдет куда угодно и сделает все, чтобы быть с ним.
Она чувствовала, как их тела переплетаются вместе, его теплое дыхание на своем лице, а затем чувство эйфории, сквозь которое пробилось жужжание ее телефона.
— Твой телефон? — спросил он, опираясь на ладони и глядя на нее сверху вниз.
Она хотела сказать ему, что это не имеет значения. Внешний мир на какое-то время перестал интересовать ее, но материнские инстинкты было нелегко отключить, и, хотя Энни была с Дианой, она насторожилась.
— Я лучше проверю.
Он изогнул бровь, но встал и прошел по комнате, чтобы достать ее сумочку. Он отнес ее Алисии, позволив ей восхититься его телосложением, его мужественностью, его силой.
— Спасибо, — пробормотала она, улыбнувшись. Она достала из сумки телефон и увидела, что звонит Диана. Она до сих пор не рассказала Грасиано о его дочери! — Я должна ответить.
«А потом я ему все скажу», — пообещала она.
— Привет, Ди.
Грасиано развернулся и направился на кухню.
— Только не паникуй, — раздался голос Ди в трубке.
— Что случилось?
Ее сердце замерло, и она встала, оглядываясь в поисках нижнего белья. Грасиано застыл в ответ на этот тон, держа банку пива на полпути к губам, и затем поставил ее на стойку.
— Я сказала, не паникуй.
— Так говорят люди, когда есть о чем паниковать. Что-то с Энни? Ди, что случилось?
Она судорожно пыталась надеть брюки.
— С ней все в порядке, но мы едем в больницу.
— В больницу? Почему? Где? Какую больницу?
Ди назвала адрес.
— На футбольной тренировке произошел несчастный случай, — добавила она. Алисия зажмурила глаза.
— Пожалуйста, расскажи мне, что именно произошло. Я переживу.
Она держала телефон прижатым к уху, пока застегивала бюстгальтер. Краем глаза она заметила, что Грасиано одевается так же, как и она, без паники, но очень быстро.
— Она столкнулась с другим игроком и отлетела к воротам. У нее сломана рука. Алисия выругалась, кровь отхлынула от ее лица.
— Ей больно?
— Да, дорогая, конечно.
Это было так похоже на Диану, врача, не скрывающую правду от пациентов.
— Но с ней все будет хорошо. Ей нужно наложить гипс. Пока мы будем в больнице, я хочу проверить ее голову. Она сильно ударилась головой.
Желудок Алисии скрутило.
— Я приду прямо сейчас. Я буду через пятнадцать, самое большее двадцать минут. Скажи ей, что мама придет. Скажи ей, что я люблю ее.
— С ней все будет в порядке. Это всего лишь мера предосторожности. Постарайся не волноваться.
— Просто скажи ей, хорошо?
Она отключилась, повернувшись к Грасиано, но толком не глядя на него.
— Мне нужно идти.
Ее отношения с испанцем опустились ниже в ее списке приоритетов, как и разговор, который, как она знала, у них должен был состояться. Сейчас было не время.
— В больницу, как я слышал. Я отвезу тебя. Моя машина внизу.
Она была удивительно спокойна, пока они ехали в лифте в тишине, но как только она оказалась в черном полноприводном автомобиле Грасиано с пульсирующим под ней двигателем, она почувствовала приближение истерики, так что ей пришлось выглянуть в окно, чтобы скрыть от него свое исказившееся лицо.
Несколько минут они не разговаривали, но затем, когда он остановился на светофоре, повернулся к ней лицом.
— У тебя есть ребенок.
Алисия тяжело сглотнула и кивнула, глаза жгло.
— Энни, — прошептала она имя их дочери.
— Почему ты мне не сказала?
На его лице отразилось удивление, шок от того, что она скрыла от него этот факт. Алисия застонала, откинув голову на подголовник.
— Это… было не так просто.
— Почему? Кажется, что это очень простое предложение. «У меня есть дочь».
Это было не то, что она хотела сказать ему. И она больше не могла лгать.
— Энни девять, — сказала Алисия.
Загорелся зеленый свет, и Грасиано тронулся с места, но костяшки его пальцев побелели на руле, когда ее слова дошли до его сознания.
— Девять, — произнес он, подъезжая к другому светофору и поворачиваясь к ней лицом. — Значит, она у тебя появилась вскоре после того, как мы были вместе.
Алисия кивнула, у нее перехватило горло.
— На самом деле около восьми месяцев спустя.
Его глаза широко распахнулись, и она увидела искреннее удивление в его чертах. Это было последнее, чего он ожидал. Ее колени дрожали.
— Я хотела тебе сказать.
Он выругался, затем рванул с места, когда загорелся зеленый свет.
— Я пришла сегодня, чтобы сказать тебе…
— Что у меня есть дочь?! — взревел он, снова сжимая руль в явной попытке восстановить контроль. — Ей девять! И я впервые о ней слышу?
Алисия зажмурилась.
— Я пыталась тебе сказать.
— Когда? Когда ты пыталась рассказать мне о моей дочери?! Ей девять, — потрясенно повторил он.
Его гнев можно было понять — она этого ожидала.
— Я пыталась тебе сказать, — повторила она, глубоко вздохнув. — Тогда, когда узнала. Ты отказался слушать меня.
Он фыркнул.
— Да ладно, как это может быть?
— Ты сказал мне, что не хочешь слышать обо мне…
— Ты могла найти способ сказать мне! — проревел он.
Она покачала головой.
— Думаешь, это легко? Мне было шестнадцать, я была совершенно одна, жила в чужой стране, напуганная, отвергнутая и пристыженная. — Она отвернулась от него. — Ты ужасно говорил со мной, когда я позвонила.
— Значит, твоя гордость была уязвлена, и поэтому ты скрывала от меня моего ребенка?
— Ты даже детей не хочешь! — рявкнула она.
— Не надо. — Его губы сжались, и она знала, что это ошибка. То, как он относился к гипотетическому ребенку, совершенно отличалось от того, как он мог относиться к дочери, уже появившейся на свет.
— Хорошо. — Она умоляюще подняла руку. — Но хотя бы представь себе, что тогда чувствовала я!
— Нет, — быстро возразил он, даже не взглянув на Алисию. — Не хочу. Мне нужно знать факты. У тебя было девять лет, чтобы рассказать мне о ней…
— С тобой не так-то просто поговорить! — быстро сказала она. — После того, как ты изменил свой номер, у меня буквально не было возможности тебя найти.
— Через мой офис?
— Я пыталась. Администратор ничем не могла мне помочь.
— Почему бы не сделать все возможное, чтобы донести до меня эту информацию? Как ты думаешь, я бы когда-нибудь решился оставить тебя, если бы знал об
