В СТРАНЕ ВУЛКАНОВ. Путевые заметки на Яве 1893 года - Ольга Щербатова

В своем образе жизни голландцы также применились к местному климату: вставая рано, в пять или шесть часов утра, они до двенадцати гуляют, занимаются делами, посещают магазины; после завтрака, в двенадцать часов дня, все отдыхают, магазины запираются и в домах наступает сонное царство: никого не видно, ничего не слышно. Около четырех часов дня город просыпается, магазины вновь открываются, и жители, выкупавшись вторично, к пяти часам готовы, одетые в европейское платье, для вечерней прогулки, визитов и приемов.

Это разумное применение голландцев к обстановке, в которой они принуждены проводить иногда многие годы, составляет резкий контраст с привычками, при подобных же обстоятельствах, англичан, которые всюду, несмотря на различие климата, строго придерживаются своих национальных обычаев. В Индии, как и в Англии, они в самую жаркую пору дня облекаются в сюртук и цилиндр и отправляются с визитами; кому нужно бывать в магазинах, приходится посещать их также во время денного зноя, так как они открыты только от десяти часов утра до пяти вечера.

Сегодня, во время утреннего чая, к нам зашел Бауд, бывший особенно предупредительным, вероятно вследствие показанного ему С. письма от министра колонии в Гааге генерал-губернатору Нидерландской Индии; письмо, любезно выхлопотанное нам А.Е. Влангали. Бауд хорошо говорил по-французски и, между прочим, рассказал нам следующие подробности о страшном извержении вулкана Кракатау в 1883 году. Он тогда находился в Батавии, где внезапно, в два часа дня, наступила ночная мгла, продолжавшаяся до пяти вечера; по какой-то причине газ не мог быть тотчас зажжен, так что город довольно продолжительное время был погружен в полную темноту. Удручающее впечатление этой темноты среди дня усиливалось землетрясением и гулом, похожим на сильную пушечную стрельбу.

Реклю так описывает это извержение, не имеющее себе подобного в истории земного шара: «Не так давно еще вершина Кракатау в 2830 футов вышины служила руководительным пунктом для моряков, проходящих через Сундский[132] пролив. Последнее извержение этого вулкана, известное по преданиям, но давно забытое туземцами, было в 1680 г. В мае месяце 1883 года вулкан вдруг проснулся, на одном из его западных скатов земля разверзлась и оттуда показалось пламя, послышались взрывы и удары, сопровождавшиеся дождем пепла и дыма. Первое время это извержение никого не пугало, так как оно ничем не отличалось от вулканических проявлений, так часто наблюдаемых в различных местностях Инсулинды[133]; жители Батавии отправлялись в виде приятной экскурсии на необитаемый остров Кракатау, чтобы полюбоваться вблизи интересным зрелищем и даже подходили к самому краю кратера. Но после трех месяцев подземного гула вдруг последовал ужасный взрыв и в несколько часов вся география Зондского пролива преобразилась. В Батавии, отстоявшей на 115 верст от места происшествия, шум был так силен, что его приписывали извержению какого-нибудь близко находящегося вулкана и в волнении ожидали, что откроется под ними земля. Залпы вроде артиллерийских были слышны во всех морях Сунды и южного Китая, в Бенгальском заливе и в половине Индийского океана, и всюду слышавшие в недоумении спрашивали друг друга: не происходило ли где поблизости громадного морского сражения? Сотрясение всколыхало воздушное пространство на огромное протяжение, по расчетам, — на четырнадцатую часть земного шара; есть предположение даже, что подземные удары, слышанные на антиподах Кракатау, на американском острове Кайман-Брэ[134], происходили от того же очага извержения. Пепел, выкинутый конусообразно на 23 версты вверх и 35 верст в ширину, спустился густым слоем вокруг острова, раскинувшегося на части; на расстоянии 13½ верст слой пепла достиг 22½ вершков; в 135 верстах, в средней части Суматры, его выпало до полутора вершка, а на 1,080 верст, в Индийском океане, вся поверхность покрылась мелким пепельным порошком.

Количество веществ, выкинутых в виде пепла и камней, исчислено в 18 миллиардов кубических метров; морем доносило пепел до берегов Мадагаскара.

Если же допустить, что необычайный сумрачный свет, наблюдавшийся в течение осенних месяцев 1883 года в Европе, был последствием извержения Кракатау, то это доказывает, что вся атмосфера до крайних пределов воздушного пространства на всей окружности нашей планеты была наполнена тонкой вулканической пылью. По свидетельству наблюдателей, море на всей земной периферии испытало сотрясение от этого извержения, и огромная масса воды, вытесненная низверженным в море островом, громадной волной обошла весь земной шар, дойдя в тринадцать часов до мыса Доброй Надежды.

Когда же воздух очистился и стало возможно проникнуть в Зондский пролив, то глазам представилась ужасная картина разрушения. Города Аньер и Тваринги на яванском побережье, Бенуванг и Телухббетунг[135] на Суматре исчезли совсем; многочисленные деревни, рассыпанные по берегам обоих островов, пропали бесследно; множество лесов кокосовых пальм были выровнены с землей. Морская волна в 14–17 саженей вышины ударилась о берег, унося с собою все препятствия и образуя новые бухты и заливы; более сорока тысяч человек погибло в течение нескольких часов или от морской волны, или от потоков дождя и грязи, выпавших с неба.

Единственным оставшимся в живых человеком на всем протяжении пролива был сторож маяка, построенного на изолированной скале в 19 саженях от места извержения; волна дошла до фонаря маяка, но в темноте он этого даже не заметил. От острова Кракатау сохранился только южный вулкан; вся же остальная часть, т. е. две трети острова, занимавшая пространство приблизительно в 18 квадратных верст, была снесена и на ее месте образовалась морская бездна, в которой лот на глубине 985 футов не достиг дна. Но если в некоторых местах море покрыло земли, то взамен их сформировались новые поверхности из пепла и камней; остров Верлатен увеличился почти вдвое; в других местах, с глубины моря появились горы в 229 и более футов вышины. Некоторые острова, как, например, Себери, покрытый до того лесами и деревнями, изменил свой внешний вид и состоял теперь из беловатых каменных конусов. Вокруг этих островов море было покрыто плавучею массою пемзы, мешавшей свободному движению судов. С течением времени пролив очистился от этих плавающих масс, но подводный кратер Кракатау не изменился. Недавние наблюдения, произведенные в этом месте, показали, что этот кратер существовал еще раньше извержения и что западная часть Кракатау образовалась недавно».

Сегодня я заходила в разные магазины и удивлялась тому, как всем в Батавии известно о нашем приезде. В одном месте у меня спросили, в какую гостиницу послать купленные вещи и сказали, что я, верно, княгиня Щербатова. На мой удивленный вопрос, каким образом меня знают, приказчик отвечал: «Помилуйте, мы уже слышали, что вы приехали!» По всему заметно, что Яву посещают весьма немногие туристы, и действительно число путешественников, побывавших внутри страны, очень невелико. У одной французской портнихи мне выразили удовольствие видеть русских и добавили, что если мне только угодно, то сама хозяйка магазина приедет во всякое время за приказаниями в Бейтензорг. «Вы понимаете», — сказала портниха, — «что ввиду тех отношений, какие существуют между русской и французской нацией, я никогда не решусь исполнить вашего заказа кое-как». Кнаулс советовал нам путешествовать по Яве инкогнито, так как будто бы наш титул будет производить слишком сильное впечатление. До сих пор последнее заметно только по дороговизне всего как в магазинах, так и в гостинице, в которой нам подали такой неимоверно дорогой счет, что мы при отъезде объявили хозяину о нашем намерении более не останавливаться у него.

В 4½ часа дня мы выехали в Бейтензорг, отстоящий от Батавии на сорок девять верст, расстояние, которое совершается по железной дороге в час с четвертью. Все железнодорожные служащие были или китайцы или яванцы, одетые в синее суконное европейское платье, перетянутое в талии туземным поясным куском полотна; головной же убор их состоял из тюрбана с надетой сверху жокейской заостренной шляпой. Миновав предместья Велтевреден и Мистер-Корнелис, где в лесу пальм и других деревьев прятались виллы европейцев и дома туземцев, поезд пошел рисовыми полями, устроенными террасами и покрытыми водой.

Посадка риса подразделяется на раннюю и позднюю, но способ обработки всегда одинаковый: земля сначала вспахивается буйволами, затем боронится, причем бороньбе способствует вода, которой наводняются поля, прикрывая их на два или на три вершка глубины; вода удерживается на необходимой высоте невысокими грядками, разделяющими поле на мелкие клетки, не более 50–100 квадратных футов[136] каждая. В этот период обработки поля представляются в виде жидкой массы грязи. Рис сеется густо в эту грязь на небольших участках; когда же растеньица достигают 2–3 вершков вышины, их рассаживают на более крупные участки, которые оставляют затопленными почти до полного созревания риса. Земли, на которых устроено орошение, называются савах и с них собирают два урожая в год; неорошаемые же земли дают только один урожай и называются тегал. Савахи так искусно устроены террасами одни над другими, что без всяких водоподъемных машин или бассейнов для запасов воды получается постоянно с высоких гор нужное количество орошения. По созревании риса его руками срезают под самым колосом, солома же оставляется для удобрения почвы. После уборки риса затопленные террасы нередко употребляются для разведения рыбы, которая потом продается туземцами.