Личные дела - Диша Боуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лиз снова вздохнула, и в этот момент Сиара увидела в окно кофейни Шона О´Грейди.
– Ладно, мне правда пора.
Она быстро нажала кнопку «Завершить звонок» и бросила телефон в сумочку. Шон переходил дорогу, руки он положил в карманы своих темных обтягивающих джинсов. Для мужчины его возраста – а ему было как минимум пятьдесят – он прекрасно следил за стилем. Длинные растрепанные волосы, винтажные очки Ray-Ban, куча винтажных кожаных браслетов на запястьях. Он был художником. Или, по крайней мере, мог бы им быть.
Помешивая кофе, Сиара наблюдала, как он заходит в кафе. Оказавшись внутри, Шон несколько секунд молча озирался.
В животе у нее бурлило от голода, и она пожалела, что не заказала вместе с кофе какой-нибудь еды. Может, надо было позволить Парту купить ей обед, когда он предложил.
Шон снял темные очки и прицепил их на V-образный вырез своей футболки. На ней были пятна от кофе и дырки от сигарет, и ей вполне могло быть несколько десятилетий, насколько понимала Сиара. Он пробудил в ней четкие воспоминания о колледже. Жирная еда на бумажных тарелках, пятна от травы на коленях, до тошноты горький кофе и дешевые духи, под которыми пытаешься скрыть вонь немытой юности.
Взгляд его странных зелено-голубых глаз наконец остановился на Сиаре, и она улыбнулась ему. Это было приглашением присоединиться к ней.
– Что купила? – спросил Шон, расчесывая пальцами волосы, густые и все еще темные, с отдельными седыми прядями на бакенбардах и висках. Сиара ничего не сказала, когда он потянулся за ложечкой на ее блюдце и слизнул кофейную пенку.
– Кое-какую одежду, которая мне понадобилась.
– Можно посмотреть?
– Нет.
Шон улыбнулся и положил ложечку прямо на стол. Потом он сел на мягкий кожаный стул, словно был у себя дома. Он раздвинул ноги так широко, как это позволено делать только тинейджерам. Похоже, ему было наплевать, увидит ли их кто-нибудь вместе.
– Пат Гуха тут был.
– И?
– И, что ж, полагаю, он не представляет опасности. – Она старалась не повышать голос от нетерпения. – Но это вполне может быть и кто-то другой.
– И что? Кто-то увидит, как двое соседей сидят вместе и болтают? Охереть какое событие.
Он потер перстень с гранатом, который носил на большом пальце, ухмыляясь ей так, словно она была одним из его глупых детишек. Сейчас Сиара презирала его так сильно, что ее глаза и горло начало жечь.
– Просто хочу сказать, что нам надо быть осторожнее, – предупредила она.
– Окей, я понял. Ты же сама предложила это кафе. Мне все равно, куда пойти.
– Но теперь я передумала. Нельзя, чтобы нас тут видели вдвоем. Это слишком…
– Заметное место?
– Да.
– Как скажешь, принцесса.
Сиара встала и схватила пакеты. Она едва притронулась к кофе, но сегодня ей не хватало терпения, чтобы его допить. Они и так уже потеряли кучу времени.
Ей не нужно было оборачиваться, выходя из кофейни, чтобы понять, что он за ней шел. Она физически чувствовала его взгляд на своей заднице.
Глава десятая
Восьмое сентября
Шон тусовался с друзьями, снова придумав какую-то отговорку про мотоцикл. А может, в этот раз он сказал ей что-то другое: она все равно не слушала. Лорен была готова, что домой он придет обкуренным.
Единственным, что ее раздражало, было то, что дети о нем спрашивали. Они так привыкли, что оба родителя всегда дома, что расстраивались, когда Шона не было рядом. Но даже этим Лорен в какой-то степени гордилась. Ей нравилось, что дети так любят папу. Оба они построили крепкие, устойчивые отношения с детьми, так что ей не приходилось все тянуть одной.
Лорен провела вечер как обычно – готовила ужин и накрывала на стол. Иногда, если выдавалась минутка подумать, она обращала внимание на то, в каком бардаке они жили. Ей становилось стыдно. Что подумала бы бабушка, если бы увидела, как сейчас выглядит ее дом? Кухонные столешницы, полностью заваленные игрушками; две сушилки для одежды, постоянно стоявшие в гостиной, на которых ничего не высыхало до конца, – они просто создавали беспорядок; плесень на краях штор.
Уиллоу ненавидела высокий стульчик, так что Лорен посадила ее на колени и села с ней вместе за стол. Малышка ковырялась в еде крошечной вилочкой. Лето уже закончилось, но веснушки у Лорен стали еще заметнее, и она рассматривала их по всей длине рук. Сколько она себя помнила, веснушки высыпали у нее по всему телу, а не только в милых местечках, типа кончика носа или щек. В детстве ей казалось, что именно из-за них другие девочки ее дразнили. Может, так оно и было.
Фрея и Гарри вскочили, пытаясь привлечь ее внимание, и помчались ко входной двери, услышав, как она открывается. Словно пара собачек с высунутыми язычками.
Когда Шон вошел в кухню, Фрея болталась у него на руке, а Гарри прицепился к бедру. Из-за этого ему приходилось волочить одну ногу по полу, и он с хохотом ковылял.
– Кажется, мою поверхность облепили ракушки. – Единственным способом избавиться от детей было покрыть их слюнявыми поцелуями. После этого малыши с визгами разбежались.
Лорен заметила, что Шон в хорошем настроении. Казалось, он уже отошел от утреннего недовольства. Она не жаловалась.
– Я поел, так что продолжайте, – махнул рукой он, когда дети снова сели на свои стульчики. В ответ малыши застонали.
– Папе сегодня нужно немного побыть в одиночестве. Все равно вы уже скоро пойдете купаться, – сказала им Лорен.
Шон промычал «спасибо» и сложил руки в жесте благодарности. Она знала, что скоро обнаружит его в спальне, под одеялом, с книгой в руке. А может, он уже будет спать, и она несколько раз осторожно поцелует его в подбородок, чтобы не разбудить. Ее успокаивало то, каким предсказуемым был шаблон их совместной жизни.
И этот человек пропадал на несколько дней, когда управлял книжным магазинчиком. В конце концов он появлялся с таким видом, словно никогда в жизни не спал, с флюоресцентными браслетиками с музыкальных фестивалей на запястьях, и если все заходило слишком далеко, то даже с несколькими новыми татуировками. Потом он обнимал ее, нюхал ее волосы и говорил, что скучал. Она всегда ему верила. Он думал о ней, где бы ни находился. Этих слов ей было достаточно.
В тот вечер Шон еще не спал, когда она пришла в спальню. Все дети уже
