Как Путин стал президентом - Дэвид Саттер

Примером того, как действует такая система, стала деятельность МДМ — одной из самых мощных в России банковских групп. За годы пребывания Путина у власти МДМ скупала российские производственные предприятия, в том числе оборонные, с такой скоростью, которая была бы невозможна без поддержки со стороны правительства. В один прекрасный день МДМ положила глаз на «Невинномысский азот» — одного из крупнейших в стране производителей удобрений, имеющего ежегодную прибыль в 30 млн. долларов.

Однако директор завода Виктор Ледовский оказал МДМ сопротивление и создал фирму, через которую рабочие смогли покупать акции своего предприятия, и обратился к правительству с призывом не продавать свою долю собственности в предприятии, дающем неплохую прибыль.

В ответ на это налоговая полиция Ставропольского края обвинила Ледовского в организации схемы хищения денег у рабочих. Ледовский представил справку от Российского института государства и права о том, что его деятельность вполне законна и что права рабочих соблюдены, но этот документ был оставлен без внимания. 4 июля 2001 г. Ледовского арестовали — якобы для того, чтобы не дать ему уехать из страны. Свидетельством его намерения перебраться за рубеж был билет на самолет до Мюнхена, купленный на его имя на 8 июля, т. е. через 4 дня после ареста. Когда Ледовский оказался за решеткой, Госкомимущества РФ получил возможность продать государственный пакет акций «Невинномысского азота» группе, представляющей интересы МДМ, всего за 25 млн. долларов — фактически по начальной цене.

Многие из основных олигархических кланов объединяла их связь с Борисом Ельциным и близкими ему людьми, известными под коллективным прозвищем «семья».

Однако после прихода к власти Путина «семья» оказалась лицом к лицу с сильным конкурентом — группой «питерцев», в основном состоящей из сослуживцев Путина и ветеранов разведслужб. Однако в целом обстановка не изменилась.

Одним из фаворитов Путина среди олигархов является Олег Дерипаска, директор корпорации «Русский алюминий», производящей около 80 процентов всего алюминия в России.

Джалол Хайдаров — один из бывших соратников Михаила Черного, партнера Дерипаски, известного своей близостью к криминальным группировкам, — дал интервью для Monde, в котором рассказал о механизмах работы этой системы:

«Вы спрашиваете, для чего «Русский алюминий» приобретал тот или иной завод. Они скажут вам, что были приобретены акции. Однако если посмотреть поближе, можно увидеть, что бывший акционер либо в тюрьме, либо признан «наркоманом», либо вообще исчез.

Когда я работал вместе с Михаилом Черным, группа ежегодно давала взяток на сумму от 35 до 40 млн. долларов. Всегда можно было купить судью, губернатора или закон. В начале 1990-х годов они убивали. Сейчас они предпочитают возбуждать уголовные дела и сажать людей в тюрьму. Они могут все».

Помимо беззакония будущему России угрожает то, что в российском обществе ни в грош не ставится человеческая жизнь. Это подтверждается многочисленными фактами из обыденной жизни. Сегодня в России ежегодно совершается 40 тыс. убийств — в три раза больше, чем в 1990 г.

По этому показателю Россия занимает второе место в мире (после Южной Африки). К сожалению, однако, официальные данные могут быть существенно занижены. По данным российских демографов, в дополнение к официально подтвержденным убийствам в России ежегодно регистрируется еще 40 тыс. насильственных смертей, причина которых (убийство или несчастный случай) не может быть установлена, плюс 20 тыс. случаев бесследного исчезновения людей.

Согласно журналу «Weekly», цифры по всем категориям насильственных смертей в России намного превосходят соответствующую западную статистику. При сравнении данных по России и Англии, например, выясняется, что гражданин России в пять раз больше, чем гражданин Англии, подвержен риску погибнуть в автокатастрофе, в 25 раз больше — случайно отравиться (обычно алкоголем), в три раза больше — погибнуть при случайном падении с высоты, в 31 раз больше — утонуть, в 7 раз больше — совершить самоубийство и в 54 раза — быть убитым.

Среди причин летальности российской жизни — и тот факт, что при попадании в смертельно опасную ситуацию россияне редко могут рассчитывать на своевременную помощь.

Помимо опасностей, ежедневно подстерегающих россиян в быту, неуважение к человеческой жизни в России проявляется и в готовности правительства жертвовать своими гражданами. В самом обобщенном смысле, это проявилось в сути программы экономических преобразований, которая была осуществлена без анализа ее возможных последствий для здоровья населения и сопровождалась пятью миллионами преждевременных смертей.

Как уже говорилось, высокие показатели смертности в постсоветской России — не случайность. Это следствие конкретной политики, которая свидетельствует о безразличии властей к жизни человека. Во-первых, правительство отменило все запреты на продажу алкоголя. В результате этого, несмотря на то, что покупательная способность среднего россиянина упала вдвое, по отношению к стоимости водки заработная плата возросла втрое. Эпоха дешевой водки совпала по времени с пиком приватизации, и последовавшее «одурманивание» населения способствовало снижению сопротивления криминальному разделу богатств страны, пусть даже ценой ухудшения здоровья населения.

Одновременно с этим государство не смогло обеспечить финансирование системы общественного здравоохранения. Впервые россияне должны были платить за многие медицинские услуги, начиная от необходимых лекарств и кончая экстренными операциями, необходимыми для спасения жизни людей. Отсутствие возможности платить за медицинскую помощь привело к росту смертности среди россиян. Государство оказалось не в состоянии обеспечить надлежащее финансирование даже таких больниц «скорой помощи», как Институт хирургии Вишневского, который простаивает, несмотря на рост показателей смертности.

О безразличии к человеческой жизни свидетельствуют и войны в Чечне, в ходе которых власти мало заботились о жизнях своих граждан, будь то российские солдаты, чеченцы или русские. Но трудно найти более яркий показательный пример безразличного отношения властей к гибели людей, чем их действия во время кризиса с захватом заложников в октябре прошлого года, когда 800 человек оказались в руках чеченских террористов в московском театре на Дубровке.

С момента захвата театра стало ясно, что все происходящее станет проверкой отношения государства к жизням своих граждан. Никогда еще раньше террористы не захватывали такое количество людей. Среди террористов было 18 камикадзе, обвязанных поясами смертников. Десятки зарядных устройств были установлены на опорах здания. Террористы грозились привести в действие эти взрывные устройства и уничтожить здание театра, если их требования не будут выполнены.

Когда разразился этот кризис, президент Путин заявил, что спасение жизней заложников — его главная задача и есть все предпосылки мирного разрешения конфликта.

Сначала террористы требовали прекратить войну в Чечне и вывести российских солдат, и эти меры, как свидетельствовали опросы общественного мнения, поддерживали 65 процентов российских граждан.

25 октября, на второй день кризиса, террористы даже согласились освободить заложников в обмен на заявление Путина об окончании войны и реальном выводе войск только из одной части Чечни.

Кроме того, и что, пожалуй, гораздо важнее, большинство взрывных устройств, в том числе огромная бомба в центре зала, начиненная 40 килограммами динамита, даже не были приведены в боевую готовность. Это дает основания полагать, что террористы вообще не собирались взрывать здание и убивать заложников.

Работники ФСБ знали о том, что многие взрывные устройства не приведены в готовность, поскольку среди заложников был сотрудник ФСБ, который по мобильному телефону передал своему руководству подробную информацию о количестве террористов и состоянии взрывных устройств.

Несмотря на тот факт, что переговоры были вполне возможны, российские власти, тем не менее, так и не сели за стол переговоров и, судя по всему, даже не рассматривали возможность серьезных политических переговоров с террористами. Власти не отреагировали на предложение о частичном выводе войск из Чечни; вместо этого они дали согласие на переговоры между террористами и представителем президента Виктором Казанцевым, которые должны были начаться в 11 часов утра 26 октября. Но это был всего лишь маневр для отвода глаз. В театр пустили отравляющий газ, и сотрудники ФСБ, и подразделения специальных формирований штурмовали здание за шесть часов до намеченного начала переговоров.

В результате получилось так, что во время штурма были убиты все террористы (41), причем большинство из них были застрелены, когда они находились без сознания. Число погибших заложников варьирует от 129 до 136 человек, причем 75 человек, которые предположительно находились в здании, до сих пор числятся пропавшими без вести. Все погибшие заложники, за исключение троих, умерли в результате отравления газом, который использовался для их «спасения».