Мой новый мир 2 - Геннадий Ищенко

— Выйди, пока я с ним поговорю, — приказал я охраннику и обратился к Гордою. — Хватит притворяться, дядя. Вы должны прекрасно понимать, что стоит мне только взять вас под контроль, и вы мне расскажете все, что вам известно.

— Что со мной будет, — спросил он, открыв глаза.

— Я над этим думаю, — ответил я. — Только что этот вопрос обсуждали у Ларга.

— И до чего договорились?

— Смерть, переделка личности и жизнь в клетке у демона. Не у моего охранника, а у того, которого я отпустил. Пока мне больше ничего другого в голову не пришло. Ваша потеря способностей — явление временное, а когда они восстановятся, ни о каком контроле не может быть и речи. А оставлять на свободе такого врага, как вы…

— Если не найдешь ничего другого, лучше выбери смерть, — попросил он. — Жизнь в клетке это не жизнь, а в той личности, которую ты хотел бы во мне видеть, меня будет слишком мало. Для чего сейчас пришел?

— Задать пару вопросов и немного вас подлечить. Вопрос первый: есть ли подземные ходы в братстве, и если есть, то где именно. Мы сами в них не полезем, главное, чтобы ими не воспользовались жрецы. Второй вопрос касается ваших планов. Что вы надумали в отношении семьи и моей дружины.

— Ход только один, — ответил Гордой и не соврал. — Заканчивается в подвале кабачка «Веселый жрец» в квартале от Святой площади. Планы… Они у каждого были свои. Мы так ни до чего не договорились. Старший брат требовал тебя убить, а я хотел использовать. Дружину я бы забрал себе. Она присягала не Ольмингам, а лично тебе, но было бы несложно всех убедить в твоей смерти.

— Ладно, меня вы убили или спрятали в подвал, а дальше–то что? Война ведь не самое страшное. Дней через десять, а то и раньше, те из врагов, кто останется в живых, будут бежать из Ольмингии, проклиная тот день и час, когда они сюда пришли. Я для этого сделал все, что мог, и мое отсутствие уже ни на что не повлияло бы. Но что вы хотели делать со смертью, которая накатывается с севера? Вы знаете, что большинство северян до лета не удержатся на своих землях, а твари уже летают недалеко от столицы? Вы же умный сай, Гордой! Неужели жажда власти так подействовала на ваши мозги, что отбила всякое соображение?

— Ты думаешь, я все решаю один? — спросил он. — За мной тоже присматривают. И эти присматривающие были очень недовольны и твоими действиями, и тем, что я тебе потворствую. Большинство склонялось к тому, чтобы устроить засаду и расстрелять тебя из тобой же данного оружия. Я же хотел тебя сберечь. Не из–за принадлежности к семье этого тела, а для консультаций, с кем и как вести дела в твоем мире. Когда твари придут сюда, даже самым упертым станет ясно, что нашими средствами с ними не справиться. И тогда я бы мог…

— Я все–таки преувеличил ваш ум, — устало сказал я. — Вы не понимаете масштаба того бедствия, с которым столкнулись, не понимаете, что мой мир просто так никому ничем помогать не станет, а вам ему нечего предложить, кроме золота, которое быстро закончится. И тогда придет пора умирать.

— А ты? — спросил он. — Ты ведь как–то рассчитываешь победить? Или нет?

— Рассчитываю, — кивнул я. — Только я очень хорошо знаю свой мир, а вы дикарь, которому не помогут никакие советы. Я использую людей, а у вас это не получится. В лучшем случае используют вас, заберут себе весь этот мир, который очистят от чудовищ, а саям оставят немного земли и позволят на ней жить из–за нашей магии и красоты женщин! Мне помогают те, кто с вами просто не будет работать, да и я сам кручусь, не зная покоя! И делаю я это не столько для себя, сколько для других, в том числе и для вас! Я бы мог забрать золото и увести всех желающих на свою родину. Нас бы приняли и позволили жить наравне с другими.

— Ты зря думаешь, что я бы не смог тебя заменить! — возразил он. — Я тоже не боюсь работы, а твои советы…

— С вами бесполезно говорить, — сказал я. — Типичный индейский вождь, безграмотный и упертый! С чего вы взяли, что я, сидя под замком, стал бы вам помогать?

— Твоя жена… — начал он и осекся.

— Так! Это уже интересно, — сказал я, поднявшись со стула. — У меня на родине в таких случаях говорят, что цель оправдывает средства. Это я о вас, если не поняли. Опустились до шантажа? Вы знаете, Гордой, я никогда не любил служителей культа, причем эта нелюбовь идет не столько от рассудка, сколько… Эх, нет в вашем языке нужных слов! Ладно, это все неважно. А важно то, что вы только что сами убили во мне последнюю каплю сочувствия, которую я к вам испытывал.

Я не стал заниматься лечением, простился с Сарпоном и вернулся домой. Едва я появился в гостиной, как у меня на шее повисла Адель.

— Кирен, ты просто не представляешь, как было здорово! Мы за сегодня столько всего сделали! Зарток все организовал, а мы с Гератом пробивали каналы. Возле реки уже вырос целый город из палаток. Надеюсь, брат будет доволен. Но работы еще…

— Все это прекрасно, — согласился я. — Конечно, гораздо интересней заниматься полезным делом, чем целыми днями валяться в кровати, и я бы разделил твои восторги, если бы не одно «но». Объясни, почему я в ангаре не видел ни одного нашего охранника? Я тебе их сколько сказал брать с собой?

— Я не виновата, — начала оправдываться Адель. — Когда нужно было срочно уходить, на месте были только Сарпон и Сардей, вот я и взяла Ученого. Надо же было оставить хоть кого–то! А потом в том месте, где ставили палатки, появились три какие–то птицы с зубами. Сами размером с ворону, но нахальные, жуть! Летали над головами рабочих и орали жуткими голосами. Я своего охранника и отправила. Он одну застрелил, а остальные улетели. А мне на складе ничего не грозило, зачем охрана? Все такие любезные, только тот тип, который с тобой говорил, вызвал неприязнь. Но ты не забыл, что я маг?

— Ты еще молодая и не знающая жизни дурочка! — возразил я. — Вот засветили бы тебе чем–нибудь по голове, очень бы помогла твоя магия? Очнулась бы прикованная к креслу, и ни один человек к тебе и близко бы не подошел. На кого действовать магией? А у них был бы прекрасный экземпляр мага для изучения!

— Ты действительно так думаешь? — растерянно спросила она. — Насчет того, что по голове…

— Когда муж что–то говорит, нужно слушаться! — сказал я. — Тебе могли брызнуть в лицо какой–нибудь гадостью или сделать укол. Не нужно так уж надеяться на магию. Ты пойми, что те, с кем мы работаем, на такое не пойдут. Но это правительственные чиновники, а в той стране есть много очень влиятельных лиц, которым плевать на то, что я потом буду вытворять с их правительством! Заполучить тебя важнее! Они видят, что ты прокладываешь каналы, и считают, что получив тебя, получат выход в наш мир. А есть еще и множество других стран, правительства которых недовольны тем, что мы обратились не к ним, а к Америке. Так что не будь такой наивной и доверчивой. Или за тобой повсюду будут ходить два охранника, или Герат будет работать с Оскаром!

— А с кем тогда будешь работать ты? С Эммой? Видела я, как ты на нее смотрел!

— Лучший способ защиты — это нападение, — засмеялся я. — Твоя Эмма недавно интересовалась, почему я к ней так равнодушен, а ты меня обвиняешь чуть ли не в измене. Мне, дорогая, сегодня было не до женщин. Я и Эмму срочно обучил работать с каналами от безысходности.

— А что случилось? — встревоженно спросила жена.

— На меня в этой комнате наехал Гордой со своими громилами из братства. Ты недавно желала счастья нашему демону, ну и я ему пожелаю того же! Если бы не один его подарок, я бы уже сидел на цепи в одном из храмовых подвалов.

— Что за подарок? Что ты сделал?

— Лишил всех магических сил и перестрелял жрецов. Дядю ранил и переправил под опеку Сарпона в подаренный нам охотничий дом.

— Ничего себе! И это воздействие тебе дал демон? Почему до сих пор молчал?

— Потому что чем меньше об этом знают другие, тем лучше.

— Я это не другие! Семья знает?

— Лару пришлось вызвать, потому что я никогда в глаза не видел этот охотничий дом, а она там отдыхала. А к Ларгу заявился Первый жрец Главного храма. Интересно им, понимаешь, куда делся Гордой. Ушел поговорить с наследным принцем и пропал! Я ему популярно объяснил, где я видел такие разговоры. Он спокойно выслушал, поблагодарил Ларга и ушел. Скотина, нет бы поблагодарить меня.

— А тебя за что? — не поняла Адель.

— Как за что? Я ему, можно сказать, расчистил дорогу к сану Верховного жреца!

— Не забыл, что им может быть только Ольминг?

— Наступило время перемен, и жрецы это тоже поняли, хотя кое–кто по–прежнему упирается. И потом, в нашей ветви, кроме Герта, никаких кандидатур не осталось, а привлекать дальних родственников из других ветвей… Как бы к тем ветвям не перекочевал и трон Повелителя.

— И надолго он лишен силы?

— Дней на десять. Но это воздействие можно обновлять, сколько хочешь.

— И что ты с ним собираешься делать?