Страж Кодекса. Книга VIII - Илья Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Под конец, когда от Митусова не осталось живого места, на окровавленную арену забежали судья и приставленные работники. Противник Белова проиграл и не может сам признать поражения. Да что там, мальчишка сломал ему руки, попутно каким-то образом раскурочив весь щит и обломав меч на две части! И всё это он сделал деревянной палкой!
Вот только прибежавшие на помощь мужчины не сразу урезонили Ярослава. В какой-то момент, почти оказавшись рядом с ним и привлекшие его внимание, они застыли и даже попятились!
— Знаешь, Мирослава, — тихо произнёс Измайлов, провожая странным взглядом уходящего с арены Белова. — Пожалуй, ты могла бы пригласить Ярослава к нам на ужин.
— Правда⁈ — со счастливой улыбкой и радостью в сердце от победы Ярика, Мира посмотрела на своего отца. — Правда-правда⁈
— Да, — кивнул мужчина. — Пора познакомиться с ним, как подобает.
Закричав от радости, Мира бросилась обнимать своего отца, чуть ли не прыгая.
— Спасибо, папочка! Спасибо-спасибо!
— Да не за что, солнце, — с улыбкой погладил он её по волосам и встретился с глазами шокированной жены. — Мы будем очень рады видеть его у нас…
Глава 9
В который раз я убеждаюсь, что выверты Многомерной Вселенной удивительны. Казалось бы, что уже видел всё, что только можно и меня ничем не пронять, но каждый раз это случается.
Ярослав победил своего соперника. Более того, он его размазал в лучших традициях новобранцев Ордена. Похожие поединки устраивались и у нас, чтобы проверить возможности будущих Охотников. Слабый духом не станет Охотником. Кровь, боль, стремление двигаться вперёд и постоянная битва. Таков наш удел в службе Кодексу, а потому неистовые битвы новобранцев — обычное явление.
Но то, что произошло на арене ЦИУ, выходило за рамки определённой нормальности. Уверен, что будь здесь Старейшины, то они бы сразу же вцепились в мальчишку, дав ему лучших наставников и всё необходимое для обучения. Более того, скорее всего, сам Гранд Мастер Вульф стал бы лично его учить.
Уверен, Ярик и сам не понимает, что показал в начале своего боя. Не осознает, что с ним произошло и как ему удалось без печати Усиления ударить по сопернику так, что того сдуло в другой конец арены.
— Кодекс заметил его, — тихо прошептал я, ощущая некий трепет и смотря, как Ярик покидает арену.
Державшаяся за руку Лилит вздрогнула и посмотрела на меня широкими глазами.
— Н-но… как? Он же не вступил в Орден… — прохрипела она едва слышно, но даже из-за ликования и гула в нашей ложе я услышал её.
Именно это и удивительно. Только при вступлении в Орден, пройдя инициацию и соблюдая традиции, Кодекс обращал внимание на будущего Охотника. Новобранец давал клятву защищать человечество и бороться со Скверной, получая толику внимания Кодекса. И чем сильнее становился Охотник, тем чаще Кодекс смотрел на него. Великие Охотники — элита Ордена. Воины, носящие в своих душах частичку Кодекса.
Но Ярик не новобранец. Он даже не знает об Ордене и своём предназначении. И тем не менее… Кодекс взглянул на него.
Я прочувствовал тот момент особенно отчётливо. Момент, когда эмоции мальчишки били фонтаном, ярость кипела в нём, а желание победы охватило с головой. Стела на нижних уровнях моей души дрогнула, а всем нутром я будто ощутил присутствие Кодекса на арене. Почувствовал его взгляд, которым он одарил будущего Великого Охотника, дав ему силы сражаться.
Как я уже сказал, только при посвящении новобранец получает внимание Кодекса. Но случались моменты, очень и очень редкие, когда Кодекс лично выбирал будущего Охотника. Он признавал его, как отец, что встречает заблудшего сына, которого не видел долгие годы.
Если такое случалось, то весь Орден об этом узнавал. Старейшины отдавали точный и особо важный приказ найти этого разумного во что бы то ни стало. Благословлённые… Саму их судьбу ведёт Кодекс. Он направляет их, защищает и дарует то, что недоступно многим.
Я не раз вспоминал нашу с Ярославом встречу в тот день возле ларька с кофе и булочками. Какова была вероятность, что Душелов, возможно, единственный на весь этот мир, встретится с Охотником? Мизерная. Даже околонулевая. Если только этого Душелова не привёл сам Кодекс…
И теперь, смотря на мальчишку, которого возле арены обследовали целители, я задумался. А прибыл ли я для того, чтобы сокрушить Эмиссаров и спасти этот мир? Или же я здесь для того, чтобы найти благословлённого Кодексом, защитить его и привести в Орден, который он сделает сильнее?
Возможно, Агарес уже заметил, что мальчишка одарён вниманием Кодекса. Слова о том, что Ярослав превзойдёт меня и самого Генерала, более не казались опрометчивыми. Кому, как не благословлённому стать величайшим из Охотников своей эпохи, о котором будут слагать легенды?
Интересно, будь здесь Старина Мак, то он бы тоже почувствовал связь Ярика и Кодекса? Скорее всего… У моего брата была особая чуйка на юные дарования.
И ведь Ярик только в начале своего пути. Он ещё юн, многого не понимает и не знает. У него нет печатей, нет даже душ в Океане, но он уже обладает силой, какая и не снилась многим новобранцем Ордена.
Да… не думал, что своими глазами когда-нибудь увижу подобное чудо. Воистину, Кодекс сделал свой выбор и в этот день, на арене ЦИУ, родился будущий Великий Охотник, что станет легендой Ордена. Мне же нужно теперь сохранить его, сделать как можно сильнее и привести в стены крепости. Пожалуй, это даже первоочередная задача, стоявшая после спасения этого мира.
* * *
Целители осмотрели Ярослава и отпустили его в раздевалку.
Он победил… сокрушил своего врага и выплеснул ту ярость, что полыхала в его сердце. Сделал то, чему его обучали наставники.
Но что-то было не так. Пожар в груди не исчезал, нутро будто пылало, а тело бросало в жар и холод.
Мальчишка и сам не понимал, как ему удалось ударить своего соперника так, что того отбросило, как пушечное ядро. Изначально он хотел подвести его поближе, затем сделать обманный манёвр и ударить слева, но что-то внутри него требовало обратное. Требовало принять удар в лоб! Сокрушить несущийся таран, который вполне мог стоить не только победы, но и сломанных костей!
И он пошёл на поводу у этого желания. Более того, в тот краткий миг Ярослав будто
