Дорогами ислама Центральной России - Д. Макаров

Ввиду того что турки-месхетинцы проживают семьями, половозрастная структура их не имеет диспропорций. Характерны эндогамные браки с выбором невесты примерно на 5 лет моложе жениха. Общественная активность в целом невысокая и редко выходит за рамки этнической общины. Связей с другими этническими мусульманскими общинами турки поддерживают мало, предпочитая собственные моноэтничные религиозные группы. На протяжении ряда лет в поселке Тиму, совхозе «Бартеневский» Фатежского района служил получивший религиозное образование мулла Шавкат Мамедов, который регулярно проводил джума-намазы. В настоящее время он выехал в Турцию вместе с несколькими другими семьями.

В области проживает 1,2 тысячи (2002 г.) выходцев из Дагестана: лезгины (0,3 тысячи), аварцы, табасаранцы, кумыки (все – по 0,2 тысячи), даргинцы, лакцы, агулы, рутульцы, ногайцы и цахуры. Как и в большинстве других регионов Центральной России, налицо преобладание народов Южного Дагестана. Род занятий и распределение по территории области представителей дагестанской общины несколько различается. В Рыльском районе преобладают фермерские хозяйства, дагестанское население занимается земледелием и скотоводством. Как, например, в с. Кастрава, где компактно расселены кумыки. Большое число кумыков проживает в Железногорске, табасаранцев – в Золотухинском районе; в Судженском районе – различные этнические группы дагестанцев. По оценке заместителя председателя МРОМ Курска Д. Г. Чергесова (кумыка по национальности), являвшегося в свое время имамом и лидером мусульманской общины Рыльского района, только в этом районе в настоящее время проживают почти 0,2 тысячи мусульман разных национальностей. Лезгины рассеяны по всей территории области, особенно много их в Курске.

Неоднороден и социальный статус членов дагестанской общины. В последние годы среди курских дагестанцев преобладает городское население. Наиболее адаптированы в принимающем обществе лезгины. Гордостью мусульманской общины Курской области является академик РАН С. М. Гаджиев, проживающий в г. Обояни. В свое время предпринималась попытка создания организации, объединяющей выходцев из Дагестана.

По данным на 2002 г. в области проживало 0,9 тысячи выходцев из Центральной Азии. Наибольшее число составляли узбеки (0,5 тысячи), таджики и казахи; в меньшей степени были представлены туркмены, киргизы и др. По оценке Р. Салманова, в 2008 г. численность постоянно проживавших в области узбеков была сопоставима с данными переписи, но к ним добавилось порядка 1,5 тысячи временных мигрантов. Количество постоянно проживающих и временно пребывающих таджиков также разнится в 2 раза. Представители народов Центральной Азии осели преимущественно в городах Курске и Рыльске, а также в других районах области. Основными сферами занятости являются строительство и торговля. Одной из важных характеристик среднеазиатского населения Курской области является абсолютное преобладание в нем мужчин трудоспособного возраста. Браки в общинах экзогамные (муж из Центральной Азии, жена – русская) и эндогамные, когда по достижении устойчивого материального положения привозят жену с исторической родины.

Отмечается очень низкая степень религиозности среди представителей данной общности, что, как правило, для них нехарактерно. Возможная причина кроется в известной замкнутости и отсутствии контакта между кавказско-татарской мусульманской общиной Курской области и среднеазиатскими мигрантами. Как отмечается в других регионах ЦФО, среди них формируются моноэтничные религиозные группы по месту работы или проживания. Общественная организация отсутствует.

Относительно крупной группой мусульман являются вайнахи (0,7 тысячи человек в 2002 г.). В последнее время наблюдается значительный миграционный прирост ингушей, оседающих преимущественно в городах области, хотя среди них есть и сельское население. У чеченцев соотношение городского и сельского населения составляет примерно 1:1. Большое число ингушей проживает в г. Курчатове, чеченцев – в Судженском и Медвенском районах (в последнем – аккинцы из Дагестана). Вайнахи в основном заняты в строительстве и сельском хозяйстве, есть и госслужащие.

Выходцы из Северо-Западного Кавказа немногочисленны (всего 0,2 тысячи в 2002 г.).

Мусульмане из стран дальнего зарубежья представлены арабами (0,2 тысячи человек), пуштунами и иранцами. В основном это иностранные студенты, обучающиеся в вузах Курска (мединститут и др.), а также бывшие студенты, оставшиеся после окончания университета в России. Характерны экзогамные браки. В середине – конце 1990-х гг. в общежитии медицинского института для мусульман была открыта молельная комната (мусалла). Имеется небольшое число новообращенных мусульман, в основном женщин, вышедших замуж за мужчин, исповедующих ислам.

В совокупности численность этнических мусульман Курской области в 2002 г. составляла 8,1 тысячи человек, или 0,7 % населения региона. По оценкам Р. Салманова и Д. Г. Чергесова, в 2008 г. в области постоянно проживало около 15–16 тысячи мусульман. Кроме того, значительное число трудовых мигрантов – мусульмане, увеличивающие общину почти до 20 тысяч человек. Имеются тенденции к их оседанию в области. Рост числа мусульман происходит на фоне резкого общего сокращения населения (на 100,3 тысячи человек, или 0,5 % к уровню 1989 г.). При этом следует отметить, что мусульмане занимают в экономике области ниши, в которых практически не представлено русское население.

У мусульман области имеется всего одна религиозная организация – МРОМ Курска «Аль-Рахмат», со дня основания в 1998 г. руководимая азербайджанцем-суннитом, имамом Рауфом Салмановым. Мечети отсутствуют. В областном центре имеется одно мусульманское кладбище, открытое в 1896 г. На протяжении нескольких десятилетий мусульманское население собиралось на этом кладбище 1–2 раза в год для обсуждения текущих вопросов. Помимо МРОМ «Аль-Рахмат» существует ряд религиозных групп, имеющих различный характер взаимоотношений с МРОМ, в Рыльске, Курчатове, в местах компактного проживания турок-месхетинцев. Для некоторых из них МРОМ «Аль-Рахмат» выполняет представительские функции на областном уровне.

Могила Саляхетдина Жаббарова – одного из неофициальных имамов г. Курска в советский период

Рязанская область. Татарское ханство в дальнем Подмосковье

Археологические находки булгарского периода

Из всех регионов Центральной России история ислама в Рязанской области наиболее изучена и проработана исследователями. Это вполне логично, поскольку именно здесь находилось знаменитое Касимовское ханство (конец XV–XVII вв.). Несмотря на то, что среди историков долгие десятилетия идет спор о том, можно ли считать его полноценным государством, бесспорно одно – ханы в нем были, причем они были законными наследниками различных чингисидских домов, и на протяжении долгих лет Касимов являлся культурным центром мусульман центральных уездов и губерний Российской империи. Здесь в почти нетронутом виде сохранилась золотоордынская архитектура. И сам по себе тот факт, что все это великолепие бытует сегодня в каких-то двухстах километрах от Москвы, заслуживает превращения Касимова в один из ведущих туристических центров страны.

Но на самом деле связи Рязанской земли с тюрко-мусульманским миром начались гораздо раньше. Обнаруженные здесь тюркские памятники восходят ко времени Тюркютского каганата (VI в.), т. е. они гораздо древнее славянских артефактов. В более позднее время населявшие современную Рязанщину финские племена вошли в периферию Волжской Булгарии. Интерес представляет и тот факт, что переселявшиеся сюда под давлением киевских князей славяне-вятичи также поддерживали дружественные связи с булгарами, а последние из непокорившихся вятичей ушли в Волжскую Булгарию.

Исследователи дореволюционного периода, опиравшиеся на данные летописных источников, обращали внимание исключительно на конфронтационный характер отношений между северо-восточными русскими княжествами и государством волжских булгар. Рязань в них упоминается в контексте политики владимиро-суздальских князей, совершавших карательные походы на территорию Волжской Булгарии. В частности, практически все летописи отметили участие в походах Мстислава Андреевича, сына Андрея Боголюбского в 1172 г., и Всеволода Юрьевича Большое Гнездо в 1184 г., воинских подразделений, возглавляемых рязанскими князьями. Большая часть этих сведений содержится во владимирских летописях, составители которых тенденциозны и не щадят красок для описания злонравия рязанских князей, буйного высокомерия рязанцев. Можно не сомневаться в том, что эти сведения не имеют никакого отношения к рязанским первоисточникам.