Проклятый (СИ) - Яна Поль

— Любовь, она такая мучительно-сладкая и вызывает такую бурю эмоций. Она словно плаха для приговоренного, когда у того топор проскакивает мимо головы, а он наивный пока и не догадывается, что вместо топора его ждет гильотина. Так и любовь, рубит... Я ведь прав, а?

Стрикс вновь схватил ее, до боли сжимая шею.

— Ты для него пустое место. Неудивительно. Я бы тоже не посмотрел на такую, как ты.

Она отчаянно боролась с желанием расцарапать ему лицо. Стук в дверь разрядил обстановку.

— Валентин, друг мой. Ты как раз вовремя, — раскинув руки в приветственном жесте, Стефан повернулся к гостю.

В комнату вошел мужчина в черной кожаной куртке с капюшоном. Широкоплечий, высокий. За спиной висел рекурсивный[5] лук и колчан со стрелами.

— Что случилось на площади два дня назад?

— Пустяки. Несколько идиотов решили, что им хватит сил прочесть скрижаль, — он махнул рукой. — Отец придумал для Совета правдоподобную историю, твои братья из Ордена поддержали его. Какие-то проблемы?

— Вы играете с огнем.

— Тебя это не касается! Вот, знакомься, — Стрикс указал на Многоликую. — Твоя новая игрушка.

— Предлагаешь мне стеречь девчонку? — возмутился лучник.

Заклинатель снова осклабился. Его ухмылка, порой напоминала оскал хищника, который готов напасть на жертву.

— Это Оракул короля, невежда.

Инквизитор приподнял брови и вновь посмотрел на Многоликую, на этот раз с интересом.

— Я думал, она выглядит несколько иначе.

— Не имеет значения, как она выглядит. Будь осторожен, не верь всему, что она говорит. — Стефан коснулся ее волос, пропустил длинные пряди между пальцев.

— Ты куда-то собирался? — показалось, что инквизитор теряет терпение. Похоже, что общество Стрикса было ему как кость поперек горла. Она могла бы найти с лучником общий язык.

— Верно, — отозвался заклинатель, недовольный пренебрежением к своей персоне. — Счастливо оставаться. Я пришлю, кого-нибудь, чтобы тебя сменили.

Маг скрылся за дверью, но Валентин даже не посмотрел в ее сторону. Он снял со спины лук и положил его на стол. Расстегнул куртку, повесил ее на спинку стула и остался в узкой черной футболке, обтягивающей спортивный, бугрящийся мышцами, торс. Многоликая наблюдала за ним с неприкрытым интересом. Уверенный шаг. Взгляд исподлобья: суровый, цепкий. Ей подумалось, что он редко промахивается.

— Почему? — неожиданно спросила провидица.

— Ты о чем?

— Почему человек, воспитанный по канонам Ордена, подчиняется Братству?

— Говорят, ты Оракул и знаешь все.

— Не стоит верить всему, что говорят, — улыбнулась она.

— Пусть так, тебя это все равно не касается, — он отвернулся к окну.

— Ты не похож на того, кому нужна власть. Они что-то пообещали тебе?

Валентин посмотрел на нее через плечо, но не проронил ни слова.

— Думаешь, магия, которую они пробудят, спасет ей жизнь? Они выбросят тебя за ненадобностью, когда вся грязная работа будет сделана. До людей им нет дела.

Невозмутимая маска сползла с лица Валентина.

— Говорят, что такую лгунью как ты, нужно еще поискать, — голос его звучал глухо.

— Ты не думал о том, что у каждого из нас своя правда? И то, что мы принимаем за ложь, чаще всего оказывается правдой, которую мы отрицаем?

— Не заговаривай мне зубы!

— Я видела смерть множества людей. Эта магия никому не подарит жизнь, она будет лишь забирать, отравлять и губить все живое.

— Замолчи, если не хочешь получить стрелу в сердце.

— Вот и отрицание, — грустно улыбнулась она. — Скажи, жизнь твоей возлюбленной стоит жизней сотен тысяч других людей?

— Раз тебя это так волнует, то почему ты не позаботилась обо всем раньше? В твоей власти было все остановить.

— Остановить что-либо невозможно. Мой удел наблюдать и направлять по менее разрушительному пути.

— Если это в любом случае произойдет, к чему весь наш разговор?

— Может мне скучно? — провидица лукаво прищурилась. — А может, я хочу помочь...

— В твоей помощи я не нуждаюсь.

— Не зарекайся, — насмешливо бросила Оракул, подошла к окну и встала рядом с инквизитором. — Иногда Судьба бросает кости так, что правильный путь найти сложно даже мне.

Ее жизнь никогда не была легкой. Она лишилась всего в одночасье, попала в незнакомый мир, стала игрушкой в руках заклинателей. Но на все была воля Судьбы. Пусть ее и использовали, за свои поступки она отвечала сама. Именно это сыграло главную роль. Самоотверженность привела ее на дорогу длиною в вечность.

— 14 —

1331 год

Румыния. Валажское княжество

Многоликая вошла в трактир, незамеченной поднялась наверх и без труда нашла нужную комнату. Длинные юбки черного платья шуршали по полу. Ступая мягко, как кошка, провидица отворила дверь. Шум, доносившийся с улицы, совсем не мешал сну Гаррета. Он лежал на кровати, не удосужившись даже снять сапоги. Одна его рука была закинута за голову, а другая покоилась на груди. Со спинки деревянного стула свисала небрежно брошенная черная рубаха, а на полу валялась дорожная сумка. К стене был прислонен тяжелый двуручник в ножнах.

Многоликая замерла в шаге от кровати. Завтра валашское войско выступит на Византию[6], и она упустит возможность поговорить с ним. Уже давно рассвело, и ранние солнечные лучи сменились тенями. Не смея нарушить умиротворенный сон Маккивера, она так и стояла, боясь пошевелиться. Несмотря на столь прекрасную картину, она не надеялась, что эта иллюзия продлится долго. Едва мужчина скинет оковы, как ей придется играть свою роль, лгать.

Когда-то она не умела обманывать и не знала, зачем это делать. Но потом научилась. Ложь прекрасна, много тысячелетий она отравляла сердца людей всего мира. Она стала ее лучшей подругой. Что еще оставалось той, кого предали? Ей открыли двери в волшебную страну, но разбили сердце на тысячи осколков. Не оставалось ничего другого, кроме как продолжать жить, надеясь, что когда-нибудь она найдет то, что соберет его обратно. Но разве эта надежда может сбыться, если каждый ее шаг увеличивает количество этих осколков?

Она протянула руку желая коснуться его лица, но Маккивер железной хваткой сжал ее тонкое запястье и открыл глаза. Песчинки иллюзии постепенно рассыпались, исчезая в никуда, но она не пошевелилась. Ждала, пока последняя башня замка не превратится в воздух. Пока отвращение в чистых голубых глазах не убьет глупые чувства.

— Ты... — на выдохе, хрипло произнес Гаррет и слишком резко отпустил.