Судьба на троих (СИ) - "Майский День"

Едва этот человек переступил порог, как в стылом каземате стало светлее и вроде бы даже теплее. Женщина. Высокая, стройная в ярком платье и огненном платке на тёмных волосах она показалась мне красивой и опасной. Я глядел на неё, испытывая восхищение и робость. Я вообще никогда не видел таких дам. Наверное, она родилась далеко на юге, в той земле, где не бывает холода, царит жаркая томная нега, и фрукты зреют круглый год, непрерывно падая с отягощённых ветвей.

Что же она делает здесь, в мрачном замке, в тёмном каземате, где стон пытаемых скопился в углах, тусклый и душный как пыль? Совершенно не вязалась с этим местом её диковинная прелесть, словно птица присела на выбеленный ветрами череп.

Мгновение спустя я узнал, зачем дама пожаловала сюда. Она подошла к развешенным на специальной стойке кнутам, выбрала один с коричневыми следами крови и прижалась к нему лицом, словно хотела впитать запах чужого страдания.

Я наблюдал за ней, совершенно не понимая, что происходит, но тем больше оснований находя остаться на месте и подсмотреть всё, что можно, хотя понимал, что поступаю не очень хорошо. Незнакомка гладила жестокий ремень ладонью, и выглядело это так неприлично, что я покраснел в своём убежище и невольно отвернулся.

Когда я вновь глянул в зал, она уже оставив орудия наказания вошла в клетку и распростёрлась на полу, прижавшись щекой к шершавым доскам, словно желала припасть к следам чьих-то босых ног.

— Бениг! — прошептала едва слышно.

Я стоял, разинув рот. Она, судя по всему, влюблена в вампира, но почему-то не может быть с ним вместе? Узнав немного Аелию, я не слишком сомневался в том, что он найдёт способ доставить неприятности кому угодно. Вот что привело её в каземат: здесь она может хоть так прикоснуться к дорогому существу. Наверное, извращённо, трагично, да что я в этом понимаю в мои ещё невеликие годы?

Я уяснил одно: если этой даме дорог мой друг вампир, нам следует объединиться в попытке облегчить его ужасное положение. Мы должны познакомиться и поговорить о том, что знаем. Непосильное одному в компании совершается легче, мне так нужны единомышленники в этой непростой заботе.

Стесняясь прервать малопонятное мне оцепенение, но опасаясь, что позднее нам помешают и не дадут поговорить, я слегка кашлянул. Знай, что последует такой стремительный ответ, подавился бы на месте. Девушка буквально взвилась в воздух, вылетела из клетки и остановилась, озираясь, в ладони её поблёскивал небольшой, но вполне смертоносный кинжал.

— Пожалуйста, не пугайтесь и не убивайте меня!

Я вышел из укрытия, держа руки на виду.

— Кто ты?

— Я пленник здесь, такой же как Бениг. Хочу отыскать его и помочь, если смогу. Меня держали взаперти, так что не знаю даже, какой сейчас день, и свет или тьма на дворе.

— Ты знаешь Бенига?

— Мы познакомились недавно, но я многим ему обязан, и, хотя пока не заслужил чести называться его другом, добивался бы этой милости, имей такую возможность.

Девушка разглядывала меня всё так же недоверчиво.

— Ты человек.

Интонации показались мне странными, словно сама она принадлежит к другой расе, но подробности казалось сейчас не важными. Я ответил:

— Да, но получилось так, что во мне смешалась кровь вампира и дракона, и теперь я не понимаю ни что есть я сам, ни что ждёт в будущем. Послушай, прекрасная незнакомка, если ты хорошо относишься к Бенигу, не гони меня, объясни, что здесь происходит, и как мне поступить, чтобы оказать ему содействие или хотя бы не причинить вреда.

Или мои слова произвели впечатление, или эта женщина с самого начала не слишком остерегалась. Она спрятала своё оружие и шагнула ближе, разглядывая меня и, кажется, принюхиваясь. Странная она. Неужели вампир? Я не был теперь уверен, что смогу отличить кровососа от человека, поскольку, общаясь с Бенигом, всё время забывал о его природе.

— Я Крискент Клетис, а ты?

— Меня зовут Рея, — ответила она. — Я здесь живу.

— С этим? — воскликнул я, испугавшись, что познакомился с подругой, а то и женой Аелии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Надо было больше расспрашивать вампира о нашем хозяине, а не книжки про рыцарей читать. Хотя мы оба полагали, что время ещё есть.

— Нет. Я заложница, да и ты теперь тоже. Уйдём отсюда.

Я не возражал, свеча моя так и осталась у порога, я подхватил её и пошёл впереди, чтобы женщина чувствовала себя увереннее от того, что я у неё перед глазами, а не за спиной, но оглядывался иногда, прося подсказки.

— Дракон всё равно узнает, что мы познакомились, Крискент. Тут везде зрели. Идём в кладовую.

Я немного растерялся, но послушался. Следуя указаниям девушки, пришёл в небольшое помещение, где стояли у стены пустые корзины, лежали стопками мешки, ещё что-то мне незнакомое.

— Садись, — предложила она.

Я устроился на одной стопке, она на другой, свечу мы поставили на пол.

— Ты подруга Бенига? — не удержался я от вопроса и добавил поспешно, потому что она вскинула на меня мигом потемневшие глаза: — Просто мне кажется, вы очень подходите друг другу. Ты такая красивая, яркая. Он тоже.

— Мы были вместе. Недолго, — ответила она коротко и сухо и принялась дотошно расспрашивать о том, как я познакомился с вампиром, и что вообще происходит за пределами замка.

Так вместо того, чтобы познавать новое, я делился собственными немногочисленными сведениями. Впрочем, не жалел. В присутствии Реи кровь веселее бежала по жилам, что-то было в ней будоражащее, привлекательное и пугающее одновременно. Я понимал, что моему вампиру она под стать, но сам, скорее всего, не выдержал бы романа с такой женщиной. Эльстина казалось в сравнении тонкой, сдержанной и свежей.

Я вспомнил девицу, которую едва знал и ощутил, как к щекам прилила кровь. Она будила во мне совершенно щенячий восторг и ожидание чуда.

Впрочем, Бениг не велел даже думать о ней, чтобы не навести на след нашего ящерку, потому я постарался сосредоточиться на настоящем и некоторые моменты в своём рассказе опустил или изложил невнятной скороговоркой.

Так мы беседовали, нервно прислушиваясь к звукам, проникавшим из коридоров и вскоре изрядный шум привлёк наше внимание. Надеясь, что это вампир вернулся, я предложил сходить и проверить. Рея последовала за мной. Свеча всё ещё терпеливо горела, оставался изрядный кусок, так что пройти к источнику беспокойства оказалось нетрудно.

Вскоре я начал узнавать дорогу и предвосхитил, как войдём в парадный зал с чудными синепламенными каминами, но ещё на подступах обострились неприятные глухие запахи, а зал, когда я переступил его порог, выглядел совершенно иным чем запомнился по первому знакомству. Собственно говоря, я сначала решил, что вообще попал в другое место.

Изящные некогда потолочные своды пошли грязными пятнами, сажа вяло сыпалась оттуда на пол, лишившийся и ковров, и мебели, да ещё местами выжженный до ям, камины молчали, зато сквозь распахнутые окна щедро лились морозный воздух и утренний свет, придавая всей картине некое потустороннее величие.

Сам ящерка, тяжело прихрамывая, ковылял от одного камина к другому, рассматривая пучки непонятных трубочек и грибов в холодных зевах.

— Что же тут случилось? — спросил я шёпотом, повернулся к спутнице и обнаружил, что она исчезла, причём я даже не понял, когда.

Вампир она, боящийся яркого света или хочет, чтобы несмотря на внимание загадочных зрелей, дракон не узнал о заключённом между нами товарищеском союзе? Я решил пока не думать об этом, тем более, что возникли новые вопросы.

Аелия услышал меня и резко повернулся. Лицо дракона тоже изменилось, покрывали его жёлтые разводы, какие остаются от подживших синяков и бледные полоски шрамов. За окном разгорался день и рассмотреть все подробности удалось без труда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А, человек! — рыкнул ящерка, сверкая на меня недобрыми жёлтыми глазами. — Полюбуйся, что натворил твой проклятый вампир!

Почему сразу мой-то? Я его знаю без году неделя, а дракон не один век, но смотрите, нашёл виноватого! Нет, я не открещивался от дружества с Бенигом, меня поразила наглость ящерки, пытавшегося всё свалить на подневольного раба. Вообще-то по правилам хозяин отвечает за тех, кого снабдил ошейником, а не наоборот.