Дредноут - Чери Прист

Она не сказала: «Ему не выкарабкаться. Все это видимость. К утру он умрет». Но чем дольше она сдерживала эти слова, тем меньше ей хотелось так думать — и тем больше сосредотачивалась она на своем деле, на позаимствованном пинцете и трепещущей живой плоти под пальцами.

Удалив все, что можно было удалить (а это означало, что осталось еще примерно столько же осколков где-то среди мышечных волокон), Мерси обтерла раненого, обмотала с головы до пояса последними чистыми бинтами и показала Джорджу Чезу, как пользоваться порошками и настойками опия, оставленными им в наследство добрым почившим доктором.

Насколько Мерси могла судить, кровотечение у полковника прекратилось — либо потому, что крови в изувеченном теле уже не осталось, либо потому, что состояние его стабилизировалось. Так или иначе, она больше ничего не могла сделать, о чем и сообщила Джорджу, посоветовав:

— А вам надо стараться держать его в чистоте, заботиться, чтобы ему было удобно; и, главное, заставьте вашего полковника пить воду — столько, сколько ему удастся проглотить. Вода ему сейчас необходима, так что вливайте, не стесняйтесь.

Джордж энергично закивал с таким серьезным видом, что Мерси решила: будь у него карандаш, он записал бы ее слова.

Под конец она сказала:

— Желаю вам и ему всего наилучшего, но я здесь остаться не могу. Мы направлялись в форт Чаттануга, когда наш дирижабль… ну, на самом деле он не грохнулся с небес.

— В смысле — не грохнулся? — переспросил мужчина.

— Скажем так, он приземлился не по своей воле, намного опередив график.

— А. Гм. — Джордж снял маленькие очки в проволочной оправе и протер стеклышки подолом рубахи, едва ли сделав их таким образом чище. Потом водрузил обратно на нос и сказал: — Вам нужно к железной дороге на Кливленд. Тут недалеко. И мили не будет.

— Можете показать мне дорогу? Топографическим кретинизмом я не страдаю: могу шагать по прямой даже посреди ночи, если мне позволительно будет лишить вас одного из фонарей.

Ошеломленный Джордж Чез в ужасе возопил:

— Мэм, мы не можем вас так отпустить! Я очень хотел бы, чтобы вы остались и помогали нам, но мы уже послали за новым лекарем, и к утру он должен прибыть. Я кликну Йенсена или еще кого-нибудь. Мы предоставим вам лошадь и охранника.

— Охранник мне ни к чему. И не уверена, что нуждаюсь в лошади.

Он махнул рукой, точно взлетающая птица — крылом, поднялся и откинул полог палатки.

— Мы проводим вас до сортировочной, мэм. Отправим с благодарностями за потраченное время и оказанную помощь.

Мерси слишком устала, чтобы спорить, так что она просто отодвинула походный стул от койки и сцепила руки в замок, хрустнув пальцами.

— Как угодно, — проговорила она.

Мистеру Чезу было угодно, чтобы быстро оседлали двух лошадей. Йенсен сел на одну, Мерси — на другую, и они поскакали из лагеря снова в лес, снова виляя между стволами и пулями, случайно залетевшими так далеко, растерявшими все силы и падающими, ударившись о деревья. Рев битвы все еще оставался громким, но постепенно отступал на задний план. Воображение отчетливо рисовало девушке, как дерутся два гигантских монстра, падают, встают и машут руками.

Она накинула капюшон и покрепче сжала поводья руками, на которых запеклись следы чужой крови. Багаж она давно потеряла: он пропал вместе с повозкой и исчезнувшими при ее крушении людьми. Однако об этом будет время погоревать после, а вот медицинская сумка с броским алым крестом на боку постукивала по ребрам, болтаясь на переброшенном через грудь крепком ремне и придавая бодрости.

Сортировочная станция совсем не то же самое, что просто станция; тут нет крупных развязок, нет вокзала, лишь несколько небольших зданий разбросаны среди лабиринта путей. У одного домика притулилась маленькая платформа, на которой столпилось с дюжину людей, беспокойно топчущихся на месте или бродящих туда-сюда плотной кучкой.

Йенсен поехал по пешеходному настилу, пересекающему четыре линии рельс и огибающему три гигантские машины с остывающими паровыми котлами. У края платформы он остановился и спешился. Но потянуться к удилам лошади Мерси не успел — девушка соскользнула со спины животного сама, без посторонней помощи.

Кто-то на платформе окликнул ее по имени, и Мерси узнала Гордона Рэнда, который, похоже, искренне обрадовался, увидев ее. Другие выжившие с «Зефира» тоже были здесь, они большую часть ночи прождали поезд, который уже подкатывал, дергаясь и то и дело останавливаясь, пыхая паром во все стороны и окутывая бедолаг на платформе теплыми облаками. Лошади тревожно били копытами, но Йенсен крепко держал поводья.

— Мэм, — обратился он к Мерси, — Джордж сказал, вы едете в форт Чаттануга и, похоже, путешествуете в одиночестве.

Одна из лошадей сделала полшага вперед, потом чуть отступила, едва не соскользнув с настила на узкий железный рельс.

— И то и другое — правда, — кивнула девушка.

— И вы совсем одна направляетесь на запад из Ричмонда?

— Мой муж умер. На войне. Я узнала об этом всего неделю назад и теперь еду домой, к отцу. — Она не добавила, что цель ее путешествия расположена еще в паре тысяч миль к западу от форта Чаттануга, потому что, кажется, догадывалась, куда заведет этот разговор.

Впрочем, она оказалась не совсем права. Йенсен — было то его имя или фамилия, Мерси не спросила и, наверное, никогда не узнает — снял с груди небольшой холщовый мешок и протянул ей.

— Джордж подумал, что вам стоит взять с собой вот это. Вещи принадлежали доктору, он был техасец и всегда так путешествовал.

Девушка взяла мешочек защитного цвета и заглянула внутрь. Фонари на платформе теплились желтовато-белым светом, благодаря которому она увидела там ремень с парой прицепленных к нему шестизарядных револьверов и несколько коробок патронов.

— Не знаю, что и сказать, — выдохнула Мерси.

— Вам когда-нибудь доводилось стрелять?

— Конечно. Я выросла на ферме. Но эти пистолеты чертовски хороши. — Она перевела взгляд с оружия на мужчину и снова на револьверы. — Они, должно быть, стоят уйму денег.

Йенсен запустил пятерню в шевелюру, взъерошил волосы и пожал плечами:

— Наверное, так. Он был хорошим врачом и хорошо зарабатывал, прежде чем отправиться к нам на фронт. Но наш полковник — замечательный человек, и ценим мы его больше, чем эти пушки. Все равно доктору они уже не нужны. Джордж просто подумал… и я тоже подумал… что вы должны взять их.

— Но вы не обязаны…

— А вы не обязаны были задерживаться и вытаскивать железо из нашего бедного полковника Дюрана. Так что берите, и мы квиты. Ну, берегите себя, и безопасного вам путешествия до Чаттануги.