Оковы равновесия - Яна Алексеева

Усталая, сосредоточенная, нервничающая. Замерзшая.

Худая и хлесткая. Только взгляд неподвижный, немного смущающая привычка касаться человека во время разговора да голос. Тихий, но какой-то гибкий, изменяющийся и в интонации, и в звучании. Завораживающе убедительный.

Замечу, что бардам, живущим песней, именно таковой и полагается.

Впрочем, интересующиеся, обратитесь в портретную галерею нашего ордена, изображения там вполне достоверные.

Год следующий для меня памятен лесными пожарами на юге. Именно эти события следует винить в том, что я все еще числился послушником. Просто не хватало времени для проведения всех полагающихся ритуалов, а ведь они потребны не только для ученика, но и для наставника. Двух десятков дней мы никак не могли выделить на пост и сбор благословений с полудюжины обителей.

Срочно собранный отряд двинулся на помощь задыхающимся в дыму провинциям. Альнор и Вирноль тогда сильно пострадали, едва ли сильнее, чем после вражеского нашествия. Мы по деревням и селам собирали сирот и просто выживших.

Тем летом мы с айе Сольей встретились во второй раз. Помню, как неспешно плелись утомленные кони, как люди встрепенулись, заслышав переливы какой-то песни за поворотом. Костер помню. И перемазанную сажей группу детей. И облегчение, улыбкой расцветшее на лице вскочившей женщины, едва она расслышала мой голос.

Право, я тогда ее по посоху только и опознал.

Вечером, пристроившись рядом с костром почистить обмундирование, я прислушивался к ее рассказу. Старший паладин Тирнал, наш командир, выспрашивал подробности из жизни погорельцев.

«Увы, — качала головой барда, — это все темные сироты». Хозяева их в погребе заперли, да сами от огня не смогли спастись, сгорели вместе с сундуками. А лаз в подпол чудом балками не завалило, да и малыши чудом там не угорели. Сама она на звук пошла, потом еще пришлось помогать выбираться.

Тирнал, разумеется, предложил помощь. Но что отряд толком мог сделать? До города сопроводить, подкормить немного. Поденных работников, даже малолетних, мы не имели права ни в семьи раздать, ни при святилище оставить. Да и кто бы темных принял?

Солья покивала на такие слова, согласилась идти до города вместе, а уж пристроить мальчишек она сумеет, знакомых хватает. Хотя было бы неплохо создать для них особые приюты, все же добрых людей мало. А так выйдет польза. Дети хоть подрастали бы, прежде чем в батрачестве оказаться. Работали бы лучше. Выгоднее…

Эта суховатая практичность меня, наверное, покоробила, и что-то тогда у меня на лице отразилось. И руки дрогнули, может, раздраженно звякнули звенья наборного пояса. Айе Солья, бард по прозвищу Свирель, мягко мне улыбнулась и сказала:

— Все будет в порядке, поверьте, Мартель.

И я поверил.

Знаете ли, нельзя не поверить менестрелю со столь проникновенным голосом.

Мы помогли детям и барде добраться до городка и расстались с ними у ворот. Наш путь дальше вел нас к градоправителю, темных ждала неизвестность. Я видел, как женщина, размахивая посохом и покрикивая, погнала чумазую стаю к ставшим кругом около балагана телегам бродячего цирка.

Весь тот день я, занятый пересчетом мешков с зерном, прибывшим с караваном ордена Сейша-охранителя, раздачей голодающим, разбором завалов, почему-то вспоминал идею айе барды. Приюты… было бы неплохо, но, будучи сиротой, я прекрасно знал, как можно нажиться даже на такой благородной идее.

Растратчиков и воров по сей день вешают с немалым восторгом. Порой отлавливают нечистых на руку казначеев дознаватели…

Додумался я тогда до особого ордена, собирающего отмеченных Тьмой детей… не сообразил только, откуда денег на это взять да куда потом взрослых пристраивать.

Не вздумайте улыбнуться, господа.

В итоге пути наши с наставником опять разошлись. Он уехал в столицу, я же в одиночестве отправился вдогонку за отрядом, следующим в Иишару, небольшой городок в Озерном краю. Сколько осталось от тех озер после летней засухи, стоит объяснять? Горные реки, питавшие водное ожерелье, обмелели, родники ушли в землю, колодцы показали дно. И так везде.

Поторапливался я все же не спеша. Не знал тогда, что творится в городе богов-близнецов, да и что бы мог сделать там, где два отряда паладинов не сладили с бедой? К тому же не мог пройти мимо людей, которым требовалась помощь здесь и сейчас. Вот не мог! Хотя раньше за собой подобного не замечал.

Так и вышло, что осенняя ярмарка застала меня всего лишь на полпути к озерам.

Откровенно говоря, именно некоторую мою небрежность при исполнении прямых приказов мастер считал главным препятствием к полному посвящению…

Именно там произошла третья встреча. И опять, по сути, ничего необычного. Просто столкновение у прилавка, перед разложенными на нем разноцветными тканями. И виноват я оказался, засмотрелся на молодую веселую кружевницу с полной корзиной цветастого товара. Что считалось роскошью необыкновенной по тем временам. Небогато и малолюдно было на ярмарке. И засуха купцов да ремесленников подкосила, и городок был маленький, так что моя и только моя вина, что айе Солью я едва с ног не сшиб.

Перехватил за локоть женщину, извиняясь, даже не сразу понял кого.

Обернулась она, мазнула по мне невидящим взглядом, рукой по плечу провела и узнала. Улыбнулась и спросила:

— Можно вашими глазами воспользоваться, Мартель? Одно мгновение?

Разумеется, я согласился. И тут же передо мной раскинули ворох тканей, засуетился торговец, выбирая куски поярче.

— Для чего же вам? — растерянно вопросил я, следя за движением ее рук, поглаживающих то выбеленный лен, то темную лежалую парчу.

— На платье свадебное… — Пальцы принялись выписывать круги по изломанному шелку.

— Кому?

— Мне. — Безмятежное спокойствие в голосе.

Как же я был удивлен! Но потом подумал — барды тоже люди. Почему бы нет?

— Тогда… тогда… — Я разворошил кучу тканей, потянув за кончик нежно-бежевый отрез.

Откуда у хозяина взялся королевский атлас, неизвестно, но барде он понравился. Благодарно кивнув в ответ на пожелания счастья, она погрузилась в торг. Я же, понаблюдав за представлением, способным, пожалуй, собрать не меньше зрителей, чем бродячий балаган, поспешил в овощной ряд. До полудня следовало пополнить запасы и отправиться дальше.

Да-да, именно в том самом королевском атласе айе Солья, Свирель Иишары, изображена на парадном портрете, что висит в орденской галерее.

Очень интересное место эта галерея героев. Одно из первых мест, где после войны не делили на темных и светлых. Пусть порой и мертвых…