Лик в бездне (сборник) - Абрахам Меррит

Грейдон подскочил, от изумления подавившись куском хлеба.

– Хо! Хо! – заревел Регор и звучно шлепнул Грейдона по спине. – Ну разве я не хитер?

– Дорины здесь нет, – продолжил он негромко, глядя на потолок, – а Хуону я не обязан обо всем рассказывать.

Грейдон повернулся на стуле и посмотрел на Регора. Тот насмешливо смотрел на него, но в глазах его было подлинное дружелюбие, и решимость Грейдона начала ослабевать. В Хуоне, впрочем, как и в Лантлу, что–то заставляло Грейдона чувствовать себя одиноким, что–то чуждое, нечеловеческое. Может, красота, превосходящая классические образцы? Он не знал. Но Регора это не касалось. Регор был как будто из другого мира. И к тому же он доказал свою доброту.

– Можешь доверять мне, парень, – ответил на его мысли Регор. – Вчера вечером ты проявил мудрость, но то, что было мудро вчера, совсем не обязательно мудро и сегодня. Вероятно, тебе поможет, если я скажу, что знаю Суарру и люблю ее, как собственную дочь.

Грейдон принял решение.

– Договоримся, Регор, – сказал он. – Вопрос за вопрос. Ответь на мой, и я отвечу на твой.

– Договорились, – проворчал Регор, – и если мы заставляем Товарищество ждать, пусть погрызет ногти.

Грейдон перешел прямо к беспокоившему его вопросу.

– Хуон задавал вчера много вопросов. И большинство из них о смерти в моей земле, ее формах, как она приходит к нам, как долго живут у нас люди. Можно подумать, что он знает только смерть от убийства. Почему Хуон так интересуется смертью?

– Потому что Хуон бессмертен, – спокойно ответил Регор.

– Бессмертен? – недоверчиво переспросил Грейдон.

– Бессмертен, – повторил Регор, – если, конечно, кто–нибудь не убьет его или он сам не предпочтет… выбор, который есть у всех нас.

– У всех вас – снова переспросил Грейдон. – И ты, Регор, тоже?

– Даже я, – ответил гигант, вежливо поклонившись.

– Но ведь не индейцы! – воскликнул Грейдон.

– Нет, не они, – терпеливо ответил Регор.

– Значит, они умирают, – Грейдон отчаянно пытался найти хоть какую–то брешь в этой чудовищной концепции. – Они умирают, как и мы. Почему же Хуон на их примере не узнал о смерти? Зачем спрашивать меня?

– На это есть два ответа, – с профессиональным видом ответил Регор. – Во–первых, ты, и, следовательно, весь твой народ, гораздо ближе к нам, чем эмеры – вы зовете их аймара. Поэтому, рассудил Хуон, он, вероятно, сможет узнать у тебя, какой была бы Дверь Смерти для нас, если бы мы решили открыть ее в Ю–Атланчи, во всей Ю–Атланчи. Кстати, это одна из причин, почему мы стали отверженными. Во–вторых, эмеры, за редчайшими исключениями, не живут долго и умирают все одинаково. Их убивают, прежде чем у них появляется возможность умереть другим путем. Это другая причина, почему мы стали отверженными.

Грейдон чувствовал себя как в кошмаре.

Суарра тоже – бессмертная? Но, во имя Бога, сколько же ей тогда лет? Мысль эта была определенно неприятной. Это скрытое племя, они не люди, они необычны. Не может Суарра быть одним из этих – чудовищ! Он не осмелился спросить прямо, подошел со стороны.

– Дорина тоже?

– Естественно, – спокойно ответил Регор.

– Она очень похожа на Суарру. Могла бы быть ее сестрой.

– О, нет, – ответил Регор, – дай–ка сообразить. Она сестра бабушки Суарры… или ее прабабушки. Что–то в этом роде.

Грейдон подозрительно посмотрел на него. Издевается над ним Регор, что ли?

– Что–то вроде тетки, – саркастически сказал он.

– Можно и так, – согласился Регор.

– Дьявол! – воскликнул Грейдон в отчаянии и ударил кулаком по столу. Регор удивленно посмотрел на него, потом засмеялся.

– А какая разница? – спросил он. – Однодневный ребенок, если бы он мог думать, счел бы тебя такой же древностью, какой ты считаешь меня. Но он воспринял бы это как нечто естественное. Все относительно. И если тебя оскорбляет наш возраст, – вкрадчиво добавил он, – будь признателен, что Дорина сестра прапрабабушки Суарры, а не наоборот.

Грейдон рассмеялся; в здравом смысле есть нечто успокоительное. И все же, возможно, Суарре сотни лет! Не свежая юная весна, какой он считал ее! Нет смысла плакать об этом. Либо да, либо нет. Он отодвинул в сторону всю проблему.

– Еще один вопрос, и я готов отвечать. Никто из вас вполне не поверил мне, пока я не рассказал о Лике, и мой рассказ испугал вас. Почему?

Теперь Регор выглядел обеспокоенным, лицо его потемнело, потом побледнело, ярким рубцом выделился шрам.

– И опять ты испугался, – с любопытством сказал Грейдон. – Почему?

– Я испугался Тени, – с усилием ответил Регор. – Злой Тени, которую ты вернул к жизни. Древней сказки, которая из–за тебя стала правдой. Больше не будем об этом.

Тень… женщина–змея тоже говорила о тени… связывая ее с врагом, которого они называют Темным… было и имя… Тень… кого же? А, да, он вспомнил.

– Ты говоришь загадками, – сказал он. – Как будто я ребенок. Ты боишься назвать Тень? Я не боюсь? Тень Нимира.

У Регора отвисла челюсть, потом со щелчком закрылась. Он сделал угрожающий шаг к Грейдону, лицо его отвердело, глаза стали мрачными, полными подозрения.

– Мне кажется, ты слишком много знаешь! И слишком мало боишься…

– Не будь дураком! – резко ответил Грейдон. – Если бы я знал, чего вы боитесь, разве стал бы я спрашивать? Я знаю имя – и все; еще только, что он враг Матери. Как я это узнал, расскажу позже – после того как ты ответишь на мой вопрос. И не надо больше загадок.

Целую минуту гигант смотрел на него, потом пожал плечами и сел.

– Ты меня потряс, – уже спокойнее сказал он. – Из всего Товарищества я один, как мне кажется, знаю имя Нимира. Оно давно забыто. Властитель Зла – так его зовут все. Но перед этом у него было имя…

Он наклонился к Грейдону, положил руку на его плечо, и его жесткий рот скривился.

– Клянусь Силой, которая над всеми нами, я хочу верить тебе, парень! Не дай этой вере умереть!

Грейдон пожал его руку.

– Клянусь Силой, которая над всеми нами, ты можешь мне верить, Регор.

Регор кивнул, лицо его опять стало спокойным.

– Это древняя история, – начал он. – Давным–давно Ю–Атланчи правили семь Властителей и Адана, Мать–Змея. Они были не похожи на других людей, эти Властители. Хозяева знаний, владельцы странных тайн, обладатели необычных сил. Они победили жизнь и смерть, сдерживая смерть и переделывая жизнь по своему желанию. Века и века назад пришли они в эту землю вместе с Матерью и ее народом. Благодаря своей мудрости они перестали быть людьми, эти Властители. Во всяком случае мы бы не сочли их людьми, хотя когда–то они были подобны нам.