Голубой вальс - Линда Ли

Пришла она без приглашения. Белл никогда не отзывалась на его приглашения, не приходила, когда для этого был повод. Казалось, Стивен должен был бы чувствовать досаду, но он ее не ощущал. Однако одна мысль, что Белл здесь, в его доме, повергала его в глубокое волнение.

И так происходило довольно часто. Вновь и вновь Белл Брэкстон спутывала его карты! Для этого ей достаточно было зайти в дом, посмотреть на него взглядом маленькой потерянной девочки с отягощенной каким-то тайным горем душой, взглядом, который говорил о незатихающей боли. А в ее глазах всегда сквозила тайная боль, даже когда она смеялась.

Стивен избегал ее. Правда, она даже не заходила в его кабинет. Посмей Белл это сделать, Стивен тут же выставил бы ее да еще захлопнул бы за ней дверь, точно так же, как это делала она.

Но как он может посчитаться с ней, если Белл не приближается к двери его кабинета! Приходит повидать Адама или повариху. Она заговаривает даже с Уэнделлом, хотя тот, как и подобает уважающему себя дворецкому, не позволяет втянуть себя в разговор, а только кивает головой. В конце концов она отправляется искать более разговорчивого собеседника, но никогда не заходит к Стивену.

При этой мысли, сидя в своем кожаном кресле за столом, он сердито фыркнул. Услышав, что Белл вошла в гостиную, где Адам собирался играть в покер с друзьями, которых Стивен не желал знать, он предположил, что и на этот раз повторится то же самое. Кстати, о друзьях Адама. Если бы между ними не установилось хрупкое перемирие, он ни за что бы не потерпел их в своем доме. Однако сейчас Стивен думал о Белл. Чтобы не испачкать свои безупречно чистые папки с документами, он отложил в сторону перо и прислушался к глубокому грудному смеху и милому голосу Белл, которые доносились до него, словно звуки мелодичной песни.

Ее слова всегда западали ему в душу, как эта страшная история о женщине, упавшей с карниза. Всякий раз, вспоминая о ней, он, как Белл и предсказывала, старался вычеркнуть ее из памяти. Это ему не удавалось, и несколько неприятных минут Стивен размышлял о том, насколько история правдива. Обычно все случалось вечером, когда он ложился спать, и целую ночь потом ему снились падающие на землю безликие женщины. Прежде чем разбиться, эти женщины обретали черты Белл и с хохотом возносились к небесам.

Просыпался Стивен, измученный кошмарами. Сегодняшняя ночь не составила исключения. Но вот странно: голос Белл, который мучительно терзал его ночью, сейчас успокаивал, как целительный бальзам.

Стивен едва не рассмеялся. По опыту он знал, что это преходящее впечатление. Она оказывала на него успокаивающее действие лишь издали, когда он представлял себе ее шелковистые волосы или слышал мелодичный смех.

Не столько для того чтобы избавиться от тягостных мыслей, сколько намереваясь найти Белл, Стивен резко встал. Решительно прошел через мраморный вестибюль и оттуда в гостиную, где сидели игроки. Он чуть не задохнулся от табачного дыма, который придавал его респектабельной гостиной вид ночного притона. Но и в этом дыму он сразу же увидел ее.

Его неприятно удивило то, что ее волосы, поднятые на затылке и не скрывавшие длинной чувственной шеи, так же как и ее новое темно-зеленое бархатное платье, были… в пыли. Но еще сильнее поразило Стивена то, что она опиралась рукой о плечо Адама, прижимаясь бедром к подлокотнику его кресла. Ее взгляд был сосредоточен на его картах.

Стивен чувствовал, как в нем закипает гнев. Видимо, сам того не замечая, он издал какое-то рассерженное восклицание, ибо все, кто сидел за столом, включая и Белл, разом повернулись к нему.

– Вы здесь, Стивен! – воскликнула Белл.

Он не мог не заметить выразившееся на ее лице удовольствие, однако его внимание было приковано к ее стройной ручке, лежавшей на плече брата.

– Да, здесь! – резко ответил он. – Как и вы, кстати. Хотя я не понимаю, что вы здесь делаете?

Адам и остальные игроки явно чувствовали себя не в своей тарелке. Но Белл только рассмеялась:

– Вы вроде бы такой умный, интеллигентный, преуспевающий человек, а воображение у вас, как у москита. Боюсь, правда, что я несправедлива к москитам.

Игроки со страхом наблюдали, как Белл и Стивен в упор рассматривают друг друга, как сталкиваются две противоположности: темные, словно бездонные колодца глаза и насмешливые голубые. Адам, забыв о картах, опустил голову на руки.

– Я думаю, – начал Стивен, – что москит все же явное преуменьшение.

Склонив голову набок, Белл призадумалась.

– Ну что ж, – процедила она с дразнящей улыбкой, – может быть, муха – более подходящее сравнение?

В комнате воцарилась мертвая тишина. Стивен смотрел на Белл зловещим взглядом, который мог бы вселить трепет в кого угодно, но она даже не шевельнула своими длинными шелковистыми ресницами, и он – уже в который раз! – почувствовал к ней невольное уважение.

– Тельце, конечно, побольше, – ответил он, – но мозг практически такого же размера.

– Ну что ж, – изогнув брови, сказала Белл, – вы, оказывается, умнее, чем я думала. Неудивительно, что вы преуспеваете. И похоже, у вас все-таки есть чувство юмора.

– И не надейтесь! – отрезал Стивен. В ответ Белл громко расхохоталась:

– Хорошо, не буду.

Стивен покачал головой. Помимо воли, на его лице отразилось презрение:

– Неужели никто не потрудился обучить вас таким пустякам, как, например, необходимость быть вежливым с хозяином дома?

– Меня обучали этому, а также тому, что хозяин обязан соблюдать вежливость по отношению к гостям. Правда, я пришла сюда не в гости. – Она протянула вперед руку с чашкой. – Я пришла не ради светского общения, а для того, чтобы занять сахара. Собираюсь сделать сахарную глазурь. – Белл провела тыльной стороной руки по щеке, смахивая покрывавший ее белый налет.

– Сахар? Вам нужен сахар? – недоуменно переспросил Стивен. – А чем это вы покрыты с головы до ног?

Белл опустила глаза на юбку.

– Это мука, – ответила она с такой гордостью, словно это был особый знак отличия. – Я пеку пироги. Вернее, помогаю своей поварихе Мэй. Мы как раз собираемся заняться глазировкой.

– Господи! – пробормотал Стивен. – Я вижу, вы так же плохо разбираетесь в стряпне, как я во всем, что касается воображения.

Адам застонал.

Но Белл пришла в восторг:

– Один ноль в вашу пользу, Стиви!

– Стиви? – не веря своим ушам, переспросил Стивен. Его классически правильное лицо скривилось.

Игроки беспокойно заерзали в своих креслах.

Но Белл уже потеряла всякий интерес к разговору.

– Во что вы играете, Адам? – спросила она, повернувшись к столу.

Все молчали, только Льюис ответил: