Сага о Скэйте - Ли Брэкетт

Послышался голос. Медленный, суровый, бесстрастный, со звоном отражавшийся от потолка. Тонкий, но и стальное лезвие тоже тонкое, однако в спорах неумолимо, и слово его всегда бывает последним. Голос сказал:

— Иди сюда. К свету.

Старк подчинился голосу. Когда он приблизился, облик Лхари изменился и сделался материальнее, плотнее. Красота осталась, но она не была прежней. Издали Лхари выглядели как ангелы, теперь же, видя их ясно, Старк подумал, что они вполне могли бы быть детьми самого Люцифера. Их было шестеро, считая мальчика. Двое мужчин примерно того же возраста, что и Старк, оставившие какую-то мудреную азартную игру, которой только что занимались. Прекрасная женщина в одеянии из белого шелка, сидящая, положив руки на колени, ничем не занятая. Женщина помоложе, возможно, не столь красивая, но со взглядом страстным и горьким. На ней была короткая малиновая блузка, на левой руке — прочная кожаная перчатка, на которой сидела, как на насесте, какая-то явно хищная птица.

Глаза птицы закрывал колпачок. Мальчик стоял рядом с мужчинами, высокомерно подняв голову. Время от времени он колотил своего дракона, и тот щелкал на него беззубыми челюстями. Мальчишка ужасно гордился собой. Старк подумал с удивлением — а как он будет себя вести, когда у животного вырастут клыки. Напротив мальчика полулежал на груде подушек третий мужчина. Он был безобразен, с неуклюжим туловищем и длинными, как паучьи лапы, руками. На коленях у него покоились острый нож и кусок дерева, из которого он начал вырезать тучное существо, полуженщину, полудьявола. Старк заметил внезапно и с немалым удивлением, что лицо молодого калеки единственное среди всех присутствующих было воистину человеческим, воистину прекрасным. Глаза у юноши были мудрыми, как у старца, и весьма печальными из-за этой мудрости. Он улыбнулся чужестранцу, и в улыбке этой было больше сострадания, чем в слезах.

Все они окинули Старка беспокойным, голодным взглядом. Они были той самой нездешней породы, отпечаток которой угадывался в лицах беловолосых рабов, обитавших в хижинах снаружи. Они были из людей Облака, народа с Высоких плато, властителей земель на дальних склонах гор Белого Облака. Странно было видеть их здесь, на теневой стороне хребта, но они были здесь. Как они сюда попали и почему, зачем сменили богатые прохладные равнины на духоту чужих болот, он не мог постичь. Но ошибка исключалась: гордые прекрасные формы, алебастровая кожа, глаза, многоцветные и в то же время прозрачные, словно закатное небо, и волосы, как чистое серебро. Они не говорили, они, казалось, ждали разрешения говорить, и Старк подумал: интересно, кто из них отдает распоряжения стальным голосом.

Голос этот зазвучал вновь:

— Иди сюда. Ближе.

Старк взглянул дальше, за пределы светлого круга, в темноту, и наконец-то увидел говорившую. Она лежала на низком ложе, откинув голову на шелковые подушки, и ее огромное, невероятных размеров тело было укутано шелковым покрывалом, только руки были обнажены, две бесформенные массы белой плоти, оканчивающиеся крохотными ладошками. Время от времени, протянув руку, она брала кусочек чего-то съестного, поставленного перед ней, сопя и хрипя от напряжения, а затем глотала лакомство с дикой прожорливостью. Черты ее лица давно расплылись и сделались бесформенными, если не считать носа, горбатого, тонкого и жестокого, словно клюв хищной птицы, той, что дремала на руке у девушки и видела кровавые сны. А глаза…

Старк поглядел ей в глаза и содрогнулся. Затем перевел взгляд на незаконченную работу на коленях юноши-урода и понял, какую мысль тот пытался воплотить. Полуженщина, полудьявол. И сильная. Очень сильная. Сила ее сквозила во взгляде и была видна всем, и то была злобная сила. Она могла бы разрушить горы, но она никогда бы не смогла созидать. Он увидел, что старуха смотрит на него. Ее глаза сверлили его, как если бы она хотела проникнуть ему в самое нутро, изучить, что там и как, и он знал: она ждет, что он отвернется, не в силах выдержать ее взгляд. Но он не отвернулся. Неожиданно он сказал с улыбкой:

— Я не отводил глаз даже под взглядом каменной ящерицы, когда охотился, чтобы добыть пропитание. Надо было сделать вид, что ты камень, чтобы ее поймать.

Она поняла, что он говорит правду. Старк ожидал, что она разгневается, но этого не случилось. Мелкая дрожь начала сотрясать ее и вырвалась наружу беззвучным смехом.

— Вы видите? — обратилась она к остальным. — Вы отпрыски Лхари, и никто из вас не осмеливается глядеть мне в глаза, а вот большое темнокожее существо, явившееся бог знает откуда, осмелилось, к вашему стыду.

Она опять посмотрела на Старка.

— Какое племя демонов породило тебя, что ты не знаешь ни благоразумия, ни страха?

Старк туманно ответил:

— Я научился и тому и другому прежде, чем стал ходить. Но я и еще кое-чему научился. Тому, что называется гневом.

— И ты гневаешься?

— Спроси Мэлтора, так ли это и почему.

Он увидел, как двое мужчин слегка вздрогнули и как медленная улыбка скользнула по лицу девушки.

— Мэлтор? — переспросило чудовище на кровати и набило себе рот жареным мясом, облитым жиром. — Это интересно. Но не вражда с Мэлтором привела тебя сюда. Я любопытна, чужестранец. Говори.

— Хорошо.

Старк огляделся. Место это было могилой. Ловушкой. Сам воздух пропах опасностью. Молодежь наблюдала за ним в молчании. Никто из них не раскрывал рта с тех пор, как он вошел, если не считать мальчика, который его обругал, и это не предвещало ничего хорошего. Девушка наклонилась вперед, поглаживая от нечего делать сидящее у нее на руке существо, а оно потягивалось от наслаждения, то выпуская, то убирая свои острые, как ножи, когти. Взгляд девушки был смелым, холодным и вызывающим. Из них всех она одна смотрела на него как на мужчину. Для других он был игрушкой или загадкой, но явно чем-то меньшим, чем человек.

Старк сказал:

— Один юноша прибыл в Шуруун во время последних дождей. Его звали Хелви, и он был сыном одного царя в Ярелле. Он прибыл, разыскивая брата, который нарушил табу и бежал, спасая свою жизнь. Хелви хотел сказать ему, что приговор отменен и можно вернуться. Ни один из них не пришел назад.

Маленькие злые глазки насмешливо блеснули среди жирных складок.

— И что же дальше?

— А дальше я пришел за Хелви. Он мой друг.

И опять последовало сотрясение этой груды плоти и взрыв смеха, эхо которого по-змеиному шипело и свистело под сводами.

— Должно быть, дружеские чувства в тебе глубоки, чужестранец. Это хорошо. У Лхари добрые сердца. Ты встретишься со своим другом.

Это было словно сигналом, молодежь тут же разразилась смехом, и своды громадного зала зазвенели, отражая этот звук, делая его похожим на хохот демонов от пределов преисподней.