Последняя черта (СИ) - Савченко Лена

— И тут как прыгнет на лобовуху огромная псина. Глаза красные, морда в крови, с клыков капает. Я охуел, рванул руль в сторону, а там — столб. Сходил, блин, за водкой. Потом меня те же врачи и нашли, хорошо, что на месте не убили. В чувство привели, ржали, конечно, знатно — это кто-то из местных алкашей откопал новый экспериментальный наркотик и решил попробовать его распылить. Потом пересрался и вызвал скорую. Они-то все в навороченных респираторах с фильтрацией, а я сунулся не в то место и не в то время...

Дополнение | День, улица, врачи и крыша ч.2

Потом его ждали долгие разборки с ментами, суд, вынесший оправдательный приговор — состояние аффекта, и взбесившаяся тётка с бутылкой в качестве оружия. Конечно, ей пришлось компенсировать нанесённый государству ущерб. Он долго потом выковыривал из себя осколки стекла.

С начала истории Алиса успела от полуулыбки дойти до тихих смешков. Всё-таки интересно — вроде, знаешь человека вдоль и поперек, а и что-то новенькое. Вон, тётка появилась. Раньше её вроде не было, хотя утверждать на все сто она не бралась. Мысли до сих пор были в кучке.

— Миленько, — Каста выгнулась и вернулась в обратное положение. — Я, вроде, такой наркоты даже не помню. По крайней мере, собаки огромные на меня не кидались. Если просто лютый треш вспоминать: я, лет в пятнадцать, чуть с крыши не сиганула. Тоже прикольно было, полетать захотелось. Кто-то поймал.

История веселой не была, но тогда казалось — обхохочешься. Почему-то всё всегда возвращалось к одному — наркотикам и смерти.

— Скорее всего, я просто сбил какую-то животинку.

Ворон пожал плечами и запустил пальцы Алисе в волосы. Полетать ей хотелось... А, впрочем, в детстве меньше всего задумываешься о смерти. Каста прикрыла глаза, подставляясь под ласку.

— А ты... Как себе представляешь всё это? — спросила, резко переключая тему. — Думаешь, сумеем грохнуть весь участок и даже никому задницу не надерут?

— Мы успеем уйти и подчистить следы до того, как до них допрёт, что тут вообще происходит. — Ворон искренне в это верил, а, может, просто очень сильно надеялся. — Так что, когда допрёт — наши задницы будут уже в безопасности. Главное, работать чисто и по плану, без отступлений.

— А ведь много чего пойти не так может, а? Если какая-нибудь зараза просто не окажется на месте? Кому за ней потом таскаться, а? Тебе? — она скептически выгнула бровь. — Я так не играю. Хреново, всё-таки, когда вариантов толком нет.

Были ещё, конечно, были, но в них все превращались в трупы, и Алиса — в том числе. И такой расклад ей не нравился.

— Риск — дело благородное, но всё же будет хорошо. Да?

— Убить какую-то заразу — дело на полчаса, — мягко ответил Ворон. — Вариант отказаться от мести меня лично не устраивает, — добавил строго, а потом окончательно растаял и коснулся губ Алисы коротким поцелуем. — Да. Будет.

В такие моменты он был готов пообещать хоть звезду с неба и убиться, пытаясь её достать, лишь бы она не смотрела на него так своими серыми призрачными глазами, в которых явно читалось беспокойство. Он всегда мечтал, чтобы Алиса улыбалась.

— Учитывай, что у заразы есть оружие, а ещё, возможно, имеется понимание, что на его задницу нацелена чья-то мушка, — недовольно проворчала девушка после поцелуя, но, в целом, осталась согласна. Отказываться точно не вариант. — Я о том, что меня задолбало постоянное ощущение опасности для всех дорогих людей. Хер его знает, чем все это кончится. Знаешь, когда ты понимаешь — надо, по другому никак, а все равно хочется пытаться изъёбываться дальше?

— Оружие типа «макарова»? — Ворон прыснул со смеху. — Против снайперки не поможет.

Рассуждения Алисы перекликались с тем, что волновало его. И он очень хорошо помнил, что она тогда сказала и как она это сказала.

— Я уже предлагал тебе выбор, и ты уже его сделала. Будешь сомневаться — будут трудности. А если ещё и попробуешь изъебнуться, всё может полететь коту под хвост. Ты забыла? Это война. Потом посчитаем потери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ворон чуть было не прикусил себе язык. Возненавидел себя за то, что настолько расслабился. Он всегда балансировал на грани между мягкостью формы и кристальной честностью, но сейчас перегнул.

— Которых и не будет, если каждый будет отвечать за товарища и прикрывать чужую спину, — добавил он в надежде ретироваться. — Это тоже «надо».

— Ты сволочь, — тоскливо вздохнула Алиса, дружелюбно похлопала его по плечу и слишком уж мило улыбнулась. — Потерь ещё нет, а уже собрался их считать. Такими темпами можно сразу и проститься со всеми. Ну, так, на всякий случай.

Она подорвалась, закурила и улеглась обратно. Настроение вроде возвращалось на круги своя, и Алиса расслабилась настолько, насколько вообще могла.

— И я говорю, что мне хочется, а не что я собираюсь сделать. Разные вещи.

Изречение тянуло на серьезную философию, но девушка сделала слишком саркастичное лицо.

«Потерь ещё нет, если не считать Дикого», — замогильным голосом прогудело в вечно растрёпанной голове, но Ворон отмёл эту мысль. Алиса не обиделась, и ладно.

— От тебя всякого можно ожидать, — не менее философски изрёк он. — Я уже почти привык.

— Как будто я стану гоняться за ментами в открытую. Я конченная, а не тупая, — Призрак состроила обиженную рожицу. — С кем поведешься, как говорится. А вообще, иди сюда.

Алиса сползла с него, легла рядом и внаглую притянула к себе, укладывая голову на плечо. Или сама к нему притянулась? Так и не поняла.

— Когда-нибудь привыкнешь окончательно. И тогда я придумаю, как доёбывать тебя по-новому.

Кажется, Алиса хотела превратить его в безмозглого болванчика, просто упивающегося её присутствием и полуобнажённым телом. Его собственное тело уже остыло и наслаждаться «просто» теперь упорно отказывалось. Но тело никто не спрашивал.

— Это в тебе тоже люблю, — признался Ворон. — Вечно непредсказуемый Призрак. Главное, что тебе нравится.

Глава 6.1

В участке нашлась ржавая железная стремянка, а прямо в комнате с трупами — люк на чердак. Бабочка смотрела на занятого восхождением Ворона, покусывая красные от помады губы.

— И что, даже не воспользуешься?

Ворон вздохнул, поборов в себе желание её послать. Конечно, она боится за свою шкуру, но сколько можно? Он давно не тот улыбчивый обаяшка-бармен, готовый каждый вечер вылавливать из посетителей очередную девку.

— Нахер ты мне сдалась. Запомнила, главное, что я тебе сказал? Тебя вызвали менты, получившие много денег, а потом при тебе же пересрались и перестреляли друг друга, ага? Можешь поскулить для убедительности, но не сильно, они этого не любят.

— А если они не поверят?

— Поверят.

Бабочка кивнула. Доверилась. Послушно утащила потом тяжёлую стремянку и уселась обратно на диван.

— А почему Ворон?

— Забудь это слово, — зло выговорил он. Ещё не хватало, чтобы это до ментов дошло...

— Да не скажу я никому, — буркнула бабочка, тяжело вздыхая. — Странные вы просто. А знаешь, если проститутка не может с первого раза понять, кто перед ней — это хреновая проститутка.

— Ты же не на работе.

— А всё равно стрёмно...

Хлопнула дверь, послышался звук шагов. Ворон прикрыл люк, а бабочка тут же всхлипнула, готовясь к новой роли. Когда топот добрался до комнаты и оказался внутри, началось выступление:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Они все умерли, все! — отчаянно звучал женский голос. — Сами в друг друга направили оружие и как начали стрелять! Я перепугалась, так перепуга...

Судя по звукам ей зажали рот, судя по стону — заломили руки, судя по глухому удару — упёрли лицом в пол.

— Осмотреть тут всё, — послышался приказ начальства. — А ты чё тут забыла, а, шлюха?