Тайна острова Матуа - Владимир Макарычев

«Не тот ли это Орлов, мой далекий родственник?» — с изумлением от внезапного открытия растерянно посмотрел он на перстень-пчелу. Вспомнил свое посещение родового имения далекого предка в селе Семейкино Костромской области. На самом краю заброшенной деревни, среди старых лип догнивало деревянное здание сельской школы, в прошлом усадьба помещика. Он тогда без энтузиазма рассматривал заросшие кустарником и высокой травой унылые окрестности. Рядом с усадьбой была оставленная людьми лет двадцать назад деревня. Над сгнившими срубами торчали остатки крыш. Земля вобрала в себя брошенные деревянные дома, подобно болотной трясине. Бурьян и молодые сосенки отвоевали жизненное пространство некогда возделанной территории. Подобно изломанным крышам, догнивала культурная эпоха русской деревни. С уходом людей дичала местность. Волки поселились в оставленных жилищах, непуганые глухари облюбовали верхушки столетних лип во дворах деревенских усадеб. Наследство прадеда сегодня никого не интересовало, в первую очередь, самого наследника. Недавно узнал, остатки дома-усадьбы сгорели. Вот так и обрывается история семьи. Хотя надежда на возрождение всегда остается, было бы кому желать!

Воспоминания, воспоминания, но нужно двигаться вперед. Николай, доктор и сигнальщик направились вслед за подполковником, а двое морпехов, нагруженные аквалангами, начали спуск в противоположную сторону холма, к океану. Баранов тоже тащил тяжелое аквалангистское снаряжение и недоумевал, с какой целью его взяли в поход на гору, где снаряжение явно не пригодится. Конечной точкой их маршрута был темно-коричневый кусок скалы, торчащий посреди разбросанных валунов. Холм сам по себе небольшой, но поднимались по скользкой грязи долго и тяжело. Когда приблизились, увидели, как природа вознаградила их за трудный переход. Туман, плотной пеленой только что покрывший вершину вулкана, неожиданно потеснился, скупым замутненным светом далекого маяка показалось восходящее солнце. Выглянуло на короткое время, подразнило и скрылось. Николай поклонился солнцу, так причудливо показавшемуся из-за сопки. Поспешно перекрестился, прошептав: «Спаси и сохрани!» Пришло на память необычное явление, сопоставимое по величию и красоте с увиденным только что. Летним утром встречал восход солнца на лесной тропинке. Солнце на какое-то время остановило свое движение вверх и зависло перед самой верхушкой сосны. Николай с изумлением заметил, что стоит в волшебном световом треугольнике, созданном солнечными лучами, пробивающимися сквозь могучие ветки сосен. «Неспроста, словно знак подают», — подумал он тогда, чувствуя гармонию души от слияния с окружающей природой. Ему стало как-то тепло и спокойно.

В этот раз все было по-другому. Показавшееся на короткое время солнце не успокоило, а внесло еще больше тревоги. Заслонившие его тяжелые тучи, похожие на перегруженные дрейфующие танкера, не давали перспектив на хорошую погоду. Смутно представлялась и успешность похода на грязный таинственный холм. Чувствовалась недоговоренность, неестественность, зыбкость и неуверенность сколоченной на скорую руку команды подполковника Сафронова.

Отряд остановился возле очередного валуна, на середине холма. Перед людьми открылся метровый вход, похожий на пещеру, выдолбленную в скале. Нависшая над лазом желтая высохшая трава создавала впечатление полуоткрытого века великана с седыми ресницами. Вдобавок снова подул с океана холодный зябкий ветер. Заморосил дождь.

— В такую погоду хозяин собаку не выгонит, — робко пошутил доктор и заразительно зевнул. Николай сразу вспомнил, что не спал всю предыдущую ночь, находясь на вахте.

Сафронов, между тем, смело юркнул в темное жерло лаза, и оттуда сразу заморгал свет фонарика. Сначала доктор, за ним Николай и Смирнов послушно повиновались сигналу и друг за другом вошли в проход. Пригибаясь, боясь задеть головой о низкий потолок, медленно продвигались по узкому сухому коридору. Свет мощных фонарей выхватывал хорошо сохранившиеся деревянные крепления стен, сухую дорогу с остатками рельсового пути. Смирнов, работавший до флотской службы на горно-обогатительном комбинате, предположил, что здесь когда-то добывали руду.

Но продолжения разговора не получилось. Лучи света выхватили широкие углубления в стене с остатками дверей и сгнивших в труху спальных настилов. Деревянные крепления стен шли резко вверх, упираясь в трехметровый каменный потолок. Коридор продолжал расширяться, постепенно приобретая очертания рыцарского зала в сказочной крепости. Не хватало горящих факелов по стенам да старинного оружия со щитами. Так казалось Николаю, а доктор шепотом, боясь эха, высказал свои ощущения увиденным: «Похоже, мы нашли подземный город», и в подтверждение своих слов направил луч фонаря на покрытый толстым слоем рыжей пыли маленький грузовичок размером с современный микроавтобус. Яркий свет его фонаря по порядку выхватывал из темноты железнодорожный вагончик, легковушку без крыши, уложенные штабелями рыжие бочки, темно-желтые карликовые домики. Узенькие улочки, похожие на многочисленные следы дождевого червя в земле, огибали нагромождения и странные строения.

Николай все больше стал подозревать доктора, кроме того, он в какой уже раз пожалел о своем теперешнем походе. В первую очередь, что связался с очень странными людьми — Сафроновым и доктором Ворониным.

«Корабль для моряка по-настоящему дом родной, а под землей жизни нет. Так, кажись, говорят философы-якуты», — горько пошутил он про себя, понимая бессвязность происходящих за последние сутки событий, и проверил на поясе оружие. Оказалось, что на земле обороняться ему нечем. На кожаном офицерском ремне прочно держались две кобуры с личным оружием, но ни одно из них не годилось для самообороны на берегу. Случайно, а может, и умышленно, направленный доктором луч фонаря на его пояс заставил вздрогнуть, будто от приближающейся опасности, и Николай еще раз проскользил ладошками по теплому от тела ремню. Догадка подтвердилась, из оружия имелись только сигнальный и подводный пистолеты. В суматохе сборов он забыл обязательный для комплекта аквалангиста нож, не говоря уже о надежном и привычном «макарове».

Группа медленно продвигалась по наклонному коридору. На каменных стенах появились огромные зелено-коричневые ляпни плесени и мокрицы. Когда наклон вниз стал круче, из камней выступила влага. Темнота и тишина сопровождали людей в глубь таинственного острова. Тоннель снова сужался и сокращался по высоте, а с уменьшением пространства становилось труднее дышать, и люди часто останавливались, жадно хватая ртом сырой воздух. Узкий каменный проход сжался до размеров щели, по которой можно пробираться, лишь согнувшись, к тому же и груз приходилось тащить волоком, отчего его тяжесть утраивалась. Вдруг проход начал расширяться, и перед ними открылась огромная пещера. Своды ее сходились высоко над головой, как купол храма. Николаю показалось, что в угрожающей темноте он видит рисунок огромной пчелы, и инстинктивно направил фонарик в ту сторону, но кроме черной пустоты ничего не увидел. В это время Сафронов посигналил фонарем, приглашая на совещание.

— Прошу без надобности не разговаривать, — предупредил он, нервно вслушиваясь в тишину грота. Рядом отчетливо слышалось капанье воды. — Передаю временно командование доктору Воронину, — удивил всех Сафронов.

— Мы находимся в естественной пещере, вымытой в далеком прошлом водами океана, — раздался тихий голос доктора. — Без надобности не гуляйте. Возможны скрытые пустоты в земле, провалиться в них подобно смерти. Находитесь в видимости друг друга. Товарищ Сафронов, соберите прибор. — Вы, молодой человек, — фонариком осветил он Николая, — будете мне помогать. Не пугайтесь, скорее всего, мы первые из современников увидим нечто из далекого прошлого человечества.

— А если найдем оружие двадцать второго века, изобретенное японцами в годы Великой Отечественной? — невпопад выпалил Андрей Смирнов. Он явно ожидал от похода открытий в военной сфере.

В темноте никто не увидел взгляда доктора, но ответ прозвучал жестко:

— Молодой человек, пора бы взрослеть. Страшнее изобретенного человечеством оружия уже не будет. Развитие науки направляют не на уничтожение, а на управление людьми. Вот мы с вами сейчас и узнаем некоторые тайны такого подчинения.

— И кто же так направляет? — не унимался Андрей.

— Люди, а не боги, сэр, — уже мягче ответил доктор, — помогите товарищу Сафронову и держитесь его.

Подполковник, сбросив чехол, собирал на земле странный прибор, похожий на миниатюрную пушку. Андрей встал рядом, освещая место сборки.

— Готово, — доложил четким голосом Сафронов.

— Включайте, сэр, — скомандовал доктор.

Пещера внезапно осветилась ярким голубым свечением. «Тренога» оказалась никаким не оружием, а элементарным источником света. В руках доктора появилась длинная указка, которую он направлял на наскальные рисунки. Указка время от времени выбрасывала тончайшую полоску красного света, «тренога» отвечала яркой вспышкой. Николай переглянулся с сигнальщиком. «Фоткают», — первым догадался Андрей. Красный луч медленно полз по стенам пещеры, открывая наскальные надписи. Иногда на его пути встречались медные таблички, аккуратно уложенные, как дрова в поленницу. Доктор не спешил, продолжая поиск. Он фотографировал все, что видел, по периметру и на своде пещеры. Причудливые узоры, напоминающие огромный человеческий глаз, незнакомая вязь слов и букв открывались под светом «треноги» и снова исчезали в темноте. Посередине зала-пещеры стояла одиноко высеченная из белого гранита трехметровая колонна. Периметр обхвата ее составлял метра два. Колонна, рисунки, письмена и все убранство пещеры походили на смесь капища жрецов с элементами древнегреческой архитектуры. Доктор Воронин, подойдя к небольшому озерку, долго всматривался в его бесцветную воду. Не оборачиваясь, поманил рукой Николая: