Лабиринт страсти - Диана Першинг

– Хорошая работа, кстати. Я даже не заметил тебя.

– Просто ты не искал меня.

– Это не играет роли.

Марк явно сердится на себя, что не заметил ее машину, решила Хэлли. Видимо, уязвлена его мужская и профессиональная гордость. Как бы то ни было, ей нужно было высказаться.

– И потом за то, что я воспользовалась нашей... дружбой и попросила тебя не арестовывать Трейси. Я думала, это было разумно тогда – и до сих пор так считаю. Но я хочу извиниться, что поступила так, тем более с тобой.

Марк обвел глазами ее лицо, словно ища в нем следы обмана и коварства. Он не давал ей расслабиться, но, говоря по правде, она и не заслуживала снисходительности с его стороны.

Он оттолкнулся от стены, и она невольно сделала шаг назад. Марк был таким огромным и пугающим.

– А что ты можешь сказать о том, что произойдет сейчас там? – Он показал большим пальцем на дверь суда. – Об этом ты тоже сожалеешь?

Марк уже больше не старался сдерживаться.

– А что там произойдет?

– Сделка. И я ей не рад, должен добавить. Хотя не думаю, что мое мнение кого-либо интересует.

– Сделка?

– Послушай, так как это не совсем стандартное дело, то его можно истолковать по-разному. Есть так называемые «смягчающие обстоятельства», – ехидно сказал он. – Смысл в том, что твоя кузина тоже является владельцем музея. Получается, она украла сама у себя. Так скажет твой адвокат. Она очень умна и стоит тех денег, которые ты ей платишь. Трейси практически ничего не получит за то, что сделала.

Хэлли вздохнула с облегчением.

– Слава богу!

– Между прочим, Мэдисон тоже останется на свободе.

– О нет! – Блаженное выражение исчезло с ее лица. – Я не знала этого.

– Разве?

Хэлли медленно покачала головой. Потом, приметив неподалеку каменную скамейку, подошла к ней и села. Она была ошеломлена и расстроена.

Марк намеревался не щадить Хэлли и высказать ей все, но ее искреннее раскаяние произвело на него сильное впечатление.

Вслед за ней он подошел к скамейке и остановился напротив. Держа руки в карманах, он смотрел на нее с высоты своего роста. Она подняла голову:

– Я бы не возражала, если бы Гас Мэдисон после всего этого оказался за решеткой.

– Но не Трейси.

Она громко вздохнула:

– Ты правильно все понял, Марк. Видимо, можно сказать, будто я провожу политику двойного стандарта. Но дело в том, что Мэдисон – настоящий преступник, он продал подсвечники, уехал с моими вещами. А Трейси виновата лишь в том, что плохо разбирается в людях и не хочет взрослеть. Они разные, как день и ночь.

– Но преступление есть преступление, – строго заявил Марк. – И они совершили его оба.

– Да, я знаю. – Она развела руки в стороны. – Но чего ты ждешь от меня? А что, если бы то же самое случилось с твоей сестрой или с кем-то, кого ты любишь? Разве ты не старался бы вытащить этого человека из тюрьмы любой ценой?

Марк задумался над словами Хэлли, хотя все еще старался удержать в себе злость на нее. Но она быстро улетучивалась.

Он медленно опустился на каменную скамейку рядом с ней.

– Да, для любимого человека я бы сделал все, чтобы вытащить его из тюрьмы, если бы это было возможно. Тюрьма – ужасное место. – Марк покачал головой. – Но мне претит мысль о том, что в результате Мэдисон с такой легкостью избежит наказания.

– То есть он не получит вообще никакого срока?

– Либо виновны оба, либо никто. Твоя кузина сказала, что все это началось с шутки. Окружной судья сначала скептически отнесся к такому объяснению, но так как Трейси не была судима и, как выразилась твой адвокат, украла сама у себя, то суд согласился снять обвинения. Окружной судья пытался заставить ее дать показания против Мэдисона, но Трейси отказалась. Она не сказала ни слова против него.

Хэлли кивнула.

– Девочка чувствует себя такой виноватой, что готова надеть власяницу, и меня это, честно говоря, радует. Может, хоть это ее чему-то научит. Например, как отвечать за свои поступки.

Несколько минут они просто молча сидели рядом. Потом Марк услышал ее вздох.

– Мне нужно идти, – сказала она, вставая. – Я рада, что ты мне все рассказал. После нашей встречи с окружным судьей я уже и не знала, чего сегодня ждать в суде. Спасибо.

– Не за что, – ответил он с иронией.

– Я думала, что если заберу свое заявление, то можно не рассматривать дело в суде, но теперь уже слишком поздно это делать. Так мне сказали. А я всего лишь хочу вернуть назад свои вещи...

Марк тоже встал.

– Думаю, что как улики и вещественные доказательства они нам больше не нужны. Я распоряжусь, чтобы завтра тебе все привезли.

Ее лицо засияло в улыбке. Перед ним стояла прежняя Хэлли. Она положила ладонь на его руку.

– Спасибо, Марк. Ты простишь меня? Для меня это очень много значит.

Он покачал головой и улыбнулся.

– Не думай об этом, Хэлли. Ты сделала то, что должна была сделать. А я – то, что должен был делать я. Вот и все. Извинения излишни.

Марк подошел к двери и взялся за ручку. Хэлли продолжала стоять на месте и смотреть на него, думая о том, как поступить, чтобы он не ушел.

Ей хотелось сказать о своих чувствах к нему. Марк принял ее извинения, не выказав ни гнева, ни раздражения, чего она не заслуживала.

Хэлли слышала разочарование в его голосе, когда он говорил о том, как решилось это дело. Но Марк все-таки понял, что ее кузина заслуживает особого отношения.

Ее поразили внутренняя сила Марка, чувство справедливости и честность. Его ответственная работа, этические нормы и преданность законам внушали глубокое уважение, вместе с тем он соглашался, что иногда их можно обходить. Короче говоря, Марк Валкотт был самым замечательным человеком из всех, кого она знала.

Хэлли стояла здесь, в коридоре здания суда, и признавалась себе в том, в чем не могла признаться уже больше недели.

Слишком поздно бояться полюбить Марка.

Это уже случилось.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Заслышав сигнал автомобиля, Хэлли схватила ключи, распахнула дверь кухни и вылетела через двор на узкую дорогу, окаймленную кустарником, которая вела к музею. Марк был там; он стоял перед служебным фургоном. Два полицейских в форме разгружали машину.

– Я привез... – начал было Марк.

Но Хэлли уже и так все поняла. С победным «ура!» она пронеслась мимо него к фургону и остановилась, сложив кулачки под подбородком, глядя, как выгружают ее ценности – большую картину, писанную маслом, картонную коробку, наполненную мелкими предметами: табакеркой, подсвечниками, миниатюрами, вышивками в деревянных рамках. Заглянув в кузов, Хэлли увидела старые шпаги, инкрустированные драгоценными камнями. Эти шпаги привезли сюда первые испанские путешественники, их передавали из поколения в поколение.