Огни возмездия - Эван Уинтер

– Вот ты так говоришь, но мне не кажется, что Хадит бы с этим согласился.

Тау не сводил взгляда с побережья.

– Кана не представляет угрозы.

Темба хмыкнул и обернулся, взглянув на Кулак.

– Пока нет. В любом случае уже не только нам решать.

Так и было. Тау услышал, как, насколько могли, тихо, приближались воины их зубца. Солдаты шли прямо к ним, и это значило, что они нашли метки, которые нарисовал Тау на красной глине.

– Следи за пляжем, – сказал Тау, вынимая мечи и прячась за колонну. – Если это не они…

Темба фыркнул.

– Погоди… что ты имеешь в виду? Если не они?..

Тау не ответил, всматриваясь в даль, и вскоре в поле зрения оказался Хадит и вслед за ним – остальные воины их зубца.

Хадит сначала заметил Тембу, а затем и ксиддинов у кромки воды.

– Похоже, с пляжем нам повезло, – прошептал он. – Где Тау?

Тау вышел из укрытия.

– Здесь.

Хадит, вздрогнув, схватился за рукоять меча.

– Сик, – прошипел он. – Не делай так!

– Большинство кораблей отчалило, – сказал Тау. – Осталось два, и ты был прав: вождь еще здесь.

Хадит поджал губы.

– Он хороший правитель, и мы это знали.

– Его сын тоже здесь, – сообщил Темба, и Тау коротко взглянул на него.

– Кана? – переспросил Хадит. Темба кивнул, и Хадит быстро пересчитал людей на берегу. – Их двести двадцать три. Нас вчетверо меньше, но если сын тоже там, то нам лучше напасть прямо сейчас.

Тау вспомнил, как дрался плечом к плечу с Каной на стене Крепости Стражи против Индлову, сражавшихся на стороне Одили. Тогда они прикрывали друг другу спины.

– Мы нападем, как только сын и его люди взойдут на корабль, – сказал он. – Мы пришли за вождем.

Хадит покачал головой.

– Ксиддины хотели женить Кану на нашей королеве. Он важен, они могут сделать его вождем, если Ачак погибнет, и если это случится, у Каны будут все основания настаивать на том, чтобы продолжить вторжение. Мы можем убить их обоих и…

– Кана не такой, как его отец.

Хадит помрачнел.

– У него и не будет шанса стать таким, – ответил он, поворачиваясь к воинам, чтобы отдать приказ.

– Нет!

Хадит замер, став похожим на одну из каменных колонн вокруг.

– Ты не согласен, Тау?

– Я чемпион Соларин, – сказал Тау, – и мы дождемся, когда Кана отчалит, а потом нападем.

– Это неразумно, и я не…

– Это приказ!

Хадит изогнул бровь.

– Приказ? Правда?

– Правда.

Хадит стиснул зубы, желваки заходили ходуном.

– Слушаюсь, чемпион.

Тау кивнул и, отвернувшись к берегу, стал ждать, пока Кана сядет на корабль. Ксиддинские суда были крупнее, чем те, что строили омехи. У них были мачты и множество весел, отчего они казались похожими на водомерок, которых Тау ловил в детстве.

Сейчас он думал, что такое строение имело смысл. Корабли пришлось вытащить на берег, чтобы Ревы их не потопили. Это означало, что им требовалось достаточно весел, чтобы выйти в открытое море. Ксиддинский флот, судя по всему, был построен тщательно и с умом, но Тау считал, что в каждом походе все же тонет как минимум один из десяти судов.

– Кана отчаливает, – сказал Темба.

Это было не совсем так. Кана, пройдя половину пути по трапу, повернулся и зашагал обратно. Он крепко обнял отца. Похлопав друг друга по плечам, они обменялись парой фраз.

– Зубы Укуфы, поторопитесь, – сказал Темба.

Они разомкнули объятия, и вождь, грозный Ачак, положил руку сыну на предплечье и улыбнулся. Остальные, наверное, этой улыбки не видели, но Тау хорошо ее разглядел.

– Садись на корабль, Кана, – прошептал Тау, и Кана, будто услышав его, развернулся и поднялся на борт.

Он прошел на корму, проследив, как матросы с помощью длинных шестов оттолкнули судно от берега. Гребцы взялись за весла, и корабль, качнувшись, рассек высокие волны, направляясь в открытое море.

Они больше не были союзниками, но каждый раз, когда корабль Каны качало так сильно, что, казалось, он мог разлететься в щепки, Тау задерживал дыхание, и это продолжалось до тех пор, пока судно не оказалось в безопасности вдали от прибоя.

Прибой всегда представлял в Ревах одну из наибольших угроз, и Ачак, убедившись, что сын оказался в относительной безопасности, помахал ему рукой. Тау со своего места уже не видел Каны, но мог легко представить, как тот ответил отцу тем же жестом.

– Пора, – сказал Тау. Кана миновал точку невозврата и уже не мог вернуться на берег до того, как все будет кончено.

Одаренная, приставленная к их зубцу, накинула капюшон.

– Богиня с нами, – сказала она.

Тау кивнул, перехватил взгляды товарищей и, чувствуя, как кровь зашумела в ушах, выхватил свои черные клинки.

– Где мы бьемся! – крикнул он.

– Мир горит! – подхватили его воины, выскочив из-за каменных столбов и бросились к берегу.

НЕ ПОВЕЗЛО

Ксиддины в едином порыве развернулись, чтобы встретить натиск врага. Тау увидел, как они вскинули свои копья и топоры, и почувствовал, как вскипает кровь. Он старался бежать быстро, но все равно оказался последним.

– Останься с ним! – крикнул Хадит Тембе, когда тот ринулся вместе с остальными, чтобы встретить стремительно формирующийся авангард ксиддинов.

Омехи с налету врезались в ксиддинов, окровавленные женщины и мужчины падали, погибая. Тау оглядел поле боя и заметил вождя.

– Он там, – сказал он Тембе.

Двое мужчин бросились к ним, завязалась схватка.

Темба резко остановился, блокировал вражеское копье щитом и ударил противника мечом в плечо. Из раны брызнула кровь, копейщик рухнул, и Темба вонзил меч ему в лицо.

Темба улыбнулся Тау и бросился навстречу ксиддинской женщине с двумя топорами в руках.

Покрытый шрамами копьеносец с длинными волосами, скрученными в похожие на хлысты косички вроде тех, что носил Кана, ринулся на Тау с копьем наперевес. Тау, не доверяя раненой ноге, уклонился от удара и отбил его левым мечом.

Противник покачнулся после блока Тау, но использовал его силу, чтобы придать импульс своей атаке. Он развернулся, надеясь ударить Тау в шею, но Тау вонзил правый меч ему в спину, прежде чем копейщик успел завершить движение. Еще до того как убитый упал, Тау захромал дальше, стремясь догнать Тембу. Тот перешагнул через тело женщины с топорами и теперь сражался с двумя ксиддинами одновременно.

Тау убил одного из них, Темба разбил череп второму, и пока вокруг никого не было, Тау снова поискал глазами вождя.

Долго ждать не пришлось. Большинство Избранных сражались, стремясь пробраться к нему, а большинство ксиддинов,