Журнал «Компьютерра» № 5 за 7 февраля 2006 года - Компьютерра

В пункте 8 Правил, кстати, просто «передача данных» и «передача данных для целей передачи голосовой информации» отделены друг от друга явно. Еще одно нововведение — в пункте 12, согласно которому оператор связи обязан оказывать определенные услуги абоненту, причем круглосуточно. В число таких услуг входит и «прием от абонента и пользователя информации о технических неисправностях, препятствующих пользованию услугами связи по передаче данных». Впрочем, не спешите радоваться: решение этих проблем круглосуточно вам никто не обещал. Скорее всего, двенадцатый пункт будет исполняться с помощью провайдерского сервера со специальной формой для жалоб, ответы на которые — как обычно, в рабочее время. То же самое — с предоставлением информации о тарифах, состоянии лицевого счета и оказываемых услугах: на сервере моего провайдера все это есть давным-давно. Еще определен в Правилах перечень информации, которую оператор связи обязан предоставить потребителю.

Также оператор должен извещать абонентов об изменении в тарифах не менее чем за десять дней. На тот случай, если телефонной связью вы пользуетесь от местного «Связьинформа», а выделенную линию намерены провести от его конкурента, пунктом 34 предусмотрена обязанность «Связьинформа» изменить схему вашего подключения (что, впрочем, верно для любой комбинации операторов связи, но этот вариант — самый частый). Пункт 40 устанавливает системы дифференциации тарифов на услуги, при этом кроме обычных «повременной» и «за трафик» предусмотрена еще система, зависящая от расстояния между оборудованием оператора и абонента. Предусмотрено, что ответ на вызов автоответчика или другого подобного устройства приравнивается к ответу вызываемого абонента (пункт 42). Есть у абонента право обратиться к оператору с целью вернуть неистраченные деньги, внесенные в качестве аванса (пункт 46), а также потребовать возврата оплаты за те периоды, когда по вине оператора пользоваться его услугами было невозможно (пункт 51). В пункте 62 предусмотрена «Книга жалоб и предложений», которую оператор обязан завести и выдавать по первому требованию пользователя. Установлен также претензионный порядок разрешения разногласий между абонентом и оператором, срок рассмотрения претензии — 60 дней, в случае несогласия с результатом абонент может обратиться в суд.

Однако больше всего разногласий вызвал раздел о порядке и условиях заключения договора. В пункте 26 Правил сказано, что при заключении договора в нем указываются данные о личности абонента и реквизиты документа, эту личность удостоверяющего. Вполне разумное требование, которое действовало де-факто и до принятия Правил. Однако разногласия вызвал вопрос о том, а надо ли, во-первых, предъявлять паспорт при пользовании услугами интернет-кафе и пунктов коллективного доступа, и во-вторых, как теперь будет обстоять дело с «Интернетом по карточкам», когда пользователь просто покупал карту в киоске, стирал защитный слой, вводил пароль на специальном сайте и получал доступ в сеть, абсолютно никому и ничего не предъявляя.

Пункт 24 Правил устанавливает, что договор заключается либо в письменной форме, либо «путем осуществления конклюдентных действий». Именно эта формулировка и способствовала появлению мнения о том, что в интернет-кафе паспорт не обязателен. Ситуацию усугубили составители текста Правил, указавшие, что договор «считается заключенным с момента осуществления абонентом… действий, направленных на установление соединения по сети передачи данных». Народ, не разобравшись, посчитал, будто заключение договора именно так и осуществляется: посадкой за компьютер и установлением соединения. Меж тем «момент заключения договора» — это самостоятельное понятие в гражданском праве, с порядком его заключения ничего общего не имеющее. (Это — снова к вопросу о поиске «лазеек в законах».)

Если для уяснения смысла предыдущего документа нам пришлось залезть в закон «О связи», то в этот раз мы пойдем еще дальше — в Гражданский кодекс. Но сначала вспомним, что же это за действия — «конклюдентные». Любой учебник гражданского права поведает вам, что это — «действия, из которых видно намерение лица совершить сделку». То есть подходит человек к автомату, кидает в него монетку, жмет кнопку и получает что-нибудь вкусненькое — это сделка, совершенная в виде «конклюдентных действий» (далее буду сокращать до «действий», ибо можно сломать пальцы, а вы, если вздумаете прочесть вслух, сломаете язык. Обойдемся без членовредительства).

Явно сформулированного определения «действий» в законодательстве не содержится. Это чисто практическое понятие, своим появлением обязанное второй части статьи 158 Гражданского кодекса, посвященной «устной форме совершения сделки». И пишется там, что сделки, которые могут быть совершены устно, считаются совершенными «и в том случае, когда из поведения лица явствует его воля совершить сделку». Вот такие действия, заменяющие собой волеизъявление, и прозвали в народе, а также в специальной литературе… ну, вы поняли как. При этом сами они не являются самостоятельной формой совершения сделки, а только заменяют «устную». Это понятие, став общепринятым, проникло и в некоторые нормативные акты, в том числе, к сожалению, и в Правила. Почему «к сожалению»? А вот почему.

Сделки, которые обычно заключаются с помощью одних лишь «действий», можно пересчитать по пальцам. Одна из них — покупка с использованием автомата (а также получение или обмен денег). Еще можно вспомнить фактическое вступление во владение наследством и «символическую передачу», например, ключей от машины. Еще… а больше ничего не вспоминается. Подавляющее большинство сделок, которые можно заключать в устной форме, совершаются в виде совокупности этой самой «формы» и «действий». То есть когда человек приходит в интернет-кафе, говорит: «Мне полчаса, пожалуйста», и из его поведения ясно видно, что эти полчаса он намерен провести в Сети, — это ведь ни то и ни другое. Это — и то и другое вместе. В устной форме оговариваются те детали, которые нельзя определить с помощью «действий», а также устраняются возникшие в процессе определения условий сделки разногласия.

Если же мы обратимся к учебной литературе, то обнаружим, что там положение еще запутаннее. Например, комментарий к ГК под редакцией Т. Е. Абовой и А. Ю. Кабалкина (М.: «Юрайт-Издат», 2004, цит. по системе «Гарант») сообщает нам следующее: «В случаях, предусмотренных законом, стороны могут прибегать к определенным конклюдентным действиям при заключении сделки, требующей письменной формы…» Чуете, что творится? Понятие «действий» размывается, как это бывает с терминами, которые «все знают». И в знаниях своих настолько уверены, что не проверяют значение термина, вследствие чего понимают его каждый по-своему…

Так вот, возвращаясь к Правилам — что же понимает под «действиями» их неизвестный составитель? А как раз ту самую «смесь», что используется при заключении сделок на практике и включает в себя еще и «устную форму». Если же мы будем толковать текст 24 пункта буквально, понимая под «действиями» — действия, то получится, что при заключении договора объясняться с админом кафе нужно мычанием и жестами — явно абсурдное предположение.

А вот если бы автор держал при написании текста в голове не учебник гражданского права, а текст 158-й статьи ГК, то под «действиями» он понимал бы просто форму заключения сделки, эквивалентную устной. Попробуйте подставить в текст «устную форму» вместо «действий» — и станет ясно, что для случая с кафе никаких препятствий для требования паспорта нет. Сейчас трудно сказать, как будут на практике толковаться Правила, поскольку до их вступления в силу еще полгода, но лично мне кажется правильным толкование именно с учетом этой путаницы в терминологии (которую Правительство, может быть, еще успеет исправить).

Вдобавок в Правилах есть пункт 20, который гласит, что «гражданин при подаче заявления о заключении договора предъявляет документ, удостоверяющий его личность». И вот тут никаких исключений для интернет-кафе уже не установлено. Заявления, разумеется, могут храниться и использоваться «кровавой гэбней» для того, чтобы всех посчитать, да-да.

Так что я вынужден огорчить неуловимых Джо, которые больше всего ценят в Сети возможность «скрыться от спецслужб»: паспорт показывать, судя по всему, придется. Как придется распрощаться и с «Интернетом по карточкам»[Увы, ситуацию с паспортами слегка запутал не кто-нибудь, а директор департамента госполитики Мининформсвязи Виталий Слизень. На пресс-конференции 1 февраля он заявил буквально следующее: «Доступ в Интернет давным-давно авторизованный (иначе как бы взималась плата за данную услугу), но никто не говорит о необходимости предъявлять паспорт при выходе в Сеть». Судя по словам об «авторизованном доступе», как раз анонимные скретч-карты он, скорее всего, в виду и не имел. Вдобавок Слизень, для которого понятия из области связи значат совсем не то, что для нас, смертных, мог под «доступом в Интернет» иметь в виду не «передачу данных», а «телематические услуги связи», которые, как я уже сказал, законодательство разделяет явно. В общем, смысл этой цитаты остался для меня туманным. Из самого же текста Правил следует обязательность требований идентификации личности пользователя с учетом приведенного выше толкования. Впрочем, если руководство Минсвязи отступит от текста Правил и сделает поблажку для интернет-кафе, их прихожане, думаю, возражать не будут. — П.П.]. Но я же могу их и обрадовать: скорее всего, спецслужбам они и не нужны.