Смертельная верность - Татьяна Ефремова

— Значит, Кузнецов свои деньги в бизнес вложил, так?

— Так.

— А работал ты.

— Я. И еще несколько человек, которых я нанял.

— А прибыль как делили? Поровну?

Долгунов, открывший было рот, вдруг замолчал на полуслове и уставился на Димыча недоуменным взглядом.

— Да вы чего, думаете, что это я Юрку замочил, что ли?

Димыч молчал, наблюдая за догадливым свидетелем. Долгунов беспомощно оглянулся на сидящего за соседним столом Толика, но тот тоже молчал, в упор глядя на него.

— Да вы чего, мужики? Мне-то это зачем? Да мне, если хотите знать, от Юркиной смерти одна сплошная головная боль. Ну, вы даете!

— Тогда расскажи нам подробно про эту свою головную боль. Чем так невыгодна тебе смерть компаньона? По-моему, наоборот, сплошное удовольствие. Прибылью-то теперь делиться не надо ни с кем, все тебе достанется.

— Да какой там прибылью, — продолжал причитать Долгунов. — Оборудование-то все — Юркино. Я его, типа, в аренду у него брал. И платил, как за аренду, конкретную сумму. А все, что кроме этого — мне оставалось. Он сразу сказал, что в бизнес мой лезть не собирается. Не понимает он в этом ничего, и вообще, с собаками ему интереснее, чем с железяками. Он просто хотел деньги пристроить так, чтобы какой-то навар с них иметь. Ну не в банк же ему их было нести, сами посудите. Вот мы и договорились, что сервис мой будет, он и по документам мой, можете проверить. Юрка и не был там учредителем никогда. Я вообще индивидуальный предприниматель. А оборудование я у Юрки арендую по договору. Да у нас все оформлено, мы договор каждый год новый заключали, и сумму в нем указывали. Зачем мне его убивать?

— А чего же ты до сих пор на чужом оборудовании работаешь, не пойму? Сколько лет уже прошло, дела идут нормально. Давно бы уже сам все купил и не платил ничего Кузнецову.

— Умные вы какие! — насупился Долгунов. — Со стороны-то, конечно, все всем понятно. Чужие деньги все считать умеют. А нету у меня своих денег на оборудование. Мы что заработали, во второй сервис решили вложить. И опять Юрка все купил. И в третий, и в четвертый. Потом автомойку открыли — снова Юрка вложился. Я же говорю, он деньги особо не тратил. К тому же, оборудование всегда продать можно, так что считай, те же деньги. И мне проще было, затрат-то меньше гораздо. А скопить никак не получалось. У меня же семья, да мама, батя помер два года назад, да сетра младшая с мужиком своим разошлась, трое детей — тоже я кормлю. Вот и посчитайте, сколько их у меня. Три женщины да пятеро ребятишек, если с сеструхиными считать. А добытчик один я. Какое уж тут свое оборудование? Да Юрка для меня просто находкой был. В дела не лез, раз в месяц деньги получал и никаких тебе разборок. А вот как сейчас все повернется, я и не знаю.

— А что сейчас? В чем загвоздка-то. И кому это оборудование достанется, кстати?

— Вот в том-то и дело! Наследникам оно достанется. А наследники там родители. А мамаша Юркина давно его подзуживала, что я его обманываю, типа, мало денег плачу. Все ей казалось, что я сыночка ее накалываю. И не объяснишь ей ничего. И как теперь быть мне? Выкупить у нее это оборудование не смогу — денег у меня нет таких. На пару сервисов, может, и наскребу. А остальные? А за аренду получать вдруг не захотят? Или захотят, но больше, чем я Юрке платил? Да и вообще, как с ними разговаривать, не знаю. Упертые они какие-то, если втемяшат себе что, не сдвинешь.

Долгунов закурил еще одну сигарету и сказал с тоской:

— И зачем Юрка с бабой своей развелся? Не развелся бы — она бы наследницей была. Уж с Ольгой я как-нибудь договорился бы. А сейчас не получит она ничего, уж мамаша Юркина за этим проследит. Жадная она, не приведи господь.

— Ольга замуж собралась за границу. Ей наследство это ни к чему.

— Думаешь, он не врет, Долгунов этот?

— Думаю, нет. Он потом документы все принес. Свидетельства всякие о регистрации, договор аренды. Они все оформляли, как положено, Кузнецов на этом настоял с самого начала. И алиби у него имеется. Он шестого числа весь день с семьей на даче был, соседи его видели.

Да, не тянул Сергей Долгунов на убийцу.

— Дим, а может, он просто скрывает что-то? Почему вы так сразу ему верите?

Димыч посмотрел на меня ласково, как на душевнобольную, и успокоил:

— Мы никому сразу не верим. Мы всех проверяем. И Долгунова этого тоже. Но ты не забывай все же, что про якобы разногласия их с убитым Кузнецовым мы узнали только от Ольги.

— Думаешь, она хотела выставить убийцей Долгунова? Зачем ей это?

— Кто ее знает. Может, искренне считает, что только ему это выгодно. Может, зуб давний на него имеет, мало ли. А может, хочет направить нас по этому пути, чтобы мы не пошли по правильному. Как тебе такой вариант?

— Ты что же, думаешь, ей самой убийство бывшего мужа было выгодно? Чем? Она же теперь не наследница.

— Она нет. Но ты не забывай, что у них дочка имеется. И ребенок — наследник в любом случае. Даже если бы Кузнецов завещание написал и все свое имущество, включая замечательную собаку Райса, отписал первому встречному, несовершеннолетний ребенок все равно получает какую-то там часть. В любом случае.

Глава 13

— Мы завтра на первое занятие идем, — заявила Ларка, с гордостью демонстрируя мне сложную конструкцию, собственноручно сшитую из старых джинсов.

Конструкция являла собой многочисленные карманы и кармашки, сшитые между собой и дополненные двумя ремешками с застежкой. Все это великолепие было украшено разноцветными тесемочками и кисточками из цветных ниток.

— Нравится? — поинтересовалась Ларка, посасывая уколотый палец.

— А это что такое будет?

— Сумочка для лакомства.

— Чего? — оторопела я.

Ларка вытащила палец изо рта и начала демонстрировать мне свое изобретение в действии, попутно пачкая его выступающими капельками крови. Это обстоятельство ее ничуть не смущал и, надо сказать, внешнего вида джинсового сооружения не портило. Дополняло кисточки и тесемочки.

— Вот смотри: цепляешь вот так вот на пояс, а сюда, в кармашки, разные вкусности насыпаешь.

— Например? — встряла я.

— Можно сухой корм, можно кусочки сыра, можно мяско меленько порезать. Можно печеньки маленькие, но печеньки вообще-то вредно.

— А потом?

— Потом поощряешь во время занятия. Называется «положительное подкрепление». Собака запоминает, что когда все делает правильно, то получает лакомство, и в другой раз тоже старается.

— А бывает еще и отрицательное подкрепление?

— А как же! Бывает и отрицательное. Но его на запрещающих командах применяют. Ну, например, когда учат у чужих еду не брать, то эти чужие могут по морде лупить, если взял. У собаки остаются плохие впечатления.

И когда только Ларка успела так поднатореть во всяких дрессировочных хитростях? Совсем другой человек стала, не узнать.

— Ты откуда это все знаешь?

— Мне Света посоветовала, какие книжки почитать. Запастись теорией, так сказать.

— Так может, вам и на занятия не надо? Ты теперь сама теоритически подкована, сможешь не хуже специалистов свою Лизу дрессировать.

— Нет, самой мне еще рано. Одной теории мало, надо со специалистом обязательно работать.

— А как же Юра Кузнецов? Он же, говорят, по книжке какой-то древней всему научился.

— Ну, у него талант был. Света говорит, что таких дрессировщиков, как Кузнецов по пальцам пересчитать можно. Но он все равно не только по книжке учился. Говорят, был какой-то очень хороший дрессировщик, который в свое время его под свое крыло взял, научил всему, что сам знал.

— Ну да. Был такой Сергеич.

— Вот, сама все знаешь, а вопросы дурацкие задаешь, — слегка обиделась Ларка. — Дрессировка — это очень ответственно, если хочешь знать. Сама я не справлюсь, только психику собаке испорчу. Да и вообще, Лизе социализироваться нужно, с другими собаками общаться. А на площадке щенков много, будет с кем поиграть.

Это у кого с психикой проблемы могут возникнуть, еще посмотреть надо. Лиза как раз спокойнее любого удава. Валяется на пузе, смешно растопырив передние лапы, грызет косточку из зоомагазина. Пытается голову пристроить половчее, чтобы кость из пасти не выскакивала. Ее, по-моему, никакими занятиями, пусть даже не по правилам, не прошибешь. А вот Ларка в последнее время издергалась вся. Все время боится что-то не так сделать. Такая ответственная оказалась, даже не подозревала я в ней такого. Может, ей, в самом деле, ребенка пора рожать? Надо будет намекнуть при случае.

Я покрутила в руках сумочку, похвалила Лариску за изобретательность и фантазию. Она перестала на меня дуться и снова принялась рассказывать, какое это ответственное дело — воспитывать собаку, и как важно все делать правильно. В конце концов, для пущей наглядности она нацепила на себя чудо-сумочку, сгребла в охапку ничего не подозревающую Лизу и стала показывать, как проводится положительное подкрепление. Чтобы не огорчать хозяйку, Лиза несколько раз послушно села по команде, получая за это каждый раз по куску сыра. Но потом ей это надоело, а может, хитрая псина просто наелась. Когда Лариска в очередной раз повернулась ко мне с гордым видом, приглашая оценить эффективность положительного подкрепления в дрессировке, Лиза за ее спиной повалилась на бок и замерла, прикрыв блаженно глазки. Пузо ее, полное честно заработанного сыра, сильно напоминало мячик.