Замок - Фрэнсис Вилсон

Эсэсовцы выжидающе смотрели на майора, не зная, что делать. Больше всего Кэмпфферу хотелось сказать им, чтобы выполняли приказ, но он вдруг понял, что не может этого сделать из-за твердого взгляда и вызывающего вида Ворманна.

— Этот румын отказался с нами сотрудничать, — промямлил майор.

— И поэтому вы считаете, что избить его до беспамятства, если не до смерти — самый верный способ добиться желаемого? До чего мудро!

Ворманн подошел к Юлиу, оттолкнув эсэсовцев, будто те были неодушевленными предметами. Он остановил взгляд на стонущем корчмаре, затем пристально посмотрел в глаза каждому солдату.

— Так вот каким образом вы действуете во славу фатерланда! Держу пари, ваши матери и отцы гордились бы вами, если бы увидели, как вы вчетвером забиваете до смерти безоружного старика. Какая отвага! Какое мужество! Почему бы вам не пригласить их как-нибудь на такое зрелище. А может, вы и их забили до смерти во время последней побывки?

— Предупреждаю вас, капитан, — начал Кэмпффер, но Ворманн уже переключил свое внимание на корчмаря.

— Что вы можете сообщить нам о замке?

— Ничего, — всхлипнул Юлиу, не поднимаясь с пола.

— Какие-нибудь легенды, слухи, страшные истории?

— Я прожил здесь всю жизнь и никогда ничего подобного не слышал.

— И никто раньше в замке не умирал? Никогда?

— Никогда.

Тут Кэмпффер увидел, что в глазах старика засветилась надежда, как будто он нашел способ выбраться отсюда живым.

— Но, кажется, есть человек, который мог бы вам помочь. Мне только нужно просмотреть записи… — Он указал на сваленные в кучу книги.

Ворманн кивнул старику, тот прополз по полу и выбрал потрепанную грязную книгу в матерчатом переплете. Лихорадочно полистав ее, он нашел то, что искал.

— Вот! Этот человек был здесь трижды за последние десять лет. Он тяжело болен и тает буквально на глазах. Обычно он приезжал с дочерью. Это крупный ученый из Бухарестского университета, специалист по истории наших мест.

Кэмпффер заинтересовался:

— А когда он был здесь в последний раз?

— Пять лет назад. — Услышав голос майора, Юлиу вздрогнул и отполз подальше.

— Что значит — тяжело болен? — спросил Ворманн.

— В последний раз он не мог передвигаться без костылей.

Ворманн взял у корчмаря книгу.

— Как его имя?

— Профессор Теодор Куза.

— Будем надеяться, что он еще жив, — произнес Ворманн, протягивая Кэмпфферу тетрадь. — Уверен, у СС есть связи в Бухаресте, которые позволят это выяснить. Советую тебе не терять времени.

— Я никогда не теряю времени, — парировал Кэмпффер, пытаясь хоть как-то восстановить свой авторитет в глазах подчиненных. Этого он Ворманну не простит никогда. — Можете сами в этом убедиться. Сейчас мои люди работают во дворе, простукивают стены и проверяют прочность кладки. Надеюсь, ваши люди окажут им помощь. Пока будут связываться со Средиземноморским банком в Цюрихе и искать профессора, мы постараемся разобрать это сооружение по камешку. И если даже не получим никакой стоящей информации из банка или от профессора, по крайней мере разрушим имеющиеся в замке всякого рода тайники.

Ворманн равнодушно пожал плечами:

— Все лучше, чем сидеть и ждать, пока тебя убьют. Я прикажу сержанту Остеру доложиться вам. Он сможет уточнить детали и осуществлять координацию работ.

Он повернулся, поставил Юлиу на ноги и, подтолкнув, сказал:

— Я провожу вас, чтобы часовые вас выпустили.

Но корчмарь замешкался и, наклонившись к капитану, что-то тихо сказал ему на ухо. Ворманн расхохотался.

Кэмпффер почувствовал, как от бешенства кровь бросилась ему в лицо. Они смеются над ним! Это эсэсовец всегда безошибочно чувствовал.

— Что вас так развеселило, капитан? — рявкнул майор.

— Этот профессор Куза, — ответил Ворманн, перестав смеяться, но ехидно улыбаясь, — человек, который, возможно, знает, как хоть некоторым из нас остаться в живых… так вот, он — еврей!

С этими словами капитан повернулся и ушел, снова хохоча во всю глотку.

Глава 11

Бухарест

Вторник, 29 апреля

10 ч 20 мин

В дверь барабанили с такой силой, что чуть не сорвали ее с петель.

— Открывайте!

Магда не узнала собственного голоса, когда спросила: «Кто там?» — заранее зная ответ и замирая от ужаса.

— Немедленно откройте!

Девушка в своем мешковатом свитере поверх длинной ночной рубашки стояла перед дверью. Она беспомощно оглянулась на отца, который сидел в инвалидной коляске за столом.

— Лучше открой, — произнес он с кажущимся спокойствием, которое — она знала это наверняка — стоило ему колоссальных усилий. Его изможденное лицо оставалось бесстрастным, но в глазах застыл страх.

Магда открыла замок и отскочила назад, словно боялась, что ее укусят. И хорошо сделала, потому что дверь широко распахнулась и в проеме возникли двое солдат из Железной гвардии — румынского варианта немецких штурмовых отрядов — в касках и с ружьями на изготовку.

— Здесь живет Куза, — произнес тот, что стоял сзади.

Вопрос прозвучал как утверждение, словно кто-то пытался возражать.

— Да, — ответила Магда, подходя к отцу. — Что вам угодно?

— Нам нужен Теодор Куза. Где он?

Говоривший уставился на Магду.

— Это я, — сказал старик.

Магда стояла рядом, положив руку на деревянную спинку коляски, словно оберегая отца. Ее трясло. Уже давно она с ужасом ждала этого дня, втайне надеясь, что он никогда не наступит. Но он наступил, и, похоже, теперь их отправят в какой-то лагерь, где отец не протянет и ночи. Они все время боялись, что установившийся в Румынии антисемитский режим примет форму узаконенного кошмара, как это случилось в Германии.

Гвардейцы уставились на старика. Стоявший позади, вроде бы старший, приблизился и достал из кармана листок бумаги. Заглянув в него, он снова посмотрел на отца:

— Вы не Куза. Кузе пятьдесят шесть лет, а вы глубокий старик.

— И тем не менее это я!

Теперь солдаты смотрели на Магду.

— Это правда? Это и есть профессор Теодор Куза, бывший сотрудник Бухарестского университета?

Магда кивнула. От страха у нее перехватило дыхание, и она не могла промолвить ни слова.

Гвардейцы заколебались, явно не зная, что делать дальше.

— Что вам от меня нужно? — спросил профессор.

— Мы должны доставить вас на вокзал и сопровождать до пересадки в Кампине, где вас встретят представители Третьего рейха. А оттуда…

— Немцы? Но почему?

— Не ваше дело! А оттуда…