День гнева - Анатолий Степанов

- Компетентные, - добавил плейбой. - Компетентные органы. Звучит приличнее.

- Пустыня. Мертвый город, - помолчав, обобщающе определил наблюдаемое в окно англичанин.

- Красная пустыня, - вспомнив Антониони, решил плейбой.

- Теперь трехцветная, - поправил англичанин. Помолчали.

- Гляди ты, славянин! - вдруг несказанно удивился плейбой.

Возникнув из-за угла, игрушечная человеческая фигурка проследовала мимо двух полукруглых дырок входа в метро и, не желая пользоваться подземным переходом, направилась в сторону их здания прямо через площадь. Шел человек уверенно и не торопясь.

- О чем он думает, Дима? - спросил англичанин.

- Черт его знает!

- А ведь одна из наших обязанностей - знать о чем он думает.

- Была... Была такая обязанность, а теперь нету.

- Ой, не торопись, ой не торопись! - англичанин отвернулся от окна и направился к своему столу. Плейбой последовал за ним.

- Я знаю о чем он думал, - сказал плейбой, поудобнее устраиваясь в мягком кресле. - Глядя на наши освещенные окна, человечек, пересекая площадь думал: "А о чем думают вон там, за этими окнами?"

- Очень может быть, - англичанин энергично, ладонями, растер вялое свое ночное лицо и спросил: - Ну и как?

- Жаль, конечно, но у нас нет другого выхода, Женя.

- Я понимаю, понимаю...

- Ты считал, что уже давно распорядился. Смотри, не опоздай.

- Не опоздаю, - и еще раз повторил: - Не опоздаю.

28

Этот англичанин звался Коляшей. Вернее наоборот: Коляша звался Англичанином. Кличка у него была такая. Смирнов внимательно оглядел его, стройного, в безукоризненном двубортном костюме, и полюбопытствовал размышляюще:

- Все забываю спросить тебя, Коляша: откуда у тебя кликуха такая нестандартная - Англичанин?

Не обижался Коляша, не мог обидеться на старика. Улыбнулся на все тридцать два, откинулся на спинку вертящегося хромированного кресла - чуда оргтехники - и легко поведал:

- В отрочестве мне очень нравилось слово "джентльмен", я всех своих приятелей джентльменами называл. "Джентльмены, говорю, пора покровским рыла чистить!" И мои джентльмены чистят.

Они - джентльмены, а я, в ответ, - англичанин. Так и прилипло.

- Понятно, понятно, - рассеянно выразил свое удовлетворение успокоенный Смирнов. Продолжая рассматривать теперь не Англичанина, а щегольскую обстановку детективного агентства "Блек бокс", он между прочим напомнил: - Ты мне должен пятерых пареньков добыть, Англичанин.

- Николай Григорьевич мое имя и отчество. - Неожиданно обиделся Англичанин, но вспомнив, что перед ним перспективный клиент, тут же все смягчил улыбчивым объяснением: - Ей богу, отвык я за полгода от Англичанина, Александр Иванович!

- Ты уж прости меня, старика, Колюша! У меня в башке-то все по-старому: я тебя - Англичанин, а ты меня - мент. Уж извини. Так как насчет ребятишек?

- Готовы, готовы. Все пятеро уже в оперативной комнате сидят, вас ждут.

- Надеюсь, не уголовники?

- Менты, Александр Иванович, менты, - успокоил Коляша. - Бывшие уголовники нами используются как охрана, а бывшие менты - на слежке.

- Транспорт какой-нибудь в их распоряжении есть?

- Есть, Александр Иванович. Две "девятки". Достаточно?

- Вполне.

- На сколько дней необходимы вам наши агенты?

- Ну, считай, неделя, дней десять не более.

- Тогда я для начала выписываю счет на неделю.

- Выписывай, - разрешил Смирнов и приготовился наблюдать, как будет водить пером по бумаге грамотей Англичанин. Но Англичанин писать не стал: звонком вызвал секретаря с борцовской накатанной шеей и, протянув ему бумаги, распорядился:

- Все оформи на семь дней. - И после того, как секретарь закрыл за собой дверь: - Вам лично "Мицубиси-джип" подойдет?

- Он хоть крытый джип этот? - с опаской поинтересовался Смирнов.

- Ваши представления о джипе, видно, еще со времен войны, покровительственно догадался Коляша. - Закрытый, закрытый, и хорошо закрытый. Все как в легковухе, только проходимость джиповая. Так подойдет?

- Подойдет, - решил Смирнов. - Доверенность на меня сделали?

- Сделали. К паренькам пойдем теперь?

- Пришлешь их ко мне по спиридоновскому адресу к 11 часам. А сейчас мне некогда, срочные дела. Джип где?

- У подъезда, - сообщил Англичанин и тут же швырнул ключи от автомобиля Смирнову: старческую реакцию проверил. Смирнов ключи легко поймал, спрятал в карман. В карман же отправил и доверенность и, встав, задал вопрос, оглядывая коляшины апартаменты:

- Ну, и что интереснее, Англичанин: убегать или догонять?

...Дорогого благородно-металлического цвета "Мицубиси", еле слышно журча мотором, бежал по вздыбленной Москве и быстро добежал до Пушкинской, где у "Известий" уже ждали Смирнова Казарян и Спиридонов. Было четверть десятого.

- Реквизировать бы эту машину у твоего буржуя, - помечтал вслух Казарян, усаживаясь на заднее сиденье "Мицубиси".

- Нареквизировались. Будя, - всерьез отреагировал на это заявление Спиридонов. А Смирнов никак не отреагировал. Спросил только:

- Предварительно позвоним?

- А зачем? - удивился Казарян.

В чистом подъезде-вестибюле было тихо-тихо, как в раю. Они поднялись на пятый этаж и позвонили. И за дверью было тихо. Было тихо, и они ждали. Долго ждали и безрезультатно.

- ...Твою мать! - отчетливо и яростно выругался Смирнов и пнул кривой своей ногой богатую обшивку. - Опоздали!

- Да вовремя, - успокоил его Казарян, и не поняв поначалу на что они опоздали. Потом понял и ахнул: - Думаешь, Саня?!

- А что тут думать, думать-то что? - лихорадочно бормотал Смирнов. Он извлек из кармана связку отмычек и подбирал подходящую, пробуя их по очереди в замочной скважине. Щелкнул, наконец, замком два раза. Колдуя теперь над английским, заклинал: - Только бы не на задвижку!

Дверь подалась, но не на много: держала внутренняя цепочка. Роман не выдержал, заорал в щель:

- Ленчик!

В квартире по-прежнему было тихо, как в раю.

- Хана Ленчику, - понял Смирнов и, передав Роману ключи от машины, приказал. - Там за задним сиденьем ящик с инструментом. Хватай кусачки и сюда как можно быстрее...

Качественный иностранный инструмент проделал свою работу без напряжения: цепочка жалобно крякнула и развалилась. Они вошли в квартиру. Ноздри Смирнова дернулись, учуяв тревожаще знакомый запах. Смирнов знал, как пахнул пороховой дым и застывшая кровь.

Их нашли в столовой. Видимо, перед тем как умереть, Ходжаев и Арсенчик, по-кавказски сидя на богатом ковре, играли в нарды. Арсенчика пристрелили прямо за игрой: его простреленная точно посреди лба голова покоилась на забрызганной кровью доске драгоценного дерева. А Ходжаев пытался бессмысленно бежать: ему выстрелили в затылок, когда он распахнул дверь в студию. Так и лежал теперь - ноги на ковре, а туловище и голова на сером бобрике.

Смирнов стоял и молча смотрел, оценивая. Оценил, вздохнул и решил:

- Убийца под альпиниста косил. Штифт надо искать. Судя по всему, уходя он не гасил свет. Поищи, Рома.

Роман вернулся почти тотчас.

- В кабинете окно - настежь. Ты как всегда прав, Саня. Там потрошили письменный стол и секретер. - Роман, наконец, и здесь огляделся. Раньше он все на трупы смотрел: - Гляди ты! А здесь все серебро столовое из горок взяли, богатое тут серебро было: графины, вазы, сахарницы, молочники и простая хренотень. А, может, просто скокари, Саня? В этой квартире есть чем поживиться.

- Какой скокарь, если он не идиот или истеричный мальчишка, возьмет на себя два трупа?

- Мы сегодняшних совсем не знаем, Саня.

- Оба застрелены профессионалом, Рома. И осведомленным профессионалом. Первым - телохранителя, потенциальную опасность для него, вторым - собственно объект. Лоб и затылок. Щегольство наемного убийцы.

Спиридонов молчал, потому что его мутило.

- Что делать будем, Саня? - спросил Казарян.

- Сейчас Махову позвоню. Его отдел убийствами занимается, - пообещал Смирнов, но с места не тронулся, стоял, смотрел на трупы.

- А как мы объясним милиции, что мы здесь? - поинтересовался Казарян.

...Махов прислал Демидова с парою молодых и экспертами, и работа закипела. Молодые были заняты протоколом осмотра, эксперты елозили по перспективным местам, а Демидов, демонстративно не заметив перекушенной цепочки, провел предварительный опрос Смирнова, Спиридонова и Казаряна и отпустил их с богом.

Хорошо было на улице, даже в сером колодце двора этого дома было хорошо после Ходжаевской квартиры. Они постояли, покурили: Смирнов глянул на часы. Было четверть двенадцатого.

- Поехали ко мне, - приказал Смирнов. - Топтуны уже ждут, а в двенадцать Сырцов прибудет.

- Не к тебе, а ко мне, - поправил его наконец-то заговоривший Спиридонов.

Уже в машине Смирнов, вдруг, ударил кулаком по баранке и заорал:

- Язык, язык мой поганый!

- Теперь они, надо полагать, за Сырцова возьмутся, - невозмутимо предположил Казарян. Такое ужасное предположение успокоило Смирнова, думать стал, рассуждать.