Владимир Жикаренцев - Владимир Жикаренцев

Вы можете спросить себя: "А какими могли бы быть мои идеальные отношения с властью, с конкретным чиновником?" И, представив их, дать им пустить корни. Дальше эти отношения сами прорастут в вас.

Есть, правда, и четвертый способ справиться с властью, — но насколько он вам подойдет? Если, по вашему мнению, власть у нас бездушная и коррумпированная, почему бы вам самим не сходить во власть и не стать тем самым образцовым чиновником, о котором вы мечтаете?

Только тут есть одна загвоздка: если вам не нравятся бездушие, коррупция и все то, чем чиновники "наделены от природы", то вы сами, став одним из них, в скором времени превратитесь в такого же "ретрограда" и "кровопийцу". Люди всегда, все без исключения, превращаются в то, что они отрицают и не любят. Закон, который мы уже описывали, подразумевает: "Не любишь, не нравится, отрицаешь, не хочешь быть таким/такой? Значит, хочешь быть лучше? А ну-ка, стань сначала этим самым отрицаемым тобой. Посмотрим, справишься ли? Справился? Молодец, пойдем дальше. Ах, нет?! Ну тогда посиди в этом ... еще немного, пока кое-что не поймешь".

Петербург и Москва

Вы, наверное, замечали, что оба эти города почти полностью противоположны и противостоят друг другу, между ними всегда есть напряжение. Все верно: Петербург — это ум, логика, холодный порядок, и он, будучи умом, двоится, а Москва — сердце, чувства, бесшабашность, якобы беспорядок, хаос, и она — единое образование. Эти различия ясно видны, если сравнить архитектуру и планировку центров городов.

Опираться в жизни только на ум все равно что ехать на одном колесе — далеко не уедешь. Если вы в жизни опираетесь лишь на сердце, это подобно скаканию на одной ноге, далеко не ускачешь. Только ум и сердце, объединенные вместе, могут эффективно и без особых проблем выживать и легко продвигаться по дороге жизни.

Я заметил, что во время осеннего кризиса многие фирмы, которые имели свои отделения и в Петербурге, и в Москве, выжили или даже рванули далеко вперед в развитии и получении прибыли. Так и должно быть. Эти фирмы объединили в себе ум и сердце.

Те в Петербурге, кто принимает Москву с ее стилем жизни и образом мышления, автоматически становятся на два колеса, приобретают устойчивость, скорость и эффективность продвижения по жизни. Те в Москве, кто принимает Петербург с его стилем жизни и образом мышления, автоматически становятся на две ноги, приобретают устойчивость, маневренность, скорость и эффективность в решении проблем.

Сейчас в отношениях между двумя главными городами нашей страны присутствуют напряжение, борьба и отрицание. Если Петербург и Москва объединятся, сохраняя, конечно, свою самобытность, эта ось очень быстро поднимет и объединит всю остальную Россию; движение России вперед станет стабильным и устойчивым. Скорее всего, правительство должно располагаться и в Петербурге, и в Москве.

Армия

Как-то я гулял в компании друзей по ночному Ленинграду, мы провожали белые ночи. Задумавшись о чем-то своем, я ушел вперед от остальной компании — набережные Невы и белые ночи навевают совершенно особое романтическое настроение. Проходя мимо одной из скамеек, я обратил внимание на двух молодых людей, которые при виде меня поднялись и направились ко мне. На их лицах и в манерах явно отражалось желание подраться. Как водится, сначала они попросили закурить.

С интересом наблюдая за ними — за мной ведь были наши, и нас было много, — я протянул им сигарету. Пока они прикуривали, подошел кое-кто из моих друзей. Нас стало человек пять, но, что интересно, их это никак не смутило, они по-прежнему хотели драться, впрочем, внешне уже не показывали этого. Я продолжал наблюдать за тем, как вечер становился томным.

Они затеяли какой-то разговор, начали перекидываться репликами, но тут неожиданно все закончилось. Подтянулись еще двое наших ребят, один из которых очень серьезно занимался штангой. Взгляд одного из желавших подраться случайно упал на бицепс моего приятеля (а приятель был в футболке), и в его взгляде проснулось уважение, что-то вроде преклонения. Они сразу же попрощались и ушли.

Меня тогда очень позабавила эта ситуация. Помнится, из меня в тот момент ушло эдакое интеллигентски-высокомерное отношение к тем, кто занимается своим телом и качает мускулатуру.

Армия — это наши мускулы. Понятно, что физически слабые люди боятся мускулов. Понятно, что сильная Россия мало кому нужна, только нашим настоящим союзникам. Понятно, что иметь слабую Россию, развалить ее — выгодно, ясно кому. Понятно, что в первую очередь надо развалить армию, тогда страна становится слабой и распадается сама.

А вам теперь понятно, что нам нужна сильная армия?

Армия должна стать профессиональной, это теперь стало ясно каждому, а на такую армию пока нет денег. Но чем больше мы тянем с этим вопросом, тем больше разваливается старая армия как отжившее искусственное образование. Мы рискуем тем, что и старое не спасем, и новое не создадим.

Известно, что безвыходных ситуаций не бывает. Уже сейчас в нашей стране есть люди, которые не раз открыто заявляли, что готовы служить родине. Это, конечно же, казаки. Казаки — воины в генах. Хотим иметь сильную армию — надо создать ее из тех, кто готов, может и любит нести военную службу.

Плюсов здесь великое множество. Один из них — решение неуставных отношений, из-за которых служба в нынешней армии стала такой непопулярной. Казаки всегда относились друг к другу уважительно, и честь для них — не пустое слово, дедовщина автоматически уйдет из такой армии. Еще один плюс, насколько я понял из их выступлений, это то, что они готовы временно поступиться своими материальными интересами. То есть на создание такой армии уйдет не так много денег, как считалось вначале. Вот и решение всей проблемы. Причем, очень быстрое.

Русские и евреи

Существует отношение русских к евреям и отношение русских к жидам. Евреев не любят за их способность "без мыла пролезать в самые узкие щели" и занимать "самые теплые места". Им завидуют за их ум, прагматизм, способность держаться вместе и помогать друг другу. Им приписывают желание и возможность с помощью денег тайно управлять миром и поэтому их боятся.

О жидах вообще не идет речи, это в глазах людей нечто мерзкое, скользкое, хитрое и изворотливое. Евреев часто ассоциируют с жидами, хотя ради справедливости надо заметить, что жид вообще-то понятие интернациональное. Жидом может стать человек любой национальности, потому что жид — это состояние души.

Среди русских есть так называемые националисты, которые внутри себя делятся на множество партий: от умеренных до самых ярых и воинствующих. Их считают тупыми боевыми машинами, их боятся, им приписывают множество самых страшных грехов, и быть националистом считается неприличным и постыдным.

Если же посмотреть в корень, отрешившись от всяких стереотипов и шаблонов, то главной задачей националистов всех уровней во всем мире является защита интересов собственной нации. Поэтому существование их в нашем обществе совершенно нормально с точки зрения выживания нации. В животном мире, когда кто-то приближается к чужим границам, на пришельца предупреждающе рычат. Лозунги националистов, угрозы расправиться с кем-то я лично рассматриваю как тот же предупреждающий рык, что, дескать, кто-то дает себе слишком много воли на чужой территории.

Не забывайте, что нация — это в прямом смысле единый живой организм, как, например, человек. Какие энергии присутствуют в человеке, такие же энергии присутствуют и в любой нации. В человеке есть инстинкт выживания и энергия, которая включается в решающие моменты, чтобы защитить хозяина от гибели? Та же энергия присутствует и в нации, как в живом организме. Ну, а поскольку Внешнее Равно Внутреннему, наши так называемые националисты открыто отражают те энергии, которые скрыто присутствуют в каждом русском, каким бы культурным он себя ни считал.

Я заметил, что среди культурных людей стало неприличным произносить слова "еврей" или "жид", это считается дурным тоном. И это знак того, что правила поведения начали подавлять в русских энергию, которая отвечает за выживание нации. Соответственно, как только эту энергию стали подавлять, она тут же начала давать о себе знать вовне: зашевелились националисты, и их лозунги стали более жесткими. Националисты — своего рода барометр общества, насколько мы становимся окультуренными, так сказать.

Когда всевозможные правила приличия подавляют отвечающие за выживание инстинктуальные энергии, когда культурная составляющая овладевает сознанием — это всегда приводит к дурным последствиям. Когда инстинктуальные энергии, страх за собственное выживание полностью завладевают нашим сознанием — это всегда приводит к очень неприятным последствиям. Потому что истина всегда находится в середине.