Внезапное богатство - Роберт Левелин

Майлз тряхнул головой, и они вошли внутрь здания. Место было битком набито, люди сидели вокруг фонтана, ели мороженое и болтали по мобильным телефонам. Вдали они увидели небольшую толпу, рядом с которой находилась съемочная группа.

Когда они подошли ближе, то разглядели, что толпа собралась в районе бутика «Маркс энд Спенсере», часть стены которого была снаружи обита синей материей.

Господин Ямаха, переводчик «Нишин Бэнк», ожидал их тут же.

– Доброе утро, господа, сегодня великий день, – сказал он с небольшим поклоном.

Калвиндер обменялся с ним рукопожатием.

– Это действительно так, господин Ямаха. Все идет по плану?

– Все тип-топ, – ответил Ямаха. – Сюда, пожалуйста.

Они проследовали за ним в «Маркс энд Спенсере», вошли через дверь в длинный коридор, стены которого были увешаны досками объявлений для персонала. На другом конце коридора была недавно установленная огромная металлическая дверь. Рядом с ней стоял сотрудник службы безопасности в униформе. Когда они подошли ближе, он распахнул перед ними дверь, открывая доступ к нутру банкомата.

Майлз видел, что строение машины было прекрасным. Прямо в центре на уровне глаз имелся слот, в который будет вставлен крупноформатный кассетный картридж, который нес Калвиндер.

– Вам принадлежит почетное право, как хозяевам, – сказал господин Ямаха.

– Конечно, – сказал Калвиндер. Он вытащил картридж с магнитной лентой из сумки и мягко вставил его в слот.

Охранник закрыл за ними дверь, и они тем же путем вышли из магазина. Подойдя ко входу в магазин, они увидели, как толпа, оттесняемая тремя охранниками, расступилась. Телевизионщики включили освещение, и оператор поднял на плечо камеру «Икиями».

Господин Накасоми прошел через образовавшийся в толпе коридор. Он улыбался Майлзу и Калвиндеру и пожал им руки, слегка кивая головой. Он сказал что-то по-японски, и Ямаха тут же быстро перевел:

– Накасоми-сан говорит, что сегодня их банку оказана великая честь открыть новую эру в развитии автоматизированных банковских услуг.

– Пожалуйста, скажите господину Накасоми, что для всех нас в «Фулл Фэйшл» тоже большая честь получить высокую оценку нашего скромного вклада в процесс, который революционно перевернет всю концепцию банковского дела в мировом масштабе.

Господин Ямаха улыбнулся так, что стало ясно, по крайней мере так показалось Майлзу, что он считает Калвиндера немного идиотом. Майлз впервые в жизни заметил нечто вульгарное в облике японского банковского служащего.

Господин Ямаха перевел то, что сказал Калвиндер, и все еще раз обменялись рукопожатиями, а Майлз подумал, что его вот-вот стошнит.

– Дамы и господа, – сказал Ямаха голосом гораздо более громким, чем мог ожидать Майлз от человека с такой тщедушной комплекцией. – «Нишин Бэнк Корпорейшн» с гордостью представляет вам революцию в персональном банковском обслуживании. За этим занавесом скрывается первый в мире полностью автоматизированный, управляемый голосом многоязычный банкомат. – Он говорил медленно, его английское произношение было великолепно. – Господин Накасоми, главный исполнительный директор «Нишин Бэнк Корпорейшн», сейчас отбросит занавес.

С твердым легким поклоном господин Накасоми вышел вперед и взял в руки конец шнура, висевшего сбоку занавеса. Он коротко дернул его, и взглядам присутствующих открылась плоская серая панель дисплея, обрамленная традиционным оранжевым цветом корпорации «Нишин». Под экраном располагались слот для карты и окошко побольше – для выдачи и приема денег.

Когда господин Накасоми вытащил из кармана рубашки денежную карточку платинового цвета и вставил ее в банкомат, на экране замигали разноцветные лампочки. В тысячную долю секунды на экране появилось лицо. Это было стандартное мужское лицо, над которым они проработали много тысяч часов. Это исходное лицо браковалось, изменялось и утверждалось сотнями различных комиссий на сотнях различных собраний. На заднем плане располагался виртуальный банк, ходили взад-вперед люди, некоторые из них несли бумаги. В задней стене имелось окно с видом на прекрасный парк. Это была идея Калвиндера – привязать виртуальное время суток к системным часам. Ночью за окном было темно, в дневное время – светило солнце, на небе не было ни единого облака. Даже времена года были предусмотрены, с падающими листьями осенью и снегом – на Рождество.

Съемочная группа придвинулась поближе, чтобы не упустить ничего из происходящего. Господин Накасоми сказал что-то по-японски. Вновь в течение наносекунды, благодаря многим мегагерцам, стандартное лицо превратилось в лицо японки. В толпе, которая начала увеличиваться, раздался возглас удивления. Голос говорил на прекрасном японском языке.

Господин Накасоми побеседовал с женским лицом секунд тридцать, затем взял свою карточку, подождал еще пять секунд, и под слотом для карточки открылось отделение, в котором лежала стопка евро.

Накасоми повернулся к толпе, держа над головой деньги, словно олимпиец медаль. Раздались громкие аплодисменты со стороны служащих «Нишин Бэнк». Люди из толпы смотрели на все молча, не вполне понимая то, что происходит на их глазах.

Ямаха сделал знак седому джентльмену, по виду англичанину, подойти. Майлз проверил свой пульс. Он был немного выше нормы. Его тошнило, и в этот момент ему хотелось быть где угодно, только не здесь. Ему захотелось оказаться снова в замке, сидеть на корточках голым перед огнем, пылающим в камине.

Мужчина вышел вперед, причем камера сняла его, и остановился перед банкоматом.

Лицо японки улыбнулось ему. Англичанин, казалось, был в замешательстве, но Ямаха уже спешил на помощь.

– Просто вставьте вашу карточку и скажите «привет» или «доброе утро», чтобы машина смогла опознать вас, – сказал он вежливо. Мужчина кивнул и вставил карточку в банкомат.

– Доброе утро, – сказал он.

Лицо мгновенно трансформировалось в стандартное лицо мужчины тридцати с небольшим лет с аккуратной прической. «Роджер». Майлз посмотрел на Калвиндера, который выглядел немного озабоченным. Лицо должно было превратиться в симпатичное лицо женщины двадцати лет с прилизанными волосами. Калвиндер бросил взгляд на Майлза, но внимание того вновь было обращено на аппарат.

– Доброе утро, сэр, чем могу вам помочь? – спросило лицо в тот же момент, как только завершилась трансформация. Мужчина улыбнулся и оглянулся в поисках поддержки на господина Ямаху.

– Просто разговаривайте с ним, как с обычным банковским служащим, – подсказал ему переводчик, вежливо улыбаясь.

Мужчина повернулся к экрану.

– Я хотел бы проверить баланс.

– Пожалуйста, сэр, – ответило лицо. Оно посмотрело вниз, и на экране появилось маленькое окошко. Благодаря сложностям технологии плоских экранов сумма, которая высвечивалась на экране, была видна только человеку, стоящему прямо перед экраном.

– Не толстая пачка, а? – сказало лицо; улыбка его теперь была немного насмешливой. Тон голоса также изменился: немного агрессивная развязная манера уличного скандалиста.

– Прошу прощения? – сказал мужчина.

– Ты слышал меня. Я говорю, пачка тонковата.

– Извините, я не…

– А, ну, да, веди себя как ни в чем не бывало, ты, глухой старый мерзавец! – сказал «Роджер». – Я говорю, что денег у тебя не много, просто с гулькин хрен. Ты у нас далеко не миллионер, глупый старый ублюдок. Приковылял сюда спросить, сколько у тебя осталось. Стоило ради этого так усираться, а?

Мужчина растерянно осматривался по сторонам. Служащие корпорации «Нишин» уже заметались в панике. Ямаха смотрел на Майлза и Калвиндера с выражением неподдельной ярости на лице.

– В чем дело? – прошипел он.

– Чего эта япона-мать хочет – тот чувак за твоей спиной? – спросило лицо. – Он стоит слишком близко. Встань в очередь, узкоглазый ублюдок с щербатыми клыками!

– Извините, я сделал что-то неправильно? – спросил мужчина, не обращая свой вопрос ни к кому в частности.

– Конечно, неправильно, дряхлый раздолбай! Ты попусту отнял у меня время! – Лицо посмотрело куда-то в сторону, а потом начало говорить с кем-то, находящимся за границей экрана.

– У меня здесь как раз один такой. Грязный старый бродяга попросил меня проверить его бабки. А у него там хрен ночевал. Я так прикидываю, он щас захочет крупно опустошить свой счет. Думает, что я могу не заметить.

Майлз шлепнулся на пол, не поняв сначала, что произошло. Он перевернулся на спину и увидел Калвиндера, стоявшего над ним со сжатыми кулаками. Он начал уползать в толпу и тут почувствовал удар ногой в живот. Удар поднял его с земли и лишил дыхания. Майлз слышал крики, слышал скрип ног по гладкому мраморному полу, он знал, что ему необходимо куда-нибудь скрыться.

То, что он сделал, было ужасным, почти губительным. Да уж, именно губительным. Он ни разу за всю свою жизнь никогда не делал ничего подобного.