Улиткин Дол - Елена Трещинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Геката уже поплавала на морском мелководье, отдохнула на берегу, медленно прошла тень оливы и легла на самый солнцепёк. Все молчали. Грек продолжил:
– Я хочу поблагодарить вас, – эти слова подняли все взоры на учителя. – Если бы вы не освоили самостоятельно все эти качества в земной жизни, вы бы не стояли тут. Но чудо в том, что вы стремились к свету в полной тьме, где нет физических доказательств существования Божественного света вообще.
В этот момент приёмник на стене хрипло запел и заиграл на аккордеоне что-то щемящее военных времён.
– Но ведь и вы тоже стремились? – хитро прищурившись, утвердил Антон.
– Как многие великие именитые и многие великие безымянные в истории человечества, – опустил большую голову как бы в знак памяти Грек. – Пусть примут благодарность за перемены в мире Доски: ведь вам ясно, что не политика меняет мир к лучшему, а количество и качество проснувшихся.
– Теперь мне понятно, – воскликнул Серый, – людей поселили осваивать новый мир, как бы дали в руки по свечке и сказали: вот свеча, а её надо превратить в светильник. А многие люди и свечку свою загасили, чтобы спать не мешала.
– Погасил кто, ветер с каруселей? – отозвался Антон.
– Мне кажется, – с вызовом глядя на просторы моря, сказала Эльвира, – что светильников слишком мало, чтобы показать дорогу другим свечкам.
– Моя прекрасная госпожа, – подхватился загорелый Маназ, – вы сейчас выразили боль всех одиноких философов, святых и мучеников! Но поверьте, так кажется там, на Доске, а на самом деле – опять физика! Цепная реакция! Из искры возгорается пламя – обязательно! А вы думали, что эволюция – вне физики и химии? Вы думаете, светильников мало? Вы ошибаетесь. Да, ярких единицы, но добрых сердец – множество! Бескорыстие, сострадание, простая помощь, любовь, внимание, дружба – это всё огни сильнейших энергий. И такие люди сами, огнями своей душ, в которых живёт Дух Отца, двигают эволюцию. Многие настолько сильно разжигают свой огонь, что находят Портал П.!
Раса звонко засмеялась, и Грек нежно погладил её пушистые волосы.
– Дочка, у тебя смех чайки… – учитель глубоко глядел своими маленькими голубыми глазами в голубые Расины глаза. – Вот она на Доске даже если просто присутствует, такая, как есть, уже светит на пять километров радиусе. Каждый сам про себя это понял?
– Ясно как день, – ответил за всех Антон, а Грек, неожиданно потянулся, разведя руки в воздухе, и закончил урок:
– Но не забывайте уважать выбор других – даже если они выбрали пребывание в потёмках.
– А какого цвета ваш Бормочущий Учебник? – спросила Джамиля.
– Жёлтенький, – ответил Грек, зевая.
В Доме Красной Герани в своей комнате Яша сразу почувствовал какое-то изменение. Он оглянулся и увидел, что зеркало, как экран телевизора, рябит. И тут из зеркала метнулось что-то вроде солнечного шарика и исчезло. Потом рябь разгладилась. Теперь это было обычное зеркало, но в нём Яша заметил ещё одно, как бы за яшиной спиной, а раньше вроде бы там была Аметистовая Дверь. Он оглянулся: сзади было зеркало.
– Так. Доспался.
В ту же секунду оба зеркала начали быстро сдвигаться спереди и сзади, норовя Яшу раздавить, и ему ничего не оставалось, как выскользнуть в Аметистовую Дверь, которая очень кстати объявилась и раскрылась сама собой.
Но и тут перед Яшей стояло зеркало, ржало и показывало не только Яшу с заячьими ушами, но и второе зеркало сзади. Времени хватило лишь для быстрой мысли о бегстве: в миг зеркала схлопнулись и исчезли, а Яшу, словно порывом ураганного ветра кинуло на ароматную чёрную траву, расстилавшуюся здесь повсюду. Однако над головой его парило и витало маленькое зеркальце, гоняя солнечный зайчик по траве, и изредка кололо в глаз солнечным лучом. Настоящее зеркальце, напоминавшее бабушкино косметическое для сумочки, словно упивалось восторгом и скакало по воздуху над яшиным теменем.
Яша вдруг рассмеялся. Откуда-то из внутренних глубин пришло осознание: его комната в Доме Герани – это модель его внутреннего мира! Большое зеркало – сознание для наблюдения внешнего мира и себя в нём. А маленькое зеркальце – это… яшина вечная смешинка, без неё не обходится ни один день! Да, точно, этот солнечный зайчик сто раз на дню выныривает.
«А тогда Аметистовая Дверь и этот таинственный мир за ней – это мои глубины», – не без юмора заметил Яша, а вслух сказал:
– Интересное кино.
Глава 10. Осс и Отил
Яша внезапно осознал, кто может его понять – бабушка! Хоть она и профессор, но ей тоже не нравится его элитная школа.
– Бабуль, ты же считаешь, что настоящие знания никакая школа не даст, их надо брать самому, да? – Яша без приветствия ворвался к Клавдии Михайловне, когда она попивала чай в одиночестве у себя на кухне.
Он обнял бабушку и воткнулся губами в её щёку. По лицу бабушки прошмыгнул солнечный зайчик радости. Она сняла узел яшиных рук со свой шеи.
– Садись, я испекла шарлотку с яблоками, – бабушка достала ещё чашку. Яша зашвырнул школьную сумку под кухонный диван и с наслаждением отхватил большой кусок пирога. – Начни сначала, я мысли не умею читать.
– Э-э…
И Яша изложил ей идею Барсука насчёт перехода в школу попроще, умолчав, конечно, об авторе. Бабушка одобрила эту авантюру слишком быстро.
– Мама против, – двигался к цели Яша: он хотел, чтобы перевод в новую школу сделала бабушка-профессор. Но Клавдия Михайловна неожиданно сменила тему:
– Знаешь, я решила уехать из Москвы. Насовсем.
– Куда?.. – дыхание Яши и очередной большой кусок шарлотки остановились у Яши во рту, причём большая часть пирога торчала наружу.
– На дачу, – сказала бабушка, отпивая чай. – Я хочу жить на природе.
У бабушки была дача в старом дачном посёлке рядом с деревней Пещоры, куда Яша часто приезжал летом купаться в озере.
– А… мама знает?
– Твоя мама знает.
– А… твоя квартира?
– Сдам.
– А работа?
– Я на пенсии, забыл? Пять лекций в месяц я оставлю.
– А как же я? – Яша оставил пирог.
Бабушка обняла внука и притянула к себе.
– Всё будет хорошо. А про школу я с мамой поговорю. У меня есть старая знакомая в одной такой… простой школе.
Но мама Марина ничего не захотела слушать и устроила такой скандал, что, в конце концов, Яше пришлось убежать из дома в парк, оставив наедине мать в истерике и бабушку, высоким голосом поносящую псевдо-образование.
В результате ничего не произошло, мама рассорилась с бабушкой, и Барсук куда-то пропал. Дверь Лапкиной квартиры молчала, несмотря на истошное «чириканье» звонка.
У Яши мелькнула мысль занять бабушкину квартиру, когда она переедет за город. Но кто же разрешит ему жить одному в шестнадцать лет? Кончилось дело совсем плохо. Однажды Яша, в очередной раз удрав от амбала Толика, позвонил в Лапкину дверь. Та открылась, но
