Дворец (СИ) - Голд Джон

Божественность в слаборазвитом мире, в котором ею никто не должен уметь пользоваться! Никто… кроме супермутантов…

* * *

Видя собственными глазами, как воздух над Пермью начинает светиться, Капур не знал, что и подумать. Дело не в зареве от разгорающегося на весь лес пожара. И не в свете прожекторов клановых крепостей. И даже не во взрывах от грохочущей над полем боя артиллерии. Этот свет… не было ничего такого в истории сотен битв с Зараженными! Всё ярче, ярче и ярче. Этот свет заполонил собой разрушенные дома и улицы, делая ночь Изнанки более светлой, чем земной день.

З-зум… з-зум… з-зум… з-зум… странный звук, возникший из ниоткуда, снова и снова разносится над полем боя. Пробужденные на передовой за час сражения сумели приблизиться к Перми на целый километр. Услышав непонятные звуки, бойцы оглядывались в поисках опасности, но ничего не находили.

Странный, дребезжащий звук слышали и наблюдатели, находящиеся на вершинах клановых крепостей. Все члены клана Мленур, участвующие в видеозаписи сражения, доложили своему патриарху о странном явлении. Их аурные щупальца и особенно линзы, куда более чувствительные к вибрациям, сейчас дрожали в такт непонятного звука.

З-зум… з-зум… з-зум… з-зум… старший техник Твердыни предположил, что непонятный гул, слышимый на поле боя, — это акустическое эхо, создаваемое генератором астральных помех в Перми. Дабы успокоить умы бойцов, предложение приняли за рабочее, о чем и оповестили армию.

Когда оператор оповестил армию о силе Божественности, Молли как сумасшедшая сжала ладонь Капура, едва не раздробив ему кости. Марокканец попытался выдернуть руку из стальной хватки, но не тут то было! Бледная девушка смотрела ему в глаза, не давая вырваться.

— Ты чего творишь, женщина?

— Р-рожаю, — Молли выпустила воздух сквозь сжатые зубы, сдерживая крик. — Считай это женской интуицией или предчувствием, но я сердцем чую, что должна родить сейчас. Моё тело, мой ребенок, моё чутье на проблемы… они кричат от страха и восторга.

Журналист подхватил оседающую на пол девушку. Краем глаза он отметил, как по ноге блондинки потекла смесь из крови и околоплодных вод. Как отец троих детей, Капур понял и признал очевидное. Молли и впрямь готовилась к родам прямо здесь и сейчас.

— Да что же вы за странные создания, женщины?! — Капур ловко снял с себя кожаную куртку и подложил под голову девушки. — Берете и рожать начинаете. И ведь я же рядом стоял! Не было у тебя схваток! Вообще никаких признаков скорых родов.

На бледном лице блондинки проступила робкая улыбка. Ей было больно и страшно, но Молли радовалась тому, что оказалась во время родов не одна.

— Я же сородич Голда! Нам все… всем положено быть уникальными. Мы сами выбираем судьбу, следуя за ним.

Помогая девушке снять лишнее, Капур нервничал всё больше. Света над Пермью становилось слишком много.

— Выбирать момент родов — тоже ваша уникальность?

— Посторонние, такие, как ты… — блондинка стиснула зубы от боли начавшихся схваток. — Вы… вы нед… недооцениваете всю глубину смысла, вложенную в нашу способность. Плоть Титира… Дело не в количестве ауры, Капур! Мы можем ускорить или замедлить беременность. Можем голыми ходить во время пурги. Можем впасть в спячку на месяц ради выживания. Я чую… каждой клеточкой своего тела, что готова родить…

Марокканец витиевато ругнулся, выражая всё, что он думает о безумных русских. Старейшина Молли Голд! Это же надо было додуматься рожать посреди боя рядом с пульсирующим маной алтарем на самом верхнем этаже Твердыни. Сейчас Капура и Молли увидит любой, кто посмотрит в их сторону.

Дело не в бое за Пермь или стыде. Сидящего рядом с девушкой марокканца больше беспокоили начавшиеся предродовые схватки. Организм девушки, подстегнутый эффектом способности, готовился породить жизнь с завидной для обычных рожениц скоростью.

Едва отошли околоплодные воды и Молли легла на пол алтарной комнаты, как начались учащенные схватки.

— Господи, как же больно! — блондинка закрыла глаза и закричала. — Никогда больше не буду рожать!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мне жена в первый раз то же самое сказала, — Капур поддерживал голову девушки. — А через год мы оказались в той же больнице и на свет появились Амир и Сарад.

Всё это время орущая от боли блондинка держала руку бледного Капура, нещадно ее сжимая. Вторая ее ладонь всё также держала кристалл знаний. Мужчина же держался достойно, стараясь не обращать внимание на нестерпимую боль от переломов.

Грохнул синхронный залп артиллерийских орудий Твердыни, сотрясая пол под роженицей. Молли закричала в голос, и мгновение спустя ее скрутило от сильного спазма схваток. Ребенок, совсем еще крохотный мальчик, появился на свет. Как величайшее в мире сокровище, Капур взял малыша в руки, обернул своей рубашкой, и тот тут же начал кричать и плакать, заявляя миру о своем появлении на свет.

— Молодец, кроха! Здоровый, красивый. А глазища-то, совсем как у матери!

— Дай… дай его мне, — обессиленная от родов Молли тянула руки к ребенку. — Я хочу увидеть его.

Бережно передав новорожденного в руки матери, Капур только тогда понял, что его истерзанную стальной хваткой руку наконец отпустили. Измученная родами Молли продолжала записывать то, что видит, в кристалл знаний, зажатый в ладони.

Заглянув в глаза сына, Молли ощутила, как меняется изнутри. Проснувшиеся материнские чувства и желание заботиться о ребенке затмили те чувства, что девушка все эти годы испытывала к Джону. Жить ради человека, в дело которого веришь, — не то же самое, что жить ради детей. Своих детей! И Молли сердцем ощутила, как здесь и сейчас ее материнское сердце сделало свой выбор.

— Стоя между небом и землей, в Мире, который тебя знает, но пока не принял, я Молли Голд «Навья», нарекаю тебя Алексеем и моим самым любимым сыном…

Под конец ритуала наречения Молли уже вовсю рыдала, прижимая к себе плачущего сына. Витавшая вокруг мана и туман божественности откликнулись на искренний зов сердца матери, и над головой малыша появилось Имя.

Видевший всё это Капур открыл и закрыл рот, не находя подходящих слов.

— Женщина, ты что сейчас сделала?! — журналист указал пальцем в ночное небо над головой. — Я видел, как вспыхнула и пропал мана над тобой. Сгорела без остатка!

— Ритуал, — девушка протерла выступившие под глазами слезы. — Ритуал наречения. Если чувства матери или отца новорожденного дитя искренние, они могут дать ребенку Истинное Имя в момент появления на свет. Джон рассказал об этом старейшинам, когда крестил нас во второй раз.

Видя материнское счастье, витающее в глазах Молли, уже давно ставший отцом Капур только и мог, что покачать головой. Решиться на самостоятельные роды в настолько неподходящих условиях… Молли оказалась женщиной с большой буквы! Дамой с сильным характером и большим материнским сердцем.

Капур помог девушке переползти к алтарю. Сидеть, опершись на него спиной, всяко удобней, чем просто сидеть на холодном полу. Обессиленная Молли, тихо плача, кивала, невпопад отвечая на вопросы о необходимости обратиться к целителю за медицинской помощью. Блондинка настояла на том, что сама позовет целителей из лазарета крепости, и из алтарной комнаты не уйдет ни при каких обстоятельствах!

Достав из своего кольца-хранилища одеяло, журналист накрыл им мать и ребенка. Бой за второй город фракции Голд продолжается. И неважно, были тут роды или нет, но находящийся здесь и сейчас Капур обязан запечатлеть это сражение для потомков!

* * *

Тем временем в Иштаре дела развивались по самому ужасному сценарию. Фраза «застали врасплох» не может в полной мере описать того ужаса, что происходит сейчас на улицах города. Заперевшись в доме с дочерью, Клементина Сохо не понимала, как вообще можно было допустить захват Полиса? Это же клановая крепость Дворца! В Титардо обслуживающий персонал таких мест живет едва ли не отдельно от всех остальных жителей города, дабы избежать риска диверсии или их перевербовки противником.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})