Проснись, Рапунцель (СИ) - Карпо Катти

Долго это, конечно же, продлиться не могло. Такие спальные места для детей явно не устроили бы специалиста опеки, составляющего акты проверки помещений, где проживают несовершеннолетние. Поэтому часть первой зарплаты Даня спустила на двухъярусную кровать для близнецов. Весь диван достался Кире, а конструкция из диванных подушек отправилась доживать свой суровый век в шкафу сестры.

Поправив на полу подушки, Даня кинула сверху запасную простынь, а затем стащила со своего дивана одеяло. А она и под покрывалом поспит, ей хватит. От каждого прикосновения к материалу ладонь нещадно жгло. Обработав рану перекисью водорода и прицепив на время бактерицидный пластырь, Даня вернулась на кухню.

Лёля ненавидел кашу и редко поддавался на уговоры «слопать хотя бы пару ложек», так что для него на утро готовился омлет.

«Сварить кашу, завернуть миску с омлетом в пленку, и все в холодильник. – Даня устало опустилась на стул и потерла глаза. – Больше омлета, потому что половину все равно утащит Гера. Утром Кира подогреет…»

Она хлопнула себя по щекам. В ванной все еще шумела вода.

«Какая легкомысленная Принцесса, – утомленно подумала Даня, беря со стола мобильный телефон. – Совсем расслабился. А вдруг я и правда маньячина. А он взял и пошел со мной в мое злодейское логово. И теперь болтается тут без страха. Похоже, ничему его дядя не научил».

Телефон работал, но разбитый экран выглядел плачевно. Читать с него было сложно.

«Вот это неплохая организация. – Дане приходилось по нескольку раз проводить пальцем по экрану. Гаджет не реагировал. – Даже Зотов нахваливал. И представители на встречах были достаточно толковые. Что ж, резюме подготовить и отправить нетрудно. Проблема в ином. Зотов знаком почти со всеми руководителями организаций в этой области. Если у него запросят характеристику на меня, то вряд ли он выдаст что-то лестное».

В коридоре послышалось шуршание. Яков старался не шуметь лишний раз.

– Квартира по размеру меньше туалета в моем номере.

Вот с таким заявлением Принцесса и заглянула на кухню.

– Ну, знаешь, сегодня решила заночевать в этой каморке, а вот завтра отправлюсь в свои хоромы. А в выходные заеду на дачку. У нее дизайн под дворец.

Неловкое молчание.

– Извини.

Надо же. Все-таки созрел для извинений. Хотя извиняющаяся Принцесса – это прямо брр… мурашки по коже.

– Ладно. Иди поглуши какао и на боковую.

Даня не отрывалась от экрана мобильного, поэтому лишь боковым зрением увидела, как Яков отодвигает стул Киры и присаживается на него. Кружка с чуть остывшим какао ждала его на столе.

– Ты сделала его для меня?

Называет ее глупой, а сам задает не менее глупые вопросы. Даня оставила попытки справиться с еле работающим телефоном и подняла взгляд на мальчишку.

– Конечно, я сделала его специально для…

Во рту тут же пересохло, а сердце забилось по-особому – болезненно.

Яков вымыл голову, но не высушил волосы. Влажные пряди липли к его переносице, скулам, щекам. Малюсенькие блестящие капельки скользили по его коже, на мгновение повисали на подбородке и стекали на шею. И лишь потом впитывались в накинутое на плечи полотенце. Глаза испуганной лани – блики на застывшей воде, чуть розоватые влажные губы и беспомощность во взгляде.

«Твою ж… – Даня наступила левой ногой на правую и надавила, чтобы отвлечься. – Такого вообще наружу выпускать нельзя. Опасно для здоровья общества. Психического».

Яков глотнул какао и отвел взгляд. И с чего вдруг такая скромность?

– Вкусно, – пробормотал он.

– А… Я положила у себя матрас на пол, а еще простыню, одеяло. Можешь подвинуть влево-вправо. Короче, устраивайся, как тебе будет удобно.

– Спасибо.

Проследив, как худенькая фигурка в мешковатой футболке брата скрывается за углом, Даня выдохнула.

«Фу, Шацкая, ты что, пустила слюни?»

Дальнейшая работа помогла вытравить из головы образы капелек, бликов, губ и прочей чрезвычайно странной чуши. Приготовленная еда была переложена в миски и оставлена остывать на стол. Сняв косметику, Даня поплелась принимать душ. Пластырь из-за влаги отклеился, и она решила оставить как есть.

Стараясь поскорее высушить волосы полотенцем, она прошла на цыпочках до двери в комнату братьев и прислушалась. Тишина. Отлично.

Под дверью ее комнаты проглядывала полоска тусклого света. Ночник был включен.

– Эй! – возмущенно прошептала Даня, врываясь в помещение и быстро закрывая дверь. – Ты давно уже должен спать! У тебя завтра работа с самого утра!

Яков отложил мобильный телефон и сонно покосился на нее. Мальчишка устроился с комфортом. В ее постели.

  Ночник на подоконнике распространял по комнате холодный голубоватый свет.

– Ты слегка промахнулась с местом, Принцесса, – вкрадчиво произнесла Даня. На раздражение уже не хватало сил. Она только и могла что обнимать себя руками и покачиваться, словно озлобленный на весь мир филин на ветке.

– М? – Яков перевернулся на бок. В руке он сжимал ягодный чупа-чупс. Тот самый, которым запустил в нее с балкона в первую встречу. – Это мой?

«Какая пронырливая козявка», – с досадой подумала Даня.

– Лежал в моей постели? – Она постаралась, чтобы акцент на принадлежности был особо заметен. – А значит, мой. Представь себе, Принцесса, все, что находится в пределах моей постели, принадлежит исключительно мне…

Смысл сказанного дошел до Дани еще до того, как слова сорвались с губ. Но голос возжелал жить собственной жизнью.

Превратно прозвучало, ничего не скажешь. Учитывая, кто сейчас лежал в ее постели. Ей хотелось провалиться сквозь землю, да лететь до земли было далековато.

К счастью, мальчишка, видимо, пропустил все мимо ушей.

– Это точно тот, который я уронил на тебя. – Голос Якова по-прежнему был переполнен меланхолией – этакой утомленной мелодичностью, присущей расслабленному человеку. Очень сильно расслабленному.

Мальчишка приблизил леденец к глазам.

– Вот, внизу на палочке написано «гренка». Я карандашом нацарапал.

– Дай-ка сюда. – Отчего-то разволновавшись, Даня вырвала чупа-чупс из его рук и принялась разглядывать. – Нет тут ничего. Никаких гренок.

– Ну да, – зеленые глаза в свете ночника блестели, – потому что я ничего не писал.

«Лгунишка мелкий». – Даня рассержено отшвырнула леденец. Тот рухнул на прикрытую простыней кучу в углу.

– Значит, сохранила леденец, который я в тебя кинул, – задумчиво пробормотал мальчишка.  – Коллекционируешь мои вещи? Ты моя сумасшедшая фанатка?

– Да я о твоем существовании только недавно узнала, – не на шутку оскорбившись, отозвалась Даня.

– А одежду, которую ты с меня сняла…

– Стоп, ты переодевался самостоятельно. И ничего я с тебя не стаскивала.

– Допустим. И куда ты ее денешь? Положишь на алтарь и будешь поклоняться? Используешь для приворота? Займешься самоудовлетворением?

– Так. – Даня нашла в себе силы закатить глаза. – Кого-то пора отлучить от Интернета. Если очень уж интересно знать, сообщаю, что прямо сейчас твоим тряпьем самоудовлетворяется мой шкаф. Завтра откроешь его райские врата – в народе дверцы – и заберешь с вешалки. Ясен расклад?

– Твое лицо намного выразительнее без косметики.

Слишком резкий переход. Пришлось пару секунд потратить на осмысление.

– Это такой не особо деликатный намек на то, что без мэйка я пипец страшная? – с подозрением спросила она.

– Может быть. – Яков повернул голову и уткнулся носом в подушку.

Стиснув зубы, Даня перетерпела нахлынувшую волну злости и вновь начала атаку.

– Предлагаю тебе перебраться в свою постель. – Даня задела ногой приготовленные матрасные подушки на полу. Одеяло Яков перетащил обратно на диван и теперь все сильнее укутывался в него.

– Ты хочешь, чтобы гость спал на полу? – Мальчишка приоткрыл один глаз.

– Да, именно этого я и хочу. – Она дернула за край одеяла, стягивая его с Якова.

– Но ты сказала устраиваться, как мне будет удобно.