Право на месть (Страх - 2) - Владимир Константинов

- Да. Я все сделаю.

- Вот и ладненько. Вот и прекрасно. Передавайте привет вашей дрожайшей супруге. Она у вас замечательная! А манты готовит - на объедение. Позвоните мне завтра вечером.

- Хорошо.

- До свидания!

- До свидания, Валерий Маркович!

- Ну и что скажешь? - проговорил Иванов после того как я прослушал запись и он выключил магнитофон. Вид у него был такой, будто только-что одержал решающую Викторию.

- Вот гад! - У меня дрожал голос от возмущения.

- Это ещё мягко сказано, - согласился Сергей Иванович. - Гады - они ведь тоже Божьи создания. А этому типу и названия нет. Он - создание дьявола, так как давно продал ему душу. Но я не о нем. Что будем делать, умник?

- А что тут думать. Арестовывать его надо.

- Арестовывать, значит. Но ведь у нас нет против него прямых доказательств. Ведь это, - Иванов кивнул на магнитофон, - в основу обвинения не положишь.

- Расколется, как миленький. Все шестерки не только продажны, но и трусливы. Вы что, не слышали, как он тут крутился? Мразь!

- Ты уверен, что расколется?

- На все сто.

- Что ж, подобная уверенность делает тебе честь. - Иванов усмехнулся. - Тебе и карты в руки. Задерживай его по 122-й и коли. А если у тебя не получится, подключусь я. Лады?

- Ох и хитрый вы, Сергей Иванович! Так подъехали, так все обставили, что отказаться нет никакой возможности. А если честно, - то я не только разговаривать, видеть его не могу.

- "Надо, Федя, Надо". Магнитофон можешь взять с собой.

- Хорошо.

- Судя по всему, Петров бывал дома у Карпинского.

- Конечно. Даже ел манты.

- Надо допросить жену Карпинского. Это на тот случай, если тот станет отрицать знакомство с Петровым. Ее допрос я поручу Сидельникову. А ты можешь быть свободным, гусар. Удачи тебе!

И Иванов крепко пожал мне на прощание руку.

Глава одиннадцатая: Слуга двух господ.

Директор ФСБ Петр Анатольевич Викторов мучился бессонницей. "Зачем мне все это нужно?" - в который раз спрашивал он себя, ворочаясь с бока на бок, хотя и заранее знал, что ответа на этот вопрос нет и не может быть в принципе. Просто волею обстоятельств он попал в такую ситуацию, когда от него самого уже ровным счетом ничего не зависит. Он никогда не думал и даже не мог предположить, что так высоко вознесется. По характеру, по натуре, по всему он был исполнителем. Ему говорили - он делал. Старался делать в точном соответствии с тем, что говорили. Потому он всех устраивал. Были и у него накладки. Но это такие мелочи, что и говорить не стоит. Вот что он не любил по-настоящему так это принимать самостоятельных решений. Просто терпеть не мог. Если же так складывалось, что решение принимать все-таки приходилось, он изматывал душу своими сомнениями себе, жене, друзьям и принимал, как потом оказывалось, наихудший вариант. Он быстро рос по службе, всегда оставаясь на вторых ролях за широкими спинами начальников. Относительно его организаторских способностей никто, а он в первую очередь, не питал иллюзий. Заместитель директора ФСБ - это его потолок, так сказать та самая верхняя планка, через которую он ни при каком раскладе перескочить не мог. Назначение его на должность директора ФСБ было для него самого как гром среди ясного неба. И он откровенно растерялся, оробел. Нет, назначение это конечно же тешило его самолюбие. Конечно. Он ведь тоже человек и ничто человеческое и все такое. Но с другой стороны, свалившаяся на его плечи огромная ответственность придавила, лишила радости жизни. И надо такому было случиться, что первое же самостоятельное дело в новой должности он с треском провалил. Речь идет об этом несчастном Саратове. Ведь все, казалось, было учтено, все до мелочей. Он лично переговорил с каждым исполнителем. Поначалу, казалось, все развивается по намеченному плану. Офицеры доложили о выполнении задания. Взрыв должен был произойти в три часа ночи. Викторов был дома и ждал доклада. Не спал. Какой тут сон, когда такое. В четвертом часу ему позвонил министр МВД, который был не в курсе операции и сообщил о том, что его служба в Саратове предотвратила очередной теракт. Петр Анатольевич едва сдержался, чтобы не закричать и не заплакать от отчаяния и очень пожалел, что согласился занять пост директора. Министр рассказал ему о подробностях. Оказывается, о подозрительных людях, выгрузивших в подвал дома какие-то мешки в милицию сообщили бдительные жильцы, напуганные взрывами в других городах. Прибывшие на место минеры обнаружили мешки с взрывчатой смесью, похожей на ту, что применялась при взрывах домов в Москве и других городах, и аналогичное взрывное устройство, которое было обезврежено. О том, что Саратовской милицией задержаны двое подозреваемых министр ничего не сказал то ли сознательно, то ли сам не знал. Викторов не исключал ни один из этих вариантов. К утру журналисты уже были в курсе случившегося и поджидали его у здания ФСБ. Ему бы молча пройти сквозь их строй и дело с концом. Так нет же, будто черт дернул за язык: "Благодаря блительности общественности предотвращен ещё один террористический акт в Саратове. Состав смеси, взрывное устройство указывают на то, что за этим стоят те же силы, повинные в гибели людей в Москве, Волгодонске и других городах". Идиот! Верно говорят: "Коль голова пуста, то голове ума не придадут места". Днем от начальника Саратовской ФСБ Геннадия Печенкина он узнал, что по подозрению в готовящемся взрыве милиция задержала двух мужчин, утверждающих, что они являются сотрудниками ФСБ. Вот когда он по-настоящему струсил, понял, чего это может ему стоить. В большой политике зачастую все построено на противоположностях: сегодня ты кумир толпы, герой, а завтра - последнее ничтожество, изгой. Ситуация была тупиковой. Надо было срочно что-то предпринять. И он ничего не придумал лучшего, как объяснить случай в Саратове, проводившимися ФСБ учениями с целью проверки бдительности населения. С учетом его предыдущего выступления, новое было мало обедительным, шито белыми нитками. Однако оно по непонятным причинам многих, в том числе и средства массовой информации, удовлетворило. Викторов стал готовиться к самому худшему. Но его даже не сняли с должности. Его бывший шеф, тогдашний премьер и нынешний президент, сказал, что он заслуживает самого сурового взыскания, но положение дел таково, что заменить его некем. "Коней на переправе не меняют", - сказал он в заключении. Тем инцидент и был исчерпан. Однако, все это научило директора службы безопасности быть подальше от средств массовой информации, в особенности телевидения. А если он все же и давал какие-то пояснения, то лишь с ведома Самого и говорил лишь то, что тот ему поручал.

А недавно, если быть точным, то позавчера, президент вызвал его и поручил раздобыть видеокассету, содержащую потрясающие сведения компрометирующие олигарха Сосновского. Об этой кассете Викторову говорил Крамаренко. Более того, его люди за этой кассетой дважды ездили в Новосибирск. Знал, но во избежание ненужных для себя последствий, говорить о кассете президенту не стал. И все же тот узнал о кассете. Поручение президента говорило за то, что ему надоела роль подсадной утки, которая плавает и крякает лишь по прихоти охотника, нажимающего на кнопки дистанционного управления. С помощью этой кассеты президент хочет попробовать вырваться из цепких лап олигарха, обрести хоть какую-то самостоятельность. Скорее всего. А пока все развивается по сценарию этого несимпатичного демона. Что же делать? Попал, как кур во щи. Петр Анатольевич понимал, что положение его аховое, хуже не предумаешь. Недаром говорят: "Когда паны деруться, у холопов чубы трещат". Стоит Сосновскому только узнать, что он работает против него, то можно не только волос лишиться. Но игнорировать поручение президента он тоже не может. Может быть поговорить с Крамаренко? Нет, это не вариант. Их разговор сразу будет доложен Сосновскому. Крамаренко и весь его отдел лишь формально подчиняются ему. Фактически же работают на Сосновского и его службу безопасности. А что если?... Поначалу, взбредшая в голову идея показалась нелепой, даже обсурдной и он тут же её отбросил. Но перебрав все возможные варианты и забраковав их, вновь к ней вернулся. В конце-концов окончательно решил обратиться за помощью к самому шефу безопасности системы олигарха генералу Варданяну. Под началом генерала он, будучи ещё майором, работал в Архангельском управлении КГБ. Зная его повадки, Викторов был уверен, что Варданян не будет спешить докладывать о их встрече боссу, но и не упустит возможности записать их разговор на магнитофон. Поэтому встретиться с ним надо на нейтральной территории, лучше всего в машине. Недавно Ссосновский пожаловался Петру Анатольевичу, что Варданян стал слишком стар, совсем разучился работать. Следовательно положение генерала довольно шаткое и он этого не может не знать. А если это так, то вполне может согласиться ему помочь.

Утвердившись окончательно в необходимости такой встречи, Викторов, наконец, уснул.