Стихотворения - Окуджава Шалвович

В карете прошлого

1. «В карету прошлого сажусь. Друзья в восторге…»

В карету прошлого сажусь. Друзья в восторге.Окрестный люд весь двор заполонил.Тюльпаны в гривах вороной четверки,и розу кучер к шляпе прицепил.С улыбкою я слышу из-за шторкиликующий шумок скороговорки…Не понимаю: чем я угодил?Как будто хлынул свет во все каморки,которыми кишат еще задворки,как прошлого неповторимый жест…Не понимаю сути сих торжеств.

2. «Я что хочу? В минувший век пробраться…»

Я что хочу? В минувший век пробраться.Быть может, там — секреты бытия,что так бездарно в канувшем таятсяи без которых нынче жалок я.Вот и рискую. А куда деваться?И обойдусь, такое может статься,без ваших правд и вашего вранья.Как просто всё! Чего же тут бояться?И визы ведь не нужно добиватьсяи всяких циркуляров и словес,пожалованных будто бы с небес.

3. «Мы трогаемся. Тут же ироничный…»

Мы трогаемся. Тут же ироничный,глумливый хор арбатский слышен вслед.Как понимать? На мне костюм приличный,не под судом, долгов как будто нет.Я здесь рожден, я — баловень столичный,к мытарствам и к хуле давно привычный…Не понимаю: чем я застю свет?Кому мешает мой поступок личный?Чей шепоток несется фанатичный,что мне, мол, не уехать далеко?..Не понимаю: едется легко.

4. «Откинувшись, я еду по бульварам…»

Откинувшись, я еду по бульварам,Пречистенке, Никитской и Сенной.Вот дворник с запотевшим самоваром,а вот субботний митинг у пивной,где некто норовит надраться даром.Его городовой порочит с жаром,а барышня обходит стороной.Попахивает анекдотцем старымс папашей-недотепой и гусаром…И в этот водевильный ералашвъезжает мой стерильный экипаж.

5. «Стоит июль безветренный и знойный…»

Стоит июль безветренный и знойный,на козлах кучер головой поник,Мясницкою плетется скот убойный(народ не только баснями велик).Виновного в тюрьму ведет конвойный,и оба лучшей участи достойны,но каждый к этой участи привык.Прошла война, грядут другие войны,их воспевает бардов хор нестройный,героев прославляя именавсё те же, что и в наши времена.

6. «Минувшее мне мнится водевильным…»

Минувшее мне мнится водевильным,крикливым, как пасхальное яйцо.Под ярмарочным гримом, под обильным,лубочное блестит его лицо.Потряхивая бутафорским, пыльнымотрепьем то военным, то цивильным,комедиант взбегает на крыльцои голосом глухим и замогильнымс каким-то придыханием бессильнымвещает вздор, сивухою томим…Минувшее мне видится таким.

7. «И всё-таки я навзничь пораженным…»

И всё-таки я навзничь пораженнымне падаю. Не проявляю прыть.На всем пути, в былое протяженном,Америки, я вижу не открыть.И не каким-то городским пижоном,а путником, в раздумья погруженным,я продолжаю потихоньку плыть;всё тем же завсегдатаем прожженным,картинками из быта окруженным…Кого-то, знать, их правда потрясла,но не меня. Я не из их числа.

8. «И вижу: ба, знакомые всё лица…»

И вижу: ба, знакомые всё лица,и речи, и грехи из года в год!В одежке, может, малая крупицанас различает — прочее не в счет.Так стоило ли в даль сию тащиться,чтоб выведать, в чем разница таится?Уж эта ловля блох из рода в род!..Куда течешь, ленивая столица?Успел уже и кучер притомиться:Он в этом разбирается весьма,хоть не учил ни счета, ни письма.

9. «Отбив бока и с привкусом отравы…»

Отбив бока и с привкусом отравыво рту, я поздно начал понимать:для поисков мифической державывояжи ни к чему предпринимать:итоги их, как водится, лукавы,а за пределы выходить заставы —ну разве что суставы поразмять.Дворовые пророчества, вы правы:я жертвой стал совсем пустой забавы,с которой с детства кем-то связан был…Движение я переоценил!

10. «„Дай Бог“, — я говорил и клялся Богом…»

«Дай Бог», — я говорил и клялся Богом,«Бог с ним», — врага прощая, говорилтак, буднично и невысоким слогом,так, между дел, без неба и без крыл.Я был воспитан в атеизме строгом.Перед церковным не вздыхал порогом,но то, что я в вояже том открыл,скитаясь по минувшего дорогам,заставило подумать вдруг о многом.Не лишним был раздумий тех итог:пусть Бога нет, но что же значит Бог?

11. «Гармония материи и духа?..»

Гармония материи и духа?Слияние мечты и бытия?Пока во мне всё это зреет глухо,я глух и нем, и неразумен я.Лишь шум толпы влетает в оба уха.И как тут быть? Несовершенство слуха?А прозорливость гордая моя?Как шепоток, когда в гортани сухо,как в просторечье говорят «непруха»…А Бог, на всё взирающий в тиши, —гармония пространства и души.

12. «Скорей назад, покуда вечер поздний…»

Скорей назад, покуда вечер позднийдвиженья моего не перекрыл!И там и здесь — одни и те же козни,добро и зло, и пагубность чернил,кровавой сечи шум и запах розни,хотя неумолимей и серьезней,но тот же, тот же, что и прежде был…И всякий день, то знойный, то морозный,нам предстает судьбою нашей грозной.История нам кажется дурной.А сами мы?.. А кто тому виной?..

13. «И в наши дни, да и в минувшем веке…»

И в наши дни, да и в минувшем веке,как это парадоксом ни зови,всё те же страсти бьются в человеке:в его мозгу, и в жестах, и в крови.Всех нас ведет путеводитель некий,он сам приподымает наши веки,и нас сжигает то огонь любви,а то страданье о родимом бреге,то слепота от сытости и неги…А то вдруг распояшется толпа,откинув чубчик праздничный со лба.

14. «…Чем тягостней кареты продвиженье…»

…Чем тягостней кареты продвиженье,тем кажется напраснее езда.Печально распалять воображенье,но расслаблять не стоит повода.Крушение надежд — не пораженье,и наших лиц святое выраженьеавось не исказится от стыда.Стакан вина снимает напряженье…Как сладостно к пенатам возвращенье!Да не покинем дома своего,чтоб с нами не случилось бы чего.

Итоги

В двадцать четвертом родился я,и закружилась моя эпоха.Верю, что прожил ее неплохо,но пусть потомки поправят меня.

В тридцать четвертом родился мой брат,и жизнь его вслед за моей полетела.Во всех его бедах я не виноват,но он меня проклял… И, может, за дело.

В сорок четвертом шумела война.Там я в солдатиках быть пригодился.В сорок четвертом никто не родился:Были суровыми те времена.

В пятидесятых, в четвертом опять,сын мой родился, печальный мой, старший,рано уставший, бедой моей ставший,в землю упавший… И не поднять.

В шестидесятых, тоже в четвертом,младший родился, добрым и гордым;время ему потрафляет пока…лишь бы он помнил, что жизнь коротка.

Как бы хотел я, бывалый и зоркий,вычислить странную тайну четверки:что же над нашей кружит головой —прихоть судьбы или знак роковой?

«Насколько мудрее законы, чем мы, брат, с тобою!..»